Начальник изумился:
— Так ты и правда девственница?
— Да. Так можно гарантировать, что вы порвете договор?
— Можно. Если ты пройдешь освидетельствование, — улыбнулся начальник.
Лэй Янь уже не помнила, как выглядел тот мужчина, который лишил ее невинности, потому что, как и все мужчины после него, он был для нее лишь зверем в человечьем обличье, потом она так старалась их всех забыть, что уже и не могла вспомнить, кто есть кто. Она лишь помнила, что он был тайваньцем.
Тем осенним вечером Лэй Янь уже лежала, закрыв глаза, на белоснежных простынях в залитой лунным светом комнате. Сначала она услышала стук в дверь и шум шагов. Затем незнакомый мужской голос произнес:
— Какая красотка! И фигура отличная! Не хуже нашей тайваньской звезды Линь!..
А затем голос хозяина клуба:
— Вы ведь не волнуетесь, что она не девственница? Мы осматривали с гинекологическим зеркалом, девственная плева целая и невредимая.
Снова голос незнакомца:
— Девственную плеву можно восстановить.
Хозяин:
— В этом деле главное — честность с обеих сторон! Если вы потом посчитаете, что все ненастоящее, ненатуральное, то мы, как положено, вернем вам половину денег.
Незнакомец:
— У меня есть опыт, я по запаху сразу пойму. Сначала я понюхаю.
А потом с Лэй Янь сняли штаны. Она почувствовала легкий ветерок в районе половых органов, затем сильный вдох прогнал этот ветерок.
— Запах такой свежий, такой чистый! Да, все так и есть! — произнес незнакомец.
— Тогда желаю вам хорошо и радостно провести время! — ответил хозяин клуба.
Звук закрывающейся и запираемой на замок двери прозвучал как выстрел, и в это мгновение Лэй Янь почувствовала, что уже умерла. Ее тело стало неестественным, словно одеревенело, из только что услышанного диалога она поняла, что этот тайванец будет забавляться с ней. А тайванец, должно быть, подумал, что она такая зажатая и деревянная из-за естественного для девственницы стыда и страха, что еще добавило ему уверенности. Он не торопился лишать ее невинности. Сначала он, словно тигр, решил поиграть с молодым зайцем, смирившимся со своей участью, а потом дождаться, когда бдительность зайца притупится, и радостно съесть его. Поэтому он гладил ее и утешал словами:
— Не надо напрягаться, не надо бояться. Это на самом деле приятно. Каждой женщине надо пройти через это. Бояться — нормально. Это будет как укол, ведь когда думаешь о том, что тебя будут колоть, то боишься, а когда и правда укололи, ты уже спокойна и не боишься. Боль, конечно, будет, но когда ты возбуждаешься или увлекаешься, то уже и не так больно. Поэтому тебе надо возбудиться, увлечься, тогда я и войду в тебя. Почему ты еще не возбуждена? Почему все еще такая бесчувственная? Я это ощущаю. Хорошо, приведу еще один пример. Это можно сравнить с игрой в маджонг
[70]. Ты трогаешь кости, трогаешь, еще одна — и ты выиграешь. Естественно, ты в этот момент чувствуешь страх. Но разве ты перестанешь играть из-за страха? Это невозможно. Да. Если нащупаешь верную кость, то ты выиграешь. Ты получишь деньги. А знаешь, сколько ты получишь денег после того, как, стиснув зубы, прольешь чуть-чуть крови и испытаешь чуть-чуть боли? Шестьдесят восемь тысяч восемьсот! И если вычесть процент ночного клуба, ты получишь практически пятьдесят тысяч! Целых пятьдесят тысяч! Какая девушка получает деньги, теряя невинность? И из каких мест и какой должен быть мужчина, который согласится заплатить такие деньги? Только я, тайванец! Такой редкий шанс. Подумай о деньгах, и сразу возбудишься! Ну что? Что ж ты все еще не возбуждена? Тебя не интересуют деньги? Ну, тогда ничего не могу больше придумать. Тогда все равно. Я начинаю. О-о-о, ё! Ух ё, ё, ё, ё!
Кровавый отпечаток на простыне напоминал цветок сливы, глядя на него, тайванец произнес:
— Шестьдесят восемь тысяч восемьсот. Не дорого!
Спустя несколько месяцев Лэй Янь догадалась, что ее кровь девственницы, пролитая ради возврата долга, была пролита зря. Потому что она познакомилась с девушками, с которыми случилось точно то же самое, что и с ней. Антиквариат, который привел ее в это логово разврата, в этот бордель, был всего лишь старой пиалой, а продавец и покупатель действовали по поручению ночного клуба. Они отвечали за подбор молодых, красивых и плохо разбирающихся в жизни девушек, которых они шантажом приводили в клуб. Целью их была плата за посреднические или своднические услуги. Подонки!
Однако к тому моменту Лэй Янь уже полностью пала и погрязла в этом деле, и самостоятельно вырваться уже не могла. Она стала ведущей девушкой клуба и поставила перед собой цель заработать миллион. Когда она встретила Линь Вэйвэня, у нее уже было накоплено восемьсот тысяч, не хватало лишь двухсот. Их доплатил Линь Вэйвэнь. Он взял ее на содержание лишь для того, чтобы она могла достичь другой своей цели — поступить в университет. Он был хорошим человеком.
Выслушав рассказ Лэй Янь о ее первой ночи, Линь Вэйвэнь даже задрожал от злости: то ли гневался на этих обманувших, похитивших и продавших Лэй Янь людей, то ли сетовал на то, что ее первым мужчиной был не он, а какой-то мерзкий тайванец! «Если бы я на два года раньше встретил ее, такую чистую, красивую и целеустремленную, ей не пришлось бы испытать все эти невзгоды, она бы не стала игрушкой для такого количества мужчин, эх, жаль, что мы не были знакомы раньше», — думал Линь Вэйвэнь. До этого он просто испытывал любопытство, но теперь оно превратилось в глубокое сочувствие и к Лэй Янь, и к самому себе. Он не сдержался, обнял ее и торжественно пообещал:
— Дорогая, я обязательно помогу тебе поступить в университет, изменить свою судьбу и воплотить мечты в жизнь! И ты станешь тем, кем хочешь стать. С этого момента мы больше не будем заниматься любовью, чтобы ты не растрачивала свои силы. Я буду по возможности приезжать как можно реже или вообще не буду приезжать, чтобы не отнимать время твоей учебы. В общем, будем во всем исходить из твоих интересов, главное — обеспечить тебе силы и время учиться. Ты должна верить в меня, но еще больше — в саму себя! Все, что я сейчас сказал, мы можем дописать в нашем соглашении, если только ты согласна.
В холодной зимней ночи Лэй Янь стало тепло в его объятиях.
— Не надо исправлять договор, я верю тебе, — ответила она.
Линь Вэйвэнь сдержал слово: весь следующий месяц он не появлялся до того момента, пока Лэй Янь сама ему не позвонила и не попросила приехать.
У нее возникла проблема.
Пять дней назад Лэй Янь ездила в Линьшуй в Сычуани. Она пришла в отдел народного образования — в управление, которое отвечало за государственные экзамены, чтобы расспросить о том, как можно зарегистрироваться. Как раз когда служащий рассказывал ей, какие следует выполнить формальности, чтобы зарегистрироваться, в комнату вошел тощий мужчина. Увидев Лэй Янь, он перепугался, как будто наступил на мину. И она его тоже узнала — это был тот самый земляк, с которым она спала в Дунгуане, то есть вполне вероятно, что он и был тем, кто рассказал всем, что Лэй Янь стала проституткой. Почему он появился здесь? Но не это был главный вопрос, волновавший Лэй Янь. Она забеспокоилась, сможет ли она с такой ужасной репутацией в этом уезде сдавать тут экзамены? Естественно, нет! Даже если ей разрешат сдавать и если она сдаст экзамены, ее репутация станет еще хуже. Когда Лэй Янь осознала это, кровь отхлынула от лица, она перепугалась больше, чем этот мужчина. Она бросилась наружу, словно овечка, спасающаяся из логова тигра.
