На следующее утро подводы с грузом оказались уже на берегу бухты. Общинники, перегрузив мешки в лодки, стали перевозить их на борт драккаров и складывать их там по указанию варягов. Осмотрев некоторые мешки, и не ничего не заподозрив, варяги приняли весь груз и расплатились за него. Покончив с торговыми делами, общинники вернулись на берег. Последним из лодки выпрыгнул Сом и хитро улыбнулся остальным:
— Полдела уже сделано. Осталось лишь закончить остальное.
Торг тем временем продолжался дальше. На второй и третий день пришло еще больше покупателей и продавцов, и на луговине стало многолюднее. Многие, уже продав, или купив товар, оставались на лугу в качестве зрителей, ожидая начала праздника. Впрочем, по вечерам после окончания торга со своими представлениями уже выступали музыканты и фигляры, забавляя и развлекая собравшийся люд. Но на третий день начинался праздник урожая, и тогда представления шли уже с вечера до самого утра.
И вот, наконец, наступил третий, последний день торгов. Как только солнце зашло за горизонт, торги были остановлены, и прилавки быстро опустели. Начались приготовления к празднику. На большой площадке перед торговыми рядами шла подготовка к представлениям. Вокруг площадки ярко горели костры, освещая ее своим огнем. В многочисленных станах и в самом городе готовилось угощение к празднику. Но, несмотря на близкий праздник, некоторые из присутствующих решили не оставаться и покидали торги, возвращаясь восвояси. Многие из общинников также оставляли свои станы. Перейдя через посты моров, и немного проехав по дороге на восток, они сворачивали на Тенскую дорогу и устремлялись на север. Сделав длительный переход по дороге, они поворачивали на неприметную тропу, которая вела в сторону моря. Если бы не глубокая ночь, то в то время можно было увидеть необычную картину: на обширной поляне в лесу собирались многочисленные общинники, с которыми прибыло множество подвод. Товары с них сгружались на землю, сбрасывались доски, которые служили помостом в телегах, и из-под слоя соломы извлекалось аккуратно уложенное оружие и броня. Разбирая снаряжение, общинники преображались на глазах, превращаясь из крестьян в воинов. Высокий общинник со шрамом на лице одел на себя дорогой бахтерец с золотой насечкой и застегнул на руках наручи, украшенные причудливым узором. Затянув перевязь с длинным мечом и кинжалом, он застегнул у шеи красный плащ.
К нему подбежал один из воинов:
— Князь, дозоры на островах сообщают о приближении к берегу кораблей!
Пора было действовать. Вооружившись, воины двинулись по лесу в сторону моря. Вскоре начались высокие дюны, перейдя через которые, они оказались на берегу залива. То была бухта Черных дюн, названная так из-за темного песка дюн на его побережье. В темноте вдалеке чуть виднелись небольшие островки, где несли стражу впередсмотрящие дозоры, ожидая приближения кораблей Торгового союза, которые должны были принять рать на свой борт.
Вдруг из темноты появились низкие силуэты кораблей. Их паруса были убраны, и сейчас они шли только на веслах. Благодаря своей низкой осадке, они могли подойти вплотную к берегу. Казалось, что все шло по плану, и воины стали собираться на дюнах, чтобы подняться на подходящие корабли. Вдруг на отдаленной дюне яркой звездой вспыхнуло пламя огня. Повторяя его сигнал, в отдалении загорелся еще один огонь. Князь сразу понял все:
— У моров все побережье охвачено дозорами! Быстрее к берегу, вставайте в строй, пока не подошли вражеские отряды!
Воины поспешно начали сбегать с дюн на берег и выстраиваться в защитную позицию у самой линии воды. За ними выстроились лучники, держа наготове свои луки. И это было сделано вовремя. Вскоре из-за дюн появился крупный отряд моров, сходу атаковав строй. Сомкнув щиты, ратники сумели отбить первую атаку, а лучники осыпали дождем стрел нападающих. К этому времени корабли оказались у самого берега. С разбегу выкатываясь на прибрежный песок, они останавливались, и воины споро забирались на их борт. Первыми поднялись на борт лучники, которые продолжали осыпать моров стрелами, не давая им приблизиться к береговой полосе. За ними вскарабкались и остальные. Как только корабль наполнялся людьми, его отталкивали от берега веслами и длинными шестами, и он тут же уходил в море. Отчалив от берега, корабли направились в море на глазах растерянных врагов.
* * *
В это время оставшиеся на торгах общинники, казалось, погрузились в атмосферу праздника, делясь праздничным угощением с присутствующими и смотря на представления. А посмотреть было на что. Кого только тут не было — выступали музыканты на свирелях, гуслях, трубах и волынках, показывали свои номера акробаты и жонглеры, тут же давались представления в красочных костюмах и масках. Но когда наступила глубокая ночь, и празднество было в самом разгаре, один общинник вдруг толкнул другого в бок:
— Пора отправляться на дело. Варяги почти все здесь.
Второй кивнул в ответ, и они, покинув веселящуюся толпу, вернулись в свой стан. Перед тем как уйти, один из общинников снял с головы свою шапку и помахал ею в воздухе, как бы приветствуя выступавших на импровизированной сцене музыкантов. Увидев его сигнал, вместе с ними вернулись и другие общинники, присутствовавшие на празднике и наблюдавшие за морами и варягами. Через несколько минут десятка три человек оказалось на берегу залива. Сев в лодки, по всей видимости, приготовленные здесь заранее, они отплыли от берега. Весла и уключины были обмотаны тряпками, чтобы не было слышно всплесков. Гребцы действовали веслами с чрезвычайной осторожностью, плавно загребая и давая стечь с них воде. В почти полной темноте лодки приблизились к стоящим на якорях драккарам. Драккары были сильно нагружены и имели большую осадку, поэтому варягам пришлось поставить их почти посередине мелководной бухты. Вахтенных на них не было видно — по всей видимости, варяги, не ожидая никакой опасности, находились либо на празднике, либо спали. Десятник Ратко привстал и тронул за плечо одного из гребцов, приказывая ему остановиться. За ним остановились и другие гребцы, приподняв весла над водой. Лодка, пробежав еще немного по инерции, остановилась. Вслед за ней остановилась и следовавшие позади еще три лодки. Ратко сделал знак Сому следовать за ним, и они, разувшись и сняв азямы
[36], спустились в воду. В их зубах тускло блестели лезвия ножей. Осторожно подплыв к одному из драккаров, они быстро вскарабкались по якорным канатам на их борт. На борту корабля почти никого не было, если не считать двоих варягов на юте. Они уже спали мертвым сном. Причина столь глубокого их сна была ясна — рядом с одним из них валялся большой мех с вином. Но вдруг послышался шум шагов, и из темноты вышел еще один варяг. Сев у горящего светильника перед небольшим бочонком, он достал письменные принадлежности из сумки и занялся какими-то подсчетами. По всей видимости, он занимался расчетом приобретенных товаров. Быстро записывая цифры на листе бумаги и подводя итог, он полностью погрузился в расчеты. Ратко кивнул Сому, и они, перемахнули через фальшборт. Пользуясь темнотой, они стали подкрадываться к юту. Но, когда они были уже в нескольких шагах от варяга, все еще занятого подсчетами, под ногой Сома вдруг скрипнула палуба.
