Еще не было пяти, когда Вэй Цзюньхун появился в условленном месте. Он сел на трибуну, где сидели одиночные зрители, и наблюдал за игроками на зеленом поле. Орлиным взором он пытался опознать силуэт Фэн Цзуцзюня. Если он был на той фотографии, то Вэй Цзюньхун обязательно отыщет его на поле.
Его глаза довольно быстро выцепили тридцатилетнего мужчину. Он был старше других игроков и играл лучше всех. За десять минут, пока Вэй наблюдал за ним, он забил два гола. Но это было не важно. Главное, что он был похож на одного человека с фотографии. У Вэй Цзюньхуна в мобильнике была та фотография — он сфотографировал ее тайком. На ней куратор Фэн Цзуцзюнь был так же раскован, как и на футбольном поле в погоне за мячом. Вэю уже не нужно было, чтобы Фэн опознал его, он первым узнал куратора.
Фэн Цзуцзюнь подошел в пять минут шестого. Выйдя с площадки, он подобрал сумку, лежавшую у края поля, и пошел на восточную трибуну. На нем была форма дортмундской «Боруссии» с желтым номером «18». Он на ходу пил воду и вытирал пот. Никуда не сворачивая, направился прямо к Вэй Цзюньхуну. Видимо, он заметил, как Вэй Цзюньхун на него смотрел во время игры, и тоже опознал его.
Два исключительно наблюдательных мужчины встретились, пожали друг другу руки и поздоровались.
— Я подошел, увидев, что вы уже пришли, поэтому не успел помыться, — сказал Фэн Цзуцзюнь.
— Извините, неловко получилось. Я боялся, что попаду в пробку, вот и выехал заранее, но кто ж знал, что именно сегодня пробок не будет.
— Хорошо, тогда давайте поговорим здесь. Что вы хотите узнать?
— Учитель Фэн, вам, судя по всему, нравится Нури Шахин
[35] из дортмундской команды? — спросил Вэй Цзюньхун, глядя на номер на форме Фэна.
Фэн Цзуцзюнь остолбенел, глаза его сверкнули, словно он встретил родственную душу. Он достал из сумки оставшуюся бутылку воды и протянул ее Вэй Цзюньхуну.
Они сели и начали разговор о Лун Мин.
— Я не просто друг Лун Мин, я ее бойфренд, — сказал Вэй Цзюньхун.
— Понятно. Поздравляю, — ответил Фэн Цзуцзюнь.
— Но сейчас я очень мучаюсь, даже, можно сказать, страдаю. — Вэй Цзюньхун сделал два глотка воды, чтобы обдумать свои дальнейшие слова. — После того как мы сошлись, в процессе общения появились некоторые проблемы. Лун Мин вызвала у меня некоторые вопросы. Психологического порядка. Я обнаружил, что у нее есть огромные психологические барьеры. Например, она совершенно не доверяет мужчинам, испытывает ужас перед любовью. Вот я и подумал, может быть, во время учебы в Педагогическом университете Юнчжоу что-то произошло? Поэтому и обратился к вам.
— А где сейчас Лун Мин?
— Вы не в курсе? — изумился Вэй Цзюньхун.
— Нет, мы не общались с момента окончания института, и мне не удалось выяснить, где она.
— Она сейчас в начальной школе Наляна в уезде Цзинлинь.
— В уезде Цзинлинь? — переспросил Фэн Цзуцзюнь. В его голове мелькали похожие названия уездов. — Это на границе с Вьетнамом?
— Да, я служу в полицейском управлении уезда Цзинлинь.
Фэн Цзуцзюнь покосился на Вэй Цзюньхуна, а потом уставился себе под ноги. Они как будто наступали на педали рояля. Фэн вспомнил, что Лун Мин производила на него впечатление звуков этого музыкального инструмента: часть звучала в ушах Вэй Цзюньхуна, а часть — словно печально плакала только в его сердце…
Глава 5. Учитель объясняется в любви
В 2008 году церемония приветствия новых студентов проходила на стадионе Педагогического института Юнчжоу. Куратор второй группы факультета китайского языка Фэн Цзуцзюнь только бросил взгляд на Лун Мин и сразу почувствовал, что она отличается от остальных.
Прежде всего, она отличалась внешне. Лун Мин была высокая — на полголовы выше остальных поступивших девушек, и очень красивая. Обычно студентки педагогического института были маленького роста и заурядной внешности, а некоторые так даже просто страшненькие. Почему же эта девушка, которая могла бы поступить на актерское отделение института кинематографии или театрального института, пошла в педагогический?
Во-вторых, она выделялась своим характером: почти не разговаривала, не смеялась, только молча заполнила анкеты и получила постельное белье в общежитии. У нее была белая кожа и надменный взгляд. Этот высокомерный вид был либо проявлением внутренней силы, либо, наоборот, неуверенности, чувства собственной неполноценности. К какому же типу она относилась?
В-третьих, она была старше своих однокурсников, хотя выглядела моложе. Фэн увидел дату рождения, которую она написала в анкете: 16.03.1986. Значит, на момент поступления ей было двадцать два года. Обычно только что поступившим студентам было по девятнадцать лет. Получается, что Лун Мин поступала два или три раза? Но это невозможно — сейчас вузы увеличили набор, по ступить вовсе не сложно. И даже если допустить, что Лун Мин поступала три года, вряд ли она поступала бы в такой второразрядный институт, если только у нее не совсем слабый интеллект. Ее почерк в анкете был изящный и элегантный, тупые так не пишут. Поэтому, несомненно, есть причина, по которой она поступила в этот институт в таком возрасте. Но что это за причина?
Из-за ее возраста на первом же собрании куратор группы предложил сделать ее старостой. Никто из остальных студентов не протестовал, но Лун Мин поднялась и твердо сказала, что заниматься этим не будет. Никаких аргументов, просто — не буду и все. Не соглашалась она стать ни старостой, отвечающей за учебу, ни членом комитета литературы и искусства, ни ответственной по бытовой части.
Из-за красоты и таинственности Лун Мин двадцативосьмилетний, неженатый старший преподаватель Фэн Цзуцзюнь проявлял к ней особый интерес.
Он был полон энтузиазма, любопытства, а также был внимателен и вдумчив, словно читал и исследовал роман. Он хотел понять ее, разгадать. Прошло несколько лет, Фэн Цзуцзюнь думал, что понял и разгадал эту книгу под названием «Лун Мин», и уж точно влюбился в нее. И когда она была на четвертом курсе, он признался ей в любви.
Это признание стало сенсацией на какое-то время.
«16.03.2012» — для сотен миллионов китайцев и жителей всего мира это не было какой-то важной или особенной датой, ни раньше, ни в настоящее время в этот день не произошло никаких великих событий. Но в Педагогическом институте Юнчжоу этим вечером под порывами опьяняющего весеннего ветра произошло великое для всех учеников и преподавателей событие — преподаватель открыто признался в любви своей студентке!
В тот вечер перед вторым женским общежитием вся земля была заставлена свечами. Из ста девяноста девяти свечей было выложено сердце, внутри которого еще сто девяносто девять свечей составляли фразу: «Лун Мин, I love you». Свечи загорались постепенно, как будто на белой бумаге один за другим появлялись красные иероглифы — яркие и ослепляющие.
