Я любила Фрэнка Смита и не хотела причинить боль Эдди, не могла бросить Луиса и отдавала себя работе на Дядюшку Аля.
Стерджис провел в тюрьме тринадцать месяцев. Пока Фрэнк сидел, он чувствовал себя брошенным, в нем накопилась досада за то, что его предали власти, на которые он работал десятки лет. А меня ЦРУ снова попыталось завербовать. В нашем доме я встретилась с Джоном Эффенито, который хотел, чтобы я перестала сотрудничать с ФБР и снова стала работать на «контору»
[6]. Он уверял меня, что я должна сделать это во имя национальной безопасности, чтобы помочь в деле, связанном с расследованием Уотергейтского скандала. Его визиты ставили под угрозу мою миссию, и я рассказала об этом Дядюшке Алю, который однажды остановил Эффенито в вестибюле, когда тот направлялся ко мне. Дядюшка Аль сказал, что я работаю на него, и Эффенито в конце концов оставил меня в покое.
Соединенные Штаты, ящик Пандоры
Уотергейт стал самой мощной волной, с которой ничто не могло сравниться. Это было настоящее цунами, которое потрясло Соединенные Штаты, где после убийства братьев Кеннеди, Уотергейта и последовавшей за ним отставки Ричарда Никсона открылся настоящий ящик Пандоры. Много раз говорили, что тогда страна потеряла свою невинность. Да и где уж было ее сохранить: стали известны многочисленные злоупотребления ЦРУ и ФБР, связи с мафией, в которых погрязли первые лица правительства, и тайные заговоры против лидеров других стран, к которым, бесспорно, был причастен Вашингтон. Мишени были различны: от Фиделя Кастро на Кубе до Рафаэля Трухильо в Доминиканской Республике. Все было очень запутано, однако обнаружились неопровержимые доказательства. Становилось ясно, что истинные обстоятельства убийства Кеннеди совсем не похожи на то, что утверждалось до этого.
Тогда начали проводить расследования, была создана так называемая комиссия Рокфеллера, которая в 1975 году попыталась пролить свет на некоторые детали убийства. В том же году свое расследование начала другая комиссия Сената, известная как комиссия Чёрча. В одном из ее четырнадцати докладов был изложен план использования сицилийской мафии для убийства Фиделя, разработанный директором ЦРУ Алленом Даллесом и одобренный Эйзенхауэром.
Для сил, которые до этих пор держались в тени, Стерджис наверняка был одним из самых ужасных ночных кошмаров. Это был человек, который мог многое рассказать – многое из того, о чем следовало молчать. Он привык действовать, как ему заблагорассудится, что делало его непредсказуемым, а значит, опасным, особенно после того, как он отсидел в тюрьме и почувствовал себя преданным. Как я уже успела убедиться, он остался таким же эгоистом, который руководствовался лишь своими собственными интересами, и был настоящим «солдатом удачи». Придумав план того, как можно было поживиться и отомстить, он решил использовать меня как пешку, которой можно было с легкостью пожертвовать.
Рассекречена
В один из майских или июньских дней 1975 года Мэнни Родригес, наш швейцар, сказал мне, что какой-то журналист спрашивал Мариту Лоренц, хотя я тогда была мисс Юраситс. Когда я связалась с репортером, Полом Мескилем, я поняла, что Стерджис выложил ему всю историю, включив в свой рассказ и сведения обо мне, и даже снабдил его нашей с Фиделем фотографией. Я поговорила с Фрэнком и заявила, что вне себя от злости, потому что операция по шпионажу за советскими дипломатами была в самом разгаре, а он рисковал сорвать ее. Когда я спросила, что он замышляет и какого черта он рассказал обо мне прессе, он ответил с сарказмом:
– Мы квиты. Ты не убила Фиделя, а я предупреждал, что после этого тебе не будет покоя.
Он расставил для меня ловушку, а я сама попалась в нее. Я оказалась врагом самой себе. Связавшись с Мескилем, я попыталась выудить у него информацию, чтобы понять, что ему известно. Хотя я всего лишь подтвердила то, что сказал ему Стерджис, Мескиль воспользовался нашим разговором и стал утверждать, что я дала ему интервью. Несколько дней спустя, в воскресенье, 20 апреля 1975 года, в одной из статей под названием «Мата Хари, которая обманула Кастро» из серии «Секреты ЦРУ» появились мое фото и моя история. Увидев газету в киоске, я поняла, что мне пришел конец. Первым, о ком я подумала, был Фрэнк Смит, мой любовник-полицейский, потом я вспомнила о Луисе, хотя он не знал подробностей моей жизни. Я вернулась домой с экземпляром газеты, положила его на стол и сказала мужу, который вел себя как ни в чем не бывало:
– Все кончено. Разве ты не понимаешь, что это значит? Операция провалена. Теперь все в доме узнают, кто я.
Я не ошиблась: все рухнуло. Как только моя история была обнародована, мое прошлое и моя личность раскрыты, все жильцы из Советского Союза переехали в другой дом, в районе Ривердейл.
Постепенно наши отношения с Пино настолько ухудшились, что он даже поднял на меня руку и выстрелил в мою сторону из пистолета 38-го калибра, который всегда носил с собой.
Хотя мы оформили официальный развод только 22 января 1976 года, расстались мы с Луисом раньше, и он быстро нашел мне замену: девушку, которая танцевала полуголой в баре на Второй авеню. Она переехала к нему, и ей досталось все: моя мебель, моя одежда и мой муж. Я тяжело переживала наш разрыв, о котором сожалею до сих пор. Я знаю, что совершила ошибку. Лучше бы я осталась с человеком, которого по-своему любила, с которым мне было хорошо и в какой-то степени спокойно. Я никогда не хотела причинить ему боль. Кроме того, маленький Марк очень тяжело перенес его уход. Хотя его боль со временем переросла в презрение, потому что Луис впоследствии отказался от сына, плохо к нему относился и оставил нас совершенно одних, не выделяя никаких средств даже на содержание и образование ребенка.
Раздавлена
В то время, когда мой мир разваливался на кусочки, я как-то прогуливалась по мосту через пролив Ист-Ривер и увидела объявление о сдаче жилья на 88-й Восточной улице, 512. Предлагали маленький дом с садом, который я сняла, не раздумывая. Эдди, с которым я по-прежнему встречалась, обрадовался, потому что мы снова могли проводить больше времени вместе. Он помог мне, оплатив аренду на год вперед. Позже, когда он занял достаточно высокое положение в преступной группировке кошер ностра, он основал страховую компанию «Леви, Алдер и Кохен» и купил пентхаус на Нью-йоркской авеню, 1725, где я временами жила.
Я начала встречаться с Пино Фаджано, бандитом, который угрожал мне, после того как на Марка напали крысы. Мы с ним время от времени виделись в нашем старом доме, потому что он все так же работал на менеджера по недвижимости. Я не очень ясно понимаю, как и почему, но я стала его любовницей. Я знала, что Пино опасен, но в нем было что-то притягательное, пробуждающее любопытство. Он был сицилийцем, хотя утверждал, что родом из Ливии. Несмотря на невысокий рост, Фаджано имел приятную наружность: темные волосы, пронзительный взгляд. Конечно же эти отношения были ошибкой. Вдобавок ко всему, он был «мускулом»
[7] мафии, заядлым игроком и имел серьезные проблемы с деньгами. Пино начал захаживать в пентхаус Эдди, требуя, чтобы тот подтасовывал результаты скачек.
