Сканеры продвигались как ключевой компонент системы безопасности аэропорта, хотя они есть не везде. У одного контрольно-пропускного пункта они в наличии, а у соседнего — отсутствуют. В одних терминалах есть сканеры, в других — нет. Неужели мы считаем террористов настолько тупыми? Если кто-то захочет пронести бомбу на борт, то скорее всего это произойдет где-то в Европе, Азии, Африке или на Ближнем Востоке, но не в Пеории, Вичите или Кливленде. Однако аппараты устанавливаются именно на территории США — за рубежом они скорее редкость.
Легко быть циничным. Для чего внедрены досмотровые сканеры: в интересах безопасности пассажиров или по просьбе корпораций, которые получают миллиарды за их проектирование и установку? Способствуют ли они нашей безопасности — спорный вопрос, но будьте уверены — кто-то благодаря ним стал богаче. Однако что произошло, то произошло. И наша реакция, за исключением пары скупых неодобрительных возгласов, свелась к молчаливому трусливому согласию.
Не меньше раздражает и надуманное предположение, будто внезапно, начиная с 11 сентября, сфера авиапутешествий вступила в эпоху опасности и угрозы. Размах терактов 2001 года с их голливудским сюжетом и зрелищными языками пламени повлиял на нашу память. Мы говорим об «эпохе после 11 сентября», хотя случаи насилия с использованием средств гражданской авиации происходили до этого уже не один десяток лет. Сейчас их намного меньше, чем раньше. 1970–1990-е — это своеобразный золотой век авиапреступлений, богатый на угоны и взрывы. За период с 1985 по 1989 год произошло как минимум шесть крупных терактов с участием самолетов гражданской авиации или аэропортов, включая спонсированные Ливией взрывы рейса 103 авиакомпании Pan Am и рейса 772 авиакомпании UTA. Вспомним также взрыв самолета Boeing 757 авиакомпании Air India, в результате которого погибли 329 человек, и эпопею рейса 847 авиакомпании TWA. Этот самолет, летевший из Афин в Рим, был угнан в июне 1985 года боевиками-шиитами, вооруженными гранатами и пистолетами. Угнанный Boeing 727 отправился в увлекательное 17-дневное путешествие до Ливана, Алжира и обратно. В какой-то момент пассажиров вывели из самолета, разделили на группы и держали в заложниках в Бейруте. Фотография, на которой командир Джон Тестрейк высунул голову в окно пилотской кабины, и его держит за воротник террорист с пистолетом, разошлась по всему миру и стала незабываемым символом того захвата.
Я использовал слово «незабываемый», но это не совсем так. Много ли американцев помнят историю рейса 847? Поразительно, как коротка наша память. Отчасти благодаря этому нами так легко манипулировать. Вообразите, что произойдет, если история, похожая на эпизод с рейсом 847 авиакомпании TWA, случится завтра. Представьте себе шесть успешных терактов против самолетов в течение пяти лет. Авиационная индустрия разорится, население оцепенеет от ужаса. Это станет катастрофой гигантских масштабов, приковывающей внимание прессы. Могу поспорить, что важные гражданские свободы будут забыты напрочь. Почему наше общество неспособно помнить свою историю и справляться с новыми проблемами?
Но довольно о том, чего делать не стоит. Поговорим о том, что следует делать. Если я столько времени выражаю недовольство, то неплохо бы предложить несколько решений проблемы, не так ли?
Контроль безопасности в аэропортах нужно сделать менее масштабным и более сфокусированным. Не стану утверждать, что у нас переизбыток работников службы безопасности, но многие охраняемые места выбраны неверно, без учета уровня потенциальной угрозы. Прежде всего каждому центу, который сейчас тратится на поиск острых предметов, повторную проверку удостоверений личности и конфискацию безобидных жидкостей, следует найти другое применение.
Самая большая угроза для гражданской авиации — бомбы. Следовательно, каждый элемент сдаваемой в багаж или проносимой на борт клади (и все грузы) нужно тщательно обследовать на наличие взрывчатых веществ. Де-юре это уже происходит, хотя я уверен, что все можно делать гораздо тщательнее и большее внимание уделять аэропортам за пределами США.
Кроме того, следует больше внимания уделять профайлингу
[98] пассажиров. Некоторым не нравится это слово. Но к самому процессу не стоит подходить однобоко, делая акцент на цвете кожи или гражданстве пассажиров. Любой специалист по безопасности скажет вам: профайлинг, основанный на расовом или этническом принципе, неэффективен. Типичность — это минус: чем предсказуемее наши методы, тем легче их обойти. Эффективный профайлинг использует многофакторный подход, учитывающий широкий спектр характеристик — как объективных, так и менее осязаемых, поведенческих. TSA обучает персонал тонкостям распознавания моделей поведения. Это хорошо, но пока сотрудники службы досмотра лучше справляются с обнаружением ножниц и бутылок с шампунем, чем с выявлением террористов.
Международная ассоциация воздушного транспорта (International Air Transport Association, IATA) предложила разделить пассажиров на три группы в соответствии со степенью возможной угрозы и досматривать их соответствующим образом. Биометрическая идентификация личности (отпечатки пальцев или биометрический паспорт) будет проводиться по профилю в базе, где содержится персональная информация, и по черным спискам потенциальных террористов. Эти сведения, а также информация о бронировании рейса позволят определить, в какую из трех очередей направить путешественника. У пассажиров из первой очереди достаточно будет бегло проверить сумки. Во второй очереди проводится более тщательный осмотр, а в третьей людей ожидает полноценная инспекция. Это не идеальное решение. Я, как и большинство граждан, нервничаю, когда слышу слова «биометрический» и «досье с персональной информацией». Но это, вероятно, лучшая идея, предполагающая возвращение здравого смысла в систему безопасности в аэропортах. В IATA говорят, что первая версия трехступенчатой системы будет запущена в течение трех лет.
Справедливости ради следует отметить, что в TSA много умных людей, разбирающихся в вопросах безопасности в аэропортах гораздо лучше, чем кто бы то ни было. Эти специалисты открыто признают: необходимо коренное изменение философии досмотра (в сторону наблюдения за людьми, а не за их вещами). Они считают это единственной разумной стратегией.
И хотя на воплощение идей могут уйти годы, решение проблемы лежит на поверхности. Нужно обеспечить качественный сбор данных, контроль выполнения законов, случайные проверки на местах, тщательные осмотры на наличие взрывчатых веществ и разумный профайлинг. В результате получится надежная стратегия обеспечения безопасности.
Настолько, насколько это возможно. Потому что как бы мы ни старались, мы никогда не сделаем авиапутешествия абсолютно безопасными. Ни решительные меры, ни широкомасштабные законы, на которые мы решимся, не помогут, если диверсанты окажутся хитрыми и умными. Надежная, компетентная система безопасности значительно повысит наши шансы как в случае с обезумевшим индивидом, так и против террористических организаций Центральной Азии. Но с каждым новым технологическим прорывом и обещанием абсолютной гарантии безопасности мы будем вдохновлять тех, кто хочет нам навредить. В любой системе найдется лазейка.
