Последнюю фразу начальник Нун говорил уже стоя. Потом он еще и поклонился Хуан Инъу и Вэй Цзюньхуну, поклон был низким, в пояс, так обычно кланяются японцы.
Вэй Цзюньхун вышел из кабинета, но по-прежнему пребывал в раздумьях: почему стол начальника был такой большой? Намного больше, чем раньше. Или это у него что-то с головой? Он не понимал, поэтому задал вопрос Хуан Инъу:
— Начальник Хуан, вам не показалось, что стол у начальника Гао стал больше, чем был раньше?
— Показалось.
— А это тот же стол, что и раньше?
— Да.
— Но почему раньше он нам не казался таким огромным, а сейчас кажется?
Хуан Инъу остановился и посмотрел на Вэй Цзюньхуна:
— Ты не понимаешь?
Тот отрицательно покачал головой.
Замначальника вздохнул и произнес:
— Я же тебе давал отгул, чтобы ты показался врачу, проверился. И почему ты не пошел? Вот зря тебе начальник сказал, что у тебя самый гибкий и живой ум!
— Может, у меня что-то с головой? Объясните, пожалуйста!
— Это потому, что кабинет начальника стал меньше, ты разве не заметил? Согласно «Восьми правилам»
[19], кабинет с восьмидесяти квадратных метров сократили до двадцати восьми. Естественно, в маленьком кабинете стол стал казаться больше.
Вэй Цзюньхун словно внезапно прозрел. Он стукнул себя по голове и догнал уже успевшего отойти Хуан Инъу:
— Начальник Хуан, боюсь, я не справлюсь с заданием начальника Гао, у меня голова не работает и интеллект слишком низкий.
— А тут и не нужен высокий интеллект, понадобится твоя коммуникабельность, — ответил на это Хуан Инъу.
— С этим у меня тоже проблема.
Хуан Инъу молча продолжал идти вперед и уже входя в свой кабинет на ходу бросил:
— Сейчас должность заместителя начальника угрозыска все еще свободна, поэтому просто думай о том, что ты хочешь занять это место, и твоя коммуникабельность повысится.
Чтобы подкрепить свою фразу, Хуан Инъу поднял указательный палец и потряс им:
— А если ты думаешь о месте повыше, чем место заместителя начальника угрозыска, например начальника управления или даже департамента, то ты очень толковый.
Стоя перед полуоткрытой дверью в кабинет заместителя Хуана, Вэй Цзюньхун обдумывал сказанное им, словно молодой монах обдумывает наставления старого монаха.
Уже смеркалось, когда Вэй Цзюньхун прибыл в начальную школу Наляна. Было темно, но он был полностью уверен в себе. Уже от ворот он позвонил Лун Мин и попросил ее открыть их. Она пришла, но сразу открывать не стала, а сначала спросила:
— Зачем ты пришел? — В ее интонации был слышен укор, ведь расстались они только утром и договорились, что пока временно не будут встречаться, чтобы немного остыть, но не прошло и дня, как Вэй Цзюньхун нарушил их договор.
— Я по служебному делу, — произнес он смеясь.
Лун Мин заглянула ему за спину, убедилась, что тут лишь он и его (или взятый напрокат) мотоцикл. Она холодно улыбнулась, выражая недоверие.
— По секретному делу? Давай пройдем в дом.
Лун Мин впустила его, но перед тем как направиться в общежитие, они сначала пошли прогуляться по территории школы. Школьный двор площадью примерно тридцать пять соток был достаточно широким и тихим для двоих. Уже поднялся горный ветер, каждая травинка и каждое дерево колыхались под его дуновением. Куда бы они ни пошли, везде Лун Мин и Вэй Цзюньхун чувствовали приятную прохладу. Возможно, по этой причине Вэй Цзюньхун все медлил и не приступал к делу, а Лун Мин не задавала вопросов. Они смотрели по сторонам, болтали о разном, говорили о какой-то ерунде.
— Фондовый рынок ужасно упал, — сказал Вэй Цзюньхун.
— Ты играешь на бирже?
— Нет.
— Мне не интересны дела на фондовом рынке, и на бирже я не играю.
— Мой отец играет. Все свое пособие по инвалидности проиграл. Все деньги потерял. Ха!
— Оказывается, ты не сын чиновника или богача!
— Надеюсь, ты из-за этого не разочаруешься во мне?
— Ну, у меня и так не было никаких ожиданий, поэтому не в чем разочаровываться.
— Пожалуйста, верь в меня, я очень перспективный! Я собираюсь получить награду за достижения!
— Какие достижения?
— Какой здесь прекрасный воздух, температура, должно быть, ниже, чем в уезде.
— Возможно.
— Ты утром навестила детей после того, как ушла от меня?
— Да, у них теперь своя комната и специальный человек, который присматривает за ними. Я как раз собиралась послать тебе эсэмэску и поблагодарить.
— Видишь, все-таки считаешь меня посторонним. Ну какие благодарности?
— Я обязательно должна тебя поблагодарить.
— Какие сейчас есть интересные телесериалы?
— Я не в курсе.
— Как ты думаешь, Фань Бинбин
[20] и Ли Чэнь
[21] будут вместе?
— А кто такой Ли Чэнь?
— В Наляне пейзаж красивый, мне даже кажется, намного красивее, чем в Гуйлине, интересно, почему сюда не ездят туристы?
Вэй Цзюньхун на ходу придумывал темы для разговора, но Лун Мин отвечала все реже, а в какой-то момент и вовсе замолчала. Поняв, что она молчит, Вэй Цзюньхун вдруг осознал, что она отстала от него. Он обернулся, но не увидел ее, потому что было уже темно. Он постоял, ожидая, когда она его нагонит. Его интуиция и обоняние подсказали, что она уже рядом. Он протянул руку и коснулся ее талии, затем притянул ее к себе, обнял и поцеловал. Лун Мин сначала противилась поцелую, но недолго: уже через пару секунд она на него ответила, приняла его — так брошенный резиновый мяч должен сначала подскочить пару раз, чтобы потом остановиться. Вэй Цзюньхун внезапно понял, что уж лучше совершить реальный поступок, чем болтать всякую ерунду. Словом «беззастенчивая» можно было бы описать борьбу их языков в этой кромешной темноте. Ночной ветер не охлаждал их разгоряченные тела. В тихом и безмятежном школьном дворе разгорался невидимый огонь настоящей страсти, молодые люди словно сжигали друг друга, и никто не смог бы погасить этот огонь или спасти их, кроме них самих.
