– Для меня всё совсем по-другому, – произнес Кьеран. – Я возвращаюсь в Охоту. А ты свободен.
– Я не позволю силой забрать тебя обратно в Охоту, если ты этого не хочешь.
Взгляд Кьерана смягчился. И Марк подумал, что сейчас мог бы пообещать ему что угодно – и неважно, насколько обдуманным было бы это решение.
– Мне хотелось бы, чтобы мы оба были свободны, – сказал Марк. – И могли бы смеяться, радоваться тому, что мы вместе, любить, как обычные люди. Здесь, со мной, ты свободен, и, может, тогда мы смогли бы воспользоваться этой возможностью.
– Очень хорошо, – после долгой паузы произнес Кьеран. – Я останусь с тобой. И помогу тебе с твоими скучными книгами. – Он улыбнулся. – Я с тобой, Марк, если так мы сможем выяснить, что значим друг для друга.
– Спасибо, – сказал Марк. Кьеран, как и большинство фэйри, не снисходил до «не за что». Он просто соскользнул с подоконника и принялся разыскивать на полках какую-то книгу. Марк пристально смотрел ему вслед. Он не сказал Кьерану ни одного слова неправды; и, тем не менее, чувствовал такую свинцовую тяжесть, словно всё сказанное им, от первого слова и до последнего, было ложью.
Небо над Лондоном было безоблачным, голубым и прекрасным. Вода Темзы, расступавшаяся по обе стороны теплохода, была почти голубой. Как чай, подумал Кит, если налить в него голубых чернил.
Место, куда они направлялись – у Тая был адрес, – находилось на Джилл-стрит. Как объяснил Магнус, это в Лаймхаусе.
– Раньше это был ужасный район, – сказал он. – Сплошь опиумные притоны и игорные дома. Господи, как там было весело!
Марк запаниковал.
– Не беспокойся, – заметил Магнус, – теперь там очень скучно. Только элитные многоэтажки да гастропабы. Совершенно безопасно.
Кит был почти уверен, что Джулиан запретил бы эту экскурсию. Но Марк даже не сомневался – судя по всему, он гораздо больше брата был склонен относиться к Ливви и Таю как к взрослым Сумеречным охотникам, от которых ждут, что они, как и все остальные, будут просто делать свою работу.
Засомневался на мгновение Тай, обеспокоенно поглядев на сестру. Сейчас Ливви вроде бы была в полном порядке. Они сидели на верхней палубе теплохода, на свежем воздухе, и она подставляла лицо ветру с нескрываемым удовольствием, позволив бризу развевать и трепать ее волосы.
Тай разглядывал все вокруг с обычным для себя сосредоточенным восхищением, словно запоминал каждое здание, каждую улицу. Он барабанил по металлическим перилам, но Кит не думал, что это признак беспокойства. Он уже заметил, что жесты Тая не всегда означают, что он в дурном настроении. Иногда он, наоборот, был в хорошем расположении духа. Если Тай чувствовал себя спокойным, то следил, как его собственные пальцы чертят в воздухе ленивые узоры – так метеоролог наблюдает за движением облаков.
– Если бы я стал Сумеречным охотником, – сказал Кит, не обращаясь ни к кому из близнецов в отдельности, – у меня было бы много домашних заданий? Или можно было бы, типа, просто начать это делать?
Глаза Ливви блеснули.
– Ты уже это делаешь.
– Да, но мы в чрезвычайной ситуации, – возразил Тай. – Он прав, ему пришлось бы наверстать некоторые предметы. Я не хочу сказать, что ты несведущ как простец, – добавил он, обращаясь к Киту, – но есть то, чему тебе, возможно, следует подучиться. Разновидности демонов, языки и всё такое.
Кит скорчил рожу.
– Я вообще-то надеялся, что научусь просто по ходу дела.
Ливви рассмеялась.
– Ты всегда можешь выступить с этим предложением перед Советом и создать прецедент.
– Перед Советом? – переспросил Кит. – А это разве не то же самое, что Конклав?
Ливви рассмеялась еще громче.
– Вот теперь понятно, почему ты рисковал проиграть это дело, – сказал Тай. – Но, думаю, мы могли бы тебя немного подтянуть.
– Немного? – переспросил Кит.
Тай ослепительно улыбнулся.
– Да, немного. У меня, знаешь ли, полно важных дел.
Кит вспомнил Тая на крыше прошлой ночью – в каком тот был отчаянии. Теперь он снова стал прежним собой, словно выздоровление Ливви воскресило и его. Он опирался на перила – кораблик как раз проплывал мимо внушительного, похожего на крепость здания, высившегося над рекой.
– Лондонский Тауэр, – объяснила Ливви, заметив, куда смотрит Кит.
– Легенды рассказывают, что Тауэр всегда должны сторожить шесть воронов, – сказал Тай, – или монархия падет.
– Все легенды – правда, – тихо сказала Ливви, и у Кита по спине прошел холодок.
Тай повернул голову.
– А разве не ворон носил послания от Аннабель к Малкольму и обратно? – спросил он. – Кажется, в заметках Эммы и Джулиана про это было.
– С трудом верится, – сказал Кит. – А что, если бы ворону надоело, или он бы отвлекся, или встретил бы по пути соблазнительного сокола?
– Или его бы перехватили фэйри, – вставила Ливви.
– Не все фэйри плохие, – возразил Тай.
– Некоторые фэйри – хорошие, некоторые – плохие, все как у всех, – сказал Кит. – Но для Конклава это, наверное, слишком сложно.
– Для большинства людей это слишком сложно, – сказал Тай.
Услышав такое от кого угодно другого, Кит воспринял бы это замечание как осуждающее. Впрочем, Тай, скорее всего, просто сказал, как думал. Что было странным образом приятно понимать.
– Не нравится мне то, что рассказывает Диана, – проговорила Ливви. – Насчет того, что Зара приписывает себе убийство Малкольма.
– Папа говаривал, что крупная ложь нередко легче сходит с рук, чем мелкая, – заметил Кит.
– Что ж, надеюсь, он заблуждался, – довольно резко сказала Ливви. – Меня возмущает, что кто-то считает Зару и ей подобных героями. Даже если они и не знают, что про Малкольма она врет, планы Когорты отвратительны.
– Очень жаль, что никто из вас не может просто взять и рассказать Конклаву, чему Джулиан стал свидетелем через гадальное стекло, – сказал Кит.
– Если они узнают, что он был в стране фэйри, его могут приговорить к изгнанию, – произнесла Ливви, и в ее голосе прозвучала нотка настоящего страха. – Или снять с него метки.
– Я мог бы притвориться, что это видел я – если из нефилимов выкинут меня, это будет значить куда меньше, – предложил Кит.
Кит собирался поднять всем настроение очевидной шуткой, но близнецы были явно потрясены.
– Ты разве не хочешь остаться? – вопрос Тая был прям и резок, как нож.
Ответа у Кита не было. Раздался шум, и теплоход резко затормозил. Он причалил в Лаймхаусе, и все трое поспешили сойти – гламора на них не было, и, проталкиваясь к выходу, Кит услышал, как кто-то пробормотал что-то начет того, что дети теперь слишком уж рано делают себе татуировки.
