Где же достигается предел, через который перейдя, ты оказываешься в будущем? Как уловить его, ухватить, задержаться на этом переходе, на этом гребне волны, кажущейся из какой-то точки бесконечной, а в каких-то местах вдруг налетающей с ревом и страшной силой на берег, на скалы, на камни, способной разбить все в куски, клочья и дребезги. Это усилие, тонкое, пронзительное и светлое, направленное на ловлю волны, ловлю ветра, дыхания времени и вечности, единственное усилие, которое стоит осваивать и изучать, чтобы делать его постоянно, легко и непринужденно, танцуя свободно, играя невесомо всеми частями своего ощутимого и познаваемого мира.
ЗДЕСЬ НЕ РАБОТАЮТ обычные законы, про которые ты читал в книжках и которые позволяют тебе предсказуемо определять все неприятности как неизбежно и закономерно вытекающие из назначенных во внутреннем мире специально для этого выгребных ям подсознания или определения бессмысленности бытия или чего-то еще в любом случае совершенно неважного, для решения вопросов, связанных с ловлей ветра. Ветер ловить можно только по законам, которые не подчиняются обычному способу работы сознания, простые уловки здесь не работают, ибо сеть, которой ловится ветер, вяжется по другим законам, и нужно точно понять, какие для этого подходят нити, какие потоки завязываются какими узлами, чтобы создать надежную ячею и подбор, дабы прозрачная рыбка ветра, исполняющая при правильном обращении любые желания, не ушла из этих сетей, чтобы она в них, во-первых, просто попала. Нужно же еще и места знать, где ловится самый лучший ветер, нужно его прикормить умело. В общем, хлопот хватает. И снасть должна быть особенная. Особенная. И еще раз повторю, что даже и не пытайся простыми и обычными уловками и ужимками удержаться на гребне волны, а то ведь разобьет и даже не о грозные скалы и камни, а просто о другую волну. Всякое ведь бывает.
Только не забываем о законе волновых кругов, который так плохо ухватывается, удерживается и постигается обычными движениями мысли. По этому закону все возвращается на круги своя, и все начала обращаются концами, а концы опять становятся началами. Так движется время, становясь твоим умом, становясь ощутимым и тонким пространством твоего внутреннего мира. И в этом пространстве обычное вновь становится необычным, и особенное превращается опять обыденное, и сети для ловли ветра становятся мамиными нитками, за такое применение которых тебе крепко достанется, и опять тебя не отпустят гулять в волшебную страну поляны чудесных превращений, где все может становиться всем, чем захочешь в любое время. А потом опять домой, и опять обедать, и опять спать, и снова в школу. Так вот обычное превращается в особенное, особенное становится волшебным, а волшебное прикидывается самими простыми обликами дверных косяков, порогов, рам, Шуры и мамы, Рамы и Брамы. Все бывает, все может быть, но не все попадает в твои сети.
И ДОБРО ходит по особым жилам тела этого мира, становится злом, скапливаясь в больших количествах. Ведь добро может быть и веществом и качеством и силой, и если мы говорим о веществе добра, оно обязательно также превращается по закону волновых кругов дыхания мира, воли этого мира, смеха этого мира, горя этого мира.
Ведь свет можно обретать только из времени, и если долго биться сердцем о непроницаемые твердыни древности, то и зажжется свет, озаряющий внутреннее твое пространство, превращающий убогую каморку в удивительный, загадочный, полный прекрасных тайн дворец, готовый радовать тебя открытиями и прозрениями в течение бесконечных дней твоей жизни.
Свет древности светит правильно и позволяет видеть Путь внутреннего света, ходить его дорогами, его тропами, ничего не ища, просто, как и куда глаза глядят. Ибо свет этот нужен, чтобы видеть, как глаза глядят, чтобы видеть пространство своего зрения.
Так что законы законами, но, как говорится, закон что дышло, куда повернул, туда и вышло. Нет единственного неизменного закона, кроме закона перемен, и любой самый хороший закон вытаскивает из происходящего одну сторону, один поток, одно действие, тем самым отделяя одно от отдельного, разрушая единство и искажая настоящий облик мира, который нельзя передать точно с помощью жалких попыток человеческих ухищрений выразить знание в слове. Слова только производят волнения на глади бесконечного океана сознания, рождающего тьму смыслов, понятий, образов, переживаний и ощущений.
И ОБЩЕНИЕ через посредство слов, ведь именно так мы стараемся и пытаемся передать друг другу видимые нам бесценные кусочки смыслов, то есть рассказать, что мы прозрели и видим, как движется поток времени, изменяя узоры предметных связей, сплетения обстоятельств, производя превращение качеств и свойств, обликов и движений, общение словами, высказывание, произнесение, повествование, всегда разрушает целостный облик мира, заставляет придумывать концепции пространственной вселенной, бесконечного пространственного космоса (кому он нужен), представлять солнце, как огненный шар с температурой на поверхности в несколько миллионов градусов (даже и не пробуйте себе это ощутимо представить, сгорим все ярко). И люди бросаются рассказывать друг другу свои представления о происходящем, о возможности происходящего, о невозможности происходящего. Начинают убеждать друг друга, посредством убеждений подчинять себе чужие воли, даже не утруждая себя стараниями правильно передавать смыслы, хотя, может, причина кроется в том, что и смыслов в этих внутренних пространствах не осталось, так просто, разнонаправленные движения образов, сталкивающихся друг с другом, находящихся в постоянном трении, противоречии, столкновении. Вот, собственно и горя, нечего просто сказать. Потому что речь – это не просто движение воздуха через гортань, у говорящего есть предмет, откуда он отталкивается, говоря свои слова. И если этот предмет внутри виден неотчетливо и неясно, просто как набор странных полусвечений, узлов и расплывающихся узоров, то и сказать о нем правильно, точно, ясно и красиво не получится.
Потому в управлении, если не наводить постоянно порядок во вверенном тебе сообществе, всегда предназначенном производить какое-то овеществление и превращение смыслов, именно смыслов и более ничего. А смыслы – это особенные узоры соединения ощущений, переживаний, образов и понятий, которые лежат всегда в основании действий, а действия, которые производятся как следствия существующих смыслов, то есть осмысленные действия, обязательно меняют движение сил в мире, преобразуя их узоры в пространствах восприятия окружающих, и побуждает, даже заставляя в этих пространствах производить перестановки и перемещения представлений о ценностях и их принадлежности.
И ЭТО ОЧЕВИДНО, когда образуется целостность в укладе и устройстве представлений в пространстве сознания, пронизанном силой единого закона преобразования смыслов, закона перемен, вернее их игры, ибо игра предназначена единственно для того, чтобы преобразовывать отношения, то есть взаимодействия, притяжения и отталкивания в процессе взаимного дыхания вещей друг другом.
Но так как целостность эта никогда не присутствует в человеческом мире во всем своем совершенстве, при наведении порядка по мере прохождения кругов дыхания времени через сообщества, необходимо производить уравновешивающие действия, с помощью применения тех или иных законов, которые проходят по граням каркаса матрицы этого бытийного сгустка, называемого нашим миром. Это мир в первую очередь отношений между ценностями. И ценности в предъявлении их в миры других воспринимающих сознания, являются острым орудием, и грани их являют собой лезвия, способные расчленить соединения, перекроить пространство воспринимающего поля. Потому мудрец всегда осторожен в применении граней законов и граней кристаллов познания, ибо они могут сильно поранить. А это в наши намерения совсем не входит.
