— И меня. Тут действительно очень красиво, ни на что не похоже, обворожительно и чарующе. — Вэй Цзюньхун посмотрел на Лун Мин. — А как ты нашла это место?
— Здесь есть тропинка! Все дороги в гору обрываются где-то на полпути, осталась лишь одна тропка наверх. Я по ней и пошла в надежде дойти до конца. А конец оказался тут. Это конец пути и конец горы.
— Почему эта гора называется Тяньдэншань?
Лун Мин покачала головой:
— Я бы тоже хотела это узнать. Такое трогательное название. Я сначала поднялась на эту гору из-за этого на звания. Почему она называется Тяньдэншань
[75]? Это гора, которая ждет неба, или гора, которую ждет небо? Это небо ждет гору? Или гора ждет небо? Не важно, кто кого ждет, главное — почему они ждут? Я хотела сама узнать ответ, найти его. — Она разочарованно смотрела то на небо, то на гору. — Но и до сих пор я не до конца понимаю. Я спрашивала местных, но и они как-то невнятно объясняют. Они знают лишь, что гора испокон веков называется Тяньдэншань, это название дошло до наших дней, передаваясь из поколения в поколение.
— Это как название моего родного края. Почему он называется Шанлин
[76], я не знаю.
— Но есть кое-что, в чем я совершенно уверена: я влюбилась в эту гору и завишу от нее.
— Почему?
— Только тогда, когда я поднимаюсь сюда и ложусь на этом лугу, я могу заснуть. — Лун Мин обвела руками вокруг себя. — Я могу спать в любом уголке этого луга, даже на краю утеса. И к тому же мне снятся исключительно хорошие сны.
— Настолько чудесно?
— Да.
Придерживая Лун Мин за плечи, Вэй Цзюньхун сказал:
— Тогда ложись, покажи мне, как ты спишь.
— Сегодня рядом ты, наверное, не смогу заснуть.
— А ты попробуй. — С этими словами Вэй Цзюньхун притянул к себе слабо упирающуюся Лун Мин. Сам он тоже сел и уложил ее голову себе на колени, как на подушку:
— Спи!
Лун Мин поудобнее устроилась на коленях Вэй Цзюньхуна и закрыла глаза:
— Я действительно много дней не могла заснуть, — пробормотала она. — Я хотела прийти сюда поспать, но не было сил.
— Ну, сегодня силы у тебя есть.
— Вэй Цзюньхун.
— А?
— Ты правда… не звонил и не писал сообщения не из-за того, что не думал обо мне?
— Если бы я не думал о тебе, то, вернувшись из командировки, не примчался бы первым делом к тебе.
— Я действительно подумала, что ты меня больше не любишь.
— Ну, только если ты опять меня прогонишь.
— Я такая гадкая?
— Нет.
— Я очень боялась в эти дни. Правда боялась.
— Ты одна охраняла школу, я бы и сам испугался.
— Я боялась не этого.
— Ты боялась, что я больше не захочу встретиться с тобой?
— Цзюньхун.
— Что?
— Прости меня.
— За что?
— Если ты еще хочешь, если не презираешь меня, будь со мной, переспи со мной.
— Что ты говоришь?
— Представь, что я плохая, что я — это просто тело. Ну, как мужчина хочет женщину. Если не гнушаешься грязи, возьми меня!
— А ты разве грязная?
— Грязная, очень грязная. У меня было грязное прошлое, прошлое, которое не отмыть дочиста. Раньше я отказывалась спать с тобой, потому что чувствовала себя грязной, я боялась запачкать тебя, и уж тем более я недостойна твоего целомудрия.
— А сейчас не боишься?
— А сейчас не боюсь.
— Почему?
— Сама не знаю. После встречи с тобой сегодня я внезапно перестала бояться. Больше ничего не боюсь. Я готова рискнуть.
— И даже готова по собственной инициативе подарить мне… тело, которое считаешь грязным?
В этот момент Лун Мин открыла глаза и посмотрела на Вэй Цзюньхуна:
— А ты разве сейчас все еще считаешь меня чистой девушкой? Приличной и порядочной?
Вэй Цзюньхун молчал, уклоняясь от прямого ответа. Сложные чувства отразились на его лице, словно тени на неровной поверхности гонга.
— Когда мы были на полпути сюда, ты ходил за водой для меня и оставил мне свою куртку, я увидела в ее кармане билет на поезд и посадочный талон, — произнесла Лун Мин. — И не важно, специально ты это сделал или нет.
— И что это доказывает? К тебе это не имеет отношения.
— Ты на поезде ездил в уезд Пинси в Фуцзяни, так?
— Ездил.
— Пинси — место моего рождения по документам, — Лун Мин села. — Что ты там делал? Зачем ты туда ездил? Разве не для того, чтобы проверить достоверность моих документов и содержащейся в них информации?
— Мы ездили узнавать о Линь Вэйвэне, а не о тебе.
— А потом ты поехал в уезд Даянь, верно?
— Я ездил туда, чтобы навестить свою тетю.
— Но в уезде Даянь живет моя однокурсница, с которой у меня были самые лучшие отношения, ее зовут Мэн Цзиньни. Ты наверняка с ней встречался, так?
— Случайно встретил.
— И что она тебе обо мне рассказала?
— Что ты — ее благодетельница, она говорила лишь слова благодарности.
— А потом, когда ты проезжал Наньнин, наверное, заехал и в мой институт — Педагогический институт Юнчжоу. И встречался с моими преподавателями, чтобы провести расследование о моей жизни там, верно?
— Чтобы понять тебя, а не провести расследование. Если честно, я сначала съездил в институт, а потом уже в Даянь.
— А после уезда Даянь ты отправился в Сычуань, в Гуандун и побывал в Дунгуане, так?
— Не надо меня допрашивать! Я не преступник! — Вэй Цзюньхун стремительно поднялся, было заметно, что он рассержен. — Если кто и должен расследовать, так это я; если кто и должен допрашивать, так это я должен допрашивать тебя! Я же ни о чем тебя не спрашивал, а ты начала допрашивать меня! Где это видано?!
Лун Мин подняла голову:
— Ну, тогда допроси меня! Ты же приехал сразу ко мне не потому, что скучал, а чтобы допросить меня, ведь так? Ты специально ничего не спрашивал, хотел, чтобы я сама тебе призналась, да? Хорошо, я сама тебе во всем признаюсь. — Она встала на колени. — Мое имя фальшивое, меня зовут не Лун Мин, мое настоящее имя — Лэй Янь. И место моего рождения тоже неверное, я родилась в провинции Сычуань в уезде Линьшуй, а не в Пинси в Фуцзяни. До того как поступить в институт, я в Гуандуне в городе Дунгуань…
