Достижение такого уровня принятия было для меня самым лучшим и полезным для здоровья выходом. Никто не может двигаться вперед, если цепляется за прошлое. Я уже давно отпустил свое «я» игрока в футбол, способного бежать по полю быстрее всех. После этого я смог двигаться дальше и быстрее, чем когда-либо считал возможным. Я не видел никакой причины, по которой это движение должно было остановиться. Мне все еще нужно было выиграть золотую медаль, после которой меня ожидали новые цели и новые возможности.
Мне было вполне комфортно оставаться таким и видеть себя таким, каким я был, пока я не вкатился в спортзал Кена вскоре после возвращения с Гавайев. Три месяца в Ланикай-Бич полностью оправдали все наши надежды, но, когда мы вернулись, дома ждала реальная жизнь. Наш дом в Пенрите был уже продан, и нам с Амандой пришлось срочно искать новое жилье в окрестностях Сиднея. Отца Аманды в последнее время беспокоили проблемы со здоровьем, и вскоре после нашего возвращения в Австралию ему стало хуже. Жене хотелось проводить больше времени с отцом в Новой Зеландии. Когда в начале декабря он покинул этот мир, Аманда осталась там, чтобы побыть с родственниками. Я сидел дома с Джеком, пока не пришло время ехать туда на похороны и Рождество.
Во время одного из ее коротких возвращений в Австралию я на несколько дней съездил к Кену. Раны на моей стопе, наконец, зажили, и мне не терпелось возобновить занятия ходьбой. Сначала мы с Кеном завели разговор о моих успехах на Гавайях.
— Там было замечательно, — сказал я ему. — Я познакомился с группой каноистов, и они очень помогли мне с техникой гребли.
Затем я рассказал ему о своем самом большом достижении: о том, что в ходе тренировки на нашей импровизированной дистанции я повторил мировой рекорд в своем классе.
— Я не смог бы сделать этого без тебя, Кен. Плечо беспокоит меня гораздо меньше, чем во все последние годы. Похоже, что я лишь начинаю подбираться к результатам, которых могу достичь.
А теперь, прежде чем я передам вам ответ Кена, пожалуйста, вспомните, что мое первоначальное обращение к нему было связано с болью в плече, которая мешала моей гребле на каноэ. Если бы я не сел в каноэ с целью привезти домой из Рио золотую медаль, то вряд ли бы вообще поехал к нему на прием, не говоря уже о многочисленных визитах длительностью по четыре-пять дней. Хотя ходьба была моей целью с тех самых пор, как я побывал в оздоровительном ретрите после несостоявшейся поездки на лондонские Игры, во время своего первого приезда к Кену у меня даже в мыслях не было, что он сумеет поставить меня на ноги. Я обратился к нему по поводу боли в плече и только. Возвращение способности ходить стало неожиданным, счастливым открытием.
После того как я рассказал ему о своем прогрессе в гребле, Кен спросил:
— Чего тебе хочется больше, Джон: получить золотую медаль или ходить?
Ответ был очевиден. Ходить мне хотелось больше всего на свете. Однако до этого момента я не думал, что в моей ситуации одно исключает другое.
— Разумеется, ходить, — ответил я. — Но почему мне нужно делать выбор?
— Все дело в твоем внутреннем диалоге и в том, кем ты себя считаешь и каким себя видишь.
— О’кей, — сказал я, не совсем понимая, к чему он клонит. Как я уже писал, мне вполне комфортно быть таким, какой я есть.
— Вот вопрос, над которым тебе стоит задуматься, Джон: кто ты на самом деле?
Я немного подумал, а потом решил не отвечать и просто сказал:
— Продолжай.
— Ты пришел ко мне, чтобы я помог тебе достичь твоей цели и завоевать золотую медаль. Боль в плече ставила под угрозу достижение этой цели, но сейчас состояние плеча улучшилось, и ты в состоянии напрячь все силы и грести быстрее, чем когда-либо. Ты только что потратил три месяца на занятия греблей на Гавайях. Теперь ты нацелился выиграть золото на Паралимпиаде 2016 года, и эта цель кажется тебе вполне достижимой.
— Да, все это правда.
Кен наклонился и заглянул мне в глаза.
— Но тот ли ты человек на самом деле, Джон? Ты действительно Джон Маклин — паралимпиец? Видишь ли, если ты так считаешь, значит, по-прежнему видишь себя тем, кем был шесть месяцев назад, до того, как сделал первые три шага в моем спортзале, до того, как совершил пробежку по пляжу, и до того, как отправился на прогулку под руку со своей красавицей-женой. Ты до сих пор остаешься тем самым человеком?
— Ты хочешь сказать, что кем я себя вижу, тем и останусь? — в свою очередь спросил я.
— Отлично сформулировано, — ответил Кен. — А теперь, если золотая медаль остается тем, чего ты больше всего хочешь от жизни, тогда ты на верном пути. Но мне кажется, что мы только начали исследовать и использовать то, что ты способен сделать со своими ногами. Инвалидная коляска — это твоя позиция по умолчанию. Вернуться к ней всегда легко.
Очень легко. Но если ты желаешь изменить эту позицию, тогда сначала тебе нужно изменить свое мнение о себе. Это выбор, который тебе неизбежно придется сделать. Чего тебе хочется больше: ходить или выиграть золотую медаль?
В некотором смысле этот разговор напомнил мне беседу с отцом в тот день, когда я смирился со своей инвалидной коляской, в тот день, когда осознал, что человек не может победить параплегию. «Посмотри, какой большой путь ты прошел, — сказал мне отец. — А теперь подумай, куда ты направишься дальше и как далеко сможешь пройти». Я прошел в своей коляске дальше, чем сам когда-либо мог представить. Лауреат Зала славы Ironman. Первый колясочник, который переплыл Ла-Манш и прошел гавайский Ironman. Олимпиец. Участник двух Паралимпийских игр. Серебряный медалист Паралимпиады. В сущности, Кен говорил мне теперь то же самое. «Посмотри, какой большой путь ты уже прошел в своей коляске. А теперь подумай, как далеко ты сможешь пройти на своих ногах».
Но неужели я обязательно должен делать выбор? Почему я не мог увидеть, как далеко мог пройти на своих ногах, и одновременно осуществить мечту о золотой медали? Я довольно долго ломал голову над этим вопросом даже после того, как посчитал, что нашел ответ. Сделать выбор было очень легко. Мне хотелось ходить и бегать. Но в то же время мне нравилась гребля на каноэ. Мне не хотелось отказываться от товарищеских отношений с гребцами. Походы с Джонно на байдарке много лет назад были одними из самых лучших воспоминаний в моей жизни. Золото определенно было моей целью, но для меня этот вид спорта являлся всего лишь средством ее достижения. Я любил греблю на каноэ. В какой-то степени гребля двумя веслами мне тоже нравилась, но гребля одним веслом — это совсем другое дело. Принять решение бросить это занятие было намного труднее, чем мне казалось во время разговора с Кеном.
Я вернулся в Пенрит. Через пару недель нам нужно было освободить дом, и, поскольку времени у нас было в обрез, мы решили искать дом не для покупки, а для аренды. В один из дождливых дней мы с Амандой отправились осмотреть пару мест, найденных нашим агентом по недвижимости. Джек остался с няней. Мы решили не брать его с собой в такую отвратительную погоду. Мне тоже не очень хотелось ехать. Если бы не безвыходная ситуация с крайним сроком освобождения дома, я бы попытался отложить осмотр на день или два. Но поскольку время поджимало, мы с Амандой совершили часовую поездку в Сидней под дождем.
