Номер был просторный, роскошный, ни в чем не уступавший тому, в котором пять лет назад жили Лун Мин и Линь Вэйвэнь. Кое-какое убранство даже превосходило по качеству. Например, стол, диван, чайный столик — все они были из дорогого палисандра, вероятно, это был высококачественный материал по низкой цене из Вьетнама, именно поэтому эти вещи оказались в гостинице приграничного города, находящегося в выгодном географическом положении, как «башня у воды, что первой встречает луну»
[80].
На массивном столике располагался огромный букет свежесрезанных цветов. На их зеленых листьях сверкали капельки воды, а лепестки источали дивный аромат — несомненно, их подготовили к приезду Лун Мин. Рядом с цветами стояли два изысканных сияющих бокала и багряно-красное вино — это Лун Мин и Линь Вэйвэнь должны были использовать чуть позднее.
Перед тем как выпить вина, Линь Вэйвэнь еще преподнес Лун Мин приветственный подарок — два одинаковых ключа от машины. Он вытащил их из коробочки и надел кольцо для ключей на палец. Логотип БМВ, свисавший с кольца, был прекрасен, как ямочки на щеках Лун Мин.
Лун Мин сразу же отказалась принимать такой дорогой подарок. Причину назвала такую: «Вы уже давно не содержите меня, значит, никакой сделки уже нет. Более того, ни сейчас, ни в будущем между нами больше не будет никаких сделок».
Линь Вэйвэнь произнес:
— Это мой подарок, а не часть сделки.
— Ваш подарок слишком дорогой. Сейчас я учительница начальных классов, и если начну разъезжать на БМВ, то это не будет отвечать моему статусу.
— Тогда так: я дам тебе деньги, а ты сама купи ту машину, которую считаешь подходящей для своего нынешнего положения. — Он прошел в спальню и вернулся с картой в руке. — Вот, трать по своему желанию, пин-код…
— Брат Линь, я не приму никаких подарков, — прервала его Лун Мин. — Между нами уже не те отношения. Вы понимаете? Вы можете это понять?
Линь Вэйвэнь сначала опешил, а потом кивнул:
— Хорошо, понял, уяснил. Не будем обсуждать такие вульгарные дела. Присаживайся, давай выпьем вина и поговорим, хорошо? — Он первым пошел в сторону дивана, но, подойдя к нему, внезапно завернул в спальню.
Из спальни он вышел, уже сменив халат на рубашку и брюки, приобрел приличный вид, вот только лысина блестела. Парик он не надел — то ли забыл, то ли просто вел себя естественно.
Когда Лун Мин взглянула на серьезного и солидного Линь Вэйвэня, ее опасения рассеялись. Она слегка расслабилась, села на диван и с интересом взглянула на вино и бокалы на столике, словно на колодец — глубокий или мелкий, и на воду в нем — сладкую или горькую.
Линь Вэйвэнь взял бутылку и, не глядя на этикетку на иностранном языке, сказал:
— Лафит
[81]. Шесть тысяч евро за бутылку. Я лично привез из Франции, так что гарантирую, что оно настоящее!
Лун Мин молчала, не выдав себя ни взглядом, ни звуком, оставаясь спокойной и невозмутимой. Она пила лафит — и настоящий, и поддельный.
Бутылка была откупорена, вино разлито по бокалам.
Линь Вэйвэнь первым выступил с приветствием:
— Выпьем до дна за нашу встречу!
Но Лун Мин не протянула руку навстречу ему, а наоборот, убрала ее. Свой бокал она держала перед грудью, словно охраняя его, как голкипер ворота от опасного мяча.
Глядя на настороженную Лун Мин, Линь Вэйвэнь произнес:
— Тогда выпьем за нашу дружбу! — изменил он ключевые слова.
Лун Мин по-прежнему не поднимала руку с бокалом.
— Сяо Янь, давай тогда ты…
— Меня сейчас зовут Лун Мин, — с нажимом произнесла она.
— Хорошо, Лун Мин, давай тогда ты скажи, за что мы выпьем?
— Брат Линь, — она не отводила глаз от поднятого бокала в полных руках Линь Вэйвэня, — можно я задам вам один вопрос?
— Спрашивай!
— Зачем вы нашли меня? Мы же договорились, что больше не будем встречаться.
— Дело вот в чем. — Линь Вэйвэнь поставил бокал, словно предстоящий разговор обещал быть долгим. — Я приехал не специально, чтобы найти тебя. Я приехал в Гуанси для развития своего бизнеса, это целиком и полностью вынужденная мера в его интересах. Мои дела в Фуцзяни, Гуандуне и Юньнани шли плохо, я столкнулся с проблемами, большими проблемами. Мое состояние уменьшалось, а долги росли. И тогда я решил приехать в Гуанси, чтобы переломить ситуацию. Ведь тут — словно земля обетованная, не освоенная до конца, а особенно приграничные районы. Уезд Цзинлинь — жемчужина пограничного района, еще не засиявшая жемчужина. Вот поэтому я и выбрал Цзинлинь. Когда я сюда приехал, я не был в курсе, что ты именно здесь. Только после приезда я узнал, что ты живешь в Наляне. Ты, конечно же, хочешь спросить, откуда я узнал, что ты работаешь в начальной школе в Наляне. Отвечу так: куда бы я ни ездил в Гуанси в поиске подходящего места, вольно или невольно я везде спрашивал о тебе, это факт. Я не забыл тебя, тебя трудно забыть, это — искренние слова. Ты училась в Гуанси по специальности «Педагогика». Тогда я подумал, что, отучившись, ты, возможно, осталась здесь работать и сейчас преподаешь в какой-нибудь из местных школ. В каждом из тех мест, куда я приезжал, я наводил справки в отделе образования — нет ли тут кого-то по имени Лун Мин. Так было и в Цзинлине. И я наконец-то нашел тебя. Поиски были нелегкими.
Договорив, он остановился, словно не мог больше продолжать, его глаза, казалось, заволокло тучами перед дождем.
Взгляд Лун Мин уже переместился с бокала на Линь Вэйвэня. У этого настойчивого мужчины были ласковые, жалобные глаза, в которых даже сверкали слезы.
— Вы ведь сказали, что не искали меня специально?
— Да, поначалу так и было, я просто хотел узнать, где ты, и все. Где ты, как живешь? Это-то ведь можно? Я сначала и не собирался с тобой встречаться. Мы же договорились, что больше не будем встречаться. Я должен соблюдать договор. — Линь Вэйвэнь добавил: — Я и сейчас его соблюдаю.
Лун Мин изумилась:
— То, что вы приехали в Налян встретиться со мной, это — соблюдение договора?!
— Я действительно встретился с тобой в Наляне, но я притворился, что мы незнакомы, ну, или что только что с тобой познакомился. То есть между нами нет прошлого, мы решительно разорвали отношения, все, что было, исчезло без следа. Я познакомился с новой, совершенно новой Лун Мин. Я заново попросил твой телефон, внес твое имя. В эсэмэске я хотел спросить, хорошо ли ты живешь? И сказать, где я. Я совершенно не настаивал на встрече. Ты сама решила прийти, разве не так?
— Получается, это я нарушила договор? Это я неправа?! — Она поставила бокал на столик и поднялась. — Прощайте, больше не увидимся.
