— Я валялся в постели. — Тут он внезапно вспомнил: — А как ты узнала, что я здесь живу?
— Я навела справки. Еще узнала, где ты работаешь. — Она оглядела его квартиру площадью примерно восемьдесят квадратных метров с двумя спальнями и гостиной. — Ты ее купил?
— Снимаю, — ответил брат. — Откуда ты приехала?
— Из Гуанси.
— Как давно ты там живешь?
— Семь лет.
Брат молчал, испытующе глядя на нее.
— Я преподаю в одной начальной школе в Гуанси. А год назад стала ее директором. — Она особенно подчеркнула свою должность, чтобы брат понял, что теперь она добропорядочная гражданка.
— Как ты стала учительницей? — спросил он, имея в виду, что для того, чтобы работать учителем, необходимо иметь определенную квалификацию, как и врачу.
Она именно так и поняла его:
— Я училась в педагогическом институте, поэтому после окончания и пошла работать учительницей.
Брат изумленно уставился на нее:
— В каком институте? Где?
— В Педагогическом институте города Юнчжоу, это в Наньнине, в провинции Гуанси. На следующий год после того, как ты поступил в Медицинский институт Сычуаньского университета, я снова сдала государственные экзамены. Но результаты были не очень. Окончив институт, я осталась работать в Гуанси, в небольшом поселке Налян на границе с Вьетнамом.
— Я никогда не был в Гуанси, — сказал он и замолчал.
Глядя на молчащего брата, сестра произнесла:
— Я увидела, что с тобой все хорошо, ты здоров, я могу быть спокойна. Ты должен заботиться о себе, питаться вовремя, отдыхать. Я пойду.
— Сестра! — позвал он вставшую с места Лун Мин.
Она не двигалась, ведь на самом деле она ждала этих слов.
— Ты давно знаешь, что я тут живу?
— Да.
— А раньше ты приходила?
— Да.
— Сколько раз?
— Когда выдавались выходные.
— Когда ты приезжала, меня не было дома?
— Был.
— А почему ты не заходила?
— Я думала, ты ненавидишь меня. Не хочешь меня знать. — Не успела она договорить, как слезы хлынули из ее глаз. — Когда ты учился в Сычуаньском университете, я ездила украдкой посмотреть на тебя. Где было твое общежитие, где проходили занятия, во что ты одевался, какую обувь носил — я все это знаю.
— А домой ты ездила? — его глаза тоже были полны слез.
— Ездила.
— А почему мама мне не рассказала?
— Потому что я так же на улице, в толпе, украдкой смотрела на нее.
— Сестра! — выкрикнул Лэй Бо, не в силах сдержать свои чувства. Он подошел к сестре и разрыдался.
Она обняла его. Они не обнимались больше девяти лет, которые прошли с их последней встречи. Лишь до того, как ему исполнилось три годика, она каждый день обнимала его.
— Сестра, не уезжай сегодня!
— Хорошо, я не уеду, — слезы радости капали, как дождь после долгой засухи. Словно свежие лепестки цветка, она склонилась к любимому брату.
Через сорок минут, совершенно обновленные, они вышли из дома, поймали машину и отправились в лучший, по мнению Лэй Бо, ресторан города. Там они ели, пили и болтали.
— Сестра, ты вышла замуж? Кто твой муж?
— Нет. Я даже ни с кем не встречалась, какая уж тут свадьба.
— Почему?
— А ты? Встречался с кем-нибудь? — ответила она вопросом на вопрос.
— Один раз, но все разрушилось.
— Почему?
— Она не была такая красивая, как моя сестра, не любила меня так, как сестра, не так…
— У меня девять лет не было возможности любить тебя, мы девять лет не виделись, мне уже скоро тридцать, где ж я красивая-то?
Брат уставился на нее:
— Сестра, пообещай мне как можно скорее найти себе мужа, а мне — зятя. И мы все вместе поедем навестить маму.
— Как можно скорее… Боюсь, это не так легко…
— В Гуанси нет хороших мужчин? Тогда я здесь тебе найду, познакомлю! — Он крепко задумался. — У нас в администрации есть один доктор наук, недавно вернувшийся из Германии, тридцать… пять или шесть лет. Чуть ниже меня ростом. Примерно метр семьдесят пять. По характеру нормальный, не злоупотребляет алкоголем, и я не заметил, чтобы он вел развратный образ жизни.
— Не стоит утруждаться ради меня, лучше возьмись за свою личную жизнь, — сказала сестра. — А я верю, что в Гуанси есть хорошие мужчины, просто они мне еще не встретились.
— В общем, если ты не выйдешь замуж, то и я не женюсь!
— Я не такая, как ты. У меня презренная жизнь и тяжелая судьба, мне многое пришлось пережить. — Она выпила вино. — Я думала, что поступлю в институт, найду приличную работу, буду учительницей и директрисой, и моя судьба изменится, жизнь станет спокойной… — Она махнула рукой. — Ладно, не будем об этом…
Брат смотрел на нее во все глаза:
— Сестра! Ты должна мне рассказать! Обязана рассказать!
— Нет.
— Если не расскажешь, я выпрыгну в окно! — Он резко вскочил и указал на открытое окно.
— Нет!
Брат сел.
— Сестра, я прошу тебя. Скажи, в чем дело? Что случилось? Скажи мне. Я помогу — кто знает, может быть, я смогу помочь.
— Нет, ничего. Со мной все хорошо. Я наговорила лишнего.
Брат сердито отбросил палочки:
— Все, не буду больше есть, едем домой!
В тот вечер сестра осталась на ночь в квартире брата. Они лежали, разделенные стеной, двери в комнаты были открыты, потому что сестра думала, что брат напился, а он то же самое думал о ней, и они проявляли внимательность и заботу друг о друге.
В глубокой ночи раздался плач сестры, разрывающий душу и сердце, и, словно бурный прилив или цунами, накрыл переживающего за нее брата и вынес его в ее комнату.
Он встал перед ней на колени.
— Вставай!
Брат продолжал стоять, не шевелясь.
— Братишка, вставай, говорю.
— Если не расскажешь, я не встану.
Сестра держалась довольно долго, глядя на стоящего на коленях брата, но все-таки не выдержала:
— Расскажу, я все тебе расскажу.
И она рассказала ему все перипетии своей судьбы, абсолютно все.
Выслушав ее рассказ, брат произнес:
— Я убью этого ублюдка! — Он поднялся и начал ходить взад-вперед по комнате. — Сестра, я поеду с тобой в Гуанси и убью его.
Она покачала головой:
