Несмотря на воскресный день, совладелец «Вэлли эйр» Ронни Фуэнтес ждал их в главном здании. Ему было под тридцать, но он обладал сдержанностью и старомодными манерами, свойственными людям старшего возраста.
– Сержант! – воскликнул Фуэнтес, едва увидев Дугала. – Вас выскребли и выстригли! Собираетесь вернуться в армию, сэр?
– Черта с два, малыш, для нынешней армии я всегда буду слишком неотесанным.
Дугал представил Джейн как своего друга и партнера. Фуэнтес слегка согнул шею в поклоне и протянул ей руку:
– Для сержанта Трэхерна дружба священна, как Бог для хорошего пастыря. Считаю за честь познакомиться с вами.
На стенах не было фотографий вертолетов. Вместо них руководство компании решило повесить большие красочные плакаты на военную тему – тяжеловооруженные вертолеты, транспортные и медицинские, под огнем в опасных и непредсказуемых ситуациях.
– Так, значит, твои родители отправились в круиз по Карибам? – спросил Дугал.
– Да, сэр. На тридцать пятую годовщину свадьбы. Знаете, что по случаю этого мама уговорила его целый год брать уроки танцев?
– Квито Фуэнтес на танцевальной площадке. Судный день явно близок.
– Единственный раз в жизни он воззвал к чужому состраданию, – сказал Ронни. – Уверял, что жестоко говорить однорукому, будто он может танцевать.
– А брейк-данс?
– У них это чертовски хорошо получается, сэр. Посмотрели бы вы, как они танцуют вальс, ча-ча-ча, фокстрот. – Он улыбнулся, глядя на Джейн. – Правда, отец ни за что не позволит своему бывшему сержанту смотреть, как он «крутит попой на манер модных мальчиков». Это его собственные слова.
Несколько минут спустя, когда они перешли к делу, Дугал сказал:
– Если ты ответишь отказом, между нами все останется по-прежнему. Ты понял?
– «Вэлли эйр» не изменяет своему лозунгу. – Ронни Фуэнтес пропел слегка переиначенные слова из старой песни Джо Кокера
[35]: – «Мы поднимем вас на высоту, которую вы заслужили». Дугал притворно сморщился, словно у него заболел зуб.
Фуэнтес ни в чем не отказал Дугалу, хотя они слегка поторговались: Фуэнтес не хотел брать денег, а Дугал предлагал огромную сумму.
9
В доме Овертона агенты ФБР давали советы полицейским из Беверли-Хиллз и присматривали за ними, а те молча признавали их верховенство. Все проявляли друг к другу преувеличенное почтение, но никто не был доволен.
Оставалось неясным, кто должен браться за это. Дело Овертона расследовало ФБР, но обвинений против него не выдвигалось. С точки зрения полиции Беверли-Хилз, это было убийство обычного человека, не больше и не меньше. А Бюро участвовало в расследовании убийств только тогда, когда преступник действовал на территории разных штатов или убивал федерального чиновника.
Силверман понимал, что лучше всего, если этим займутся местные под ненавязчивым наблюдением Бюро, – чтобы ускорить поиск улик и, вероятно, ответа на вопрос, куда направилась Джейн. Он был убежден, что Джейн прикончила и Брэнуика, и Овертона, но желал получить в подтверждение хоть какую-нибудь улику. Кроме того, у него не было никаких догадок относительно ее мотивов и дальнейших намерений.
Силверман постоянно думал о звонке Рэндольфа Кола, после которого он официально заклеймил Джейн как самозванку и, хуже того, преступницу. Он сказал Джону Хэрроу, что ордер на ее арест будет выдан судьей по просьбе Департамента в связи с угрозой национальной безопасности. Но когда он пытался вспомнить, о чем еще говорил Кол, память, прежде представлявшая собой дворец с ярко освещенными залами, превращалась в маленькую темную квартирку.
Утраченная острота памяти и необычная, беспричинная тревога заставляли полагать, что с ним что-то произошло. Но каждый раз, когда Силверман начинал сомневаться в себе, его несла вперед волна самоуверенности, такая мощная, что он подумывал, не вызвана ли она химическими веществами. Беспокоила его и резкая смена настроений.
Рамос первым обратил внимание, что сотовый телефон Овертона пока не обнаружен. С учетом особенностей частной и профессиональной жизни Овертона, адвокат должен был быть привязан к мобильнику почти так же крепко, как будущий ребенок – к будущей матери. Следователи проявили особый интерес к гардеробной, где лежало тело, ванной, где убитый некоторое время провел в связанном состоянии, и спальне. Все ящики осторожно открывались, их содержимое осматривали, но не трогали, чтобы не портить картину до приезда криминалистов. Телефона нигде не было.
– Он вошел в дом через гаражную дверь, а значит, мог забыть телефон в кухне, – предположил Рамос.
– Или в машине, – сказал Хэрроу.
Оставив Хабберта в спальне, Силверман, Хэрроу и Рамос спустились на первый этаж, но и там поиски ни к чему не привели. Наконец все трое оказались во внутреннем дворике, где был устроен огромный бассейн с гидромассажной ванной, и осмотрели стулья и столы: Овертон мог провести здесь некоторое время, прежде чем войти в дом. Телефона не нашли и здесь.
– Она его взяла, – решил Хэрроу. – Там было что-то, нужное ей.
– Если мобильный оказался у нее в пятницу, – сказал Силверман, – она узнала то, что хотела, а телефон выкинула.
– Не обязательно, – возразил Рамос. – Она могла рассуждать так: «Вероятно, до понедельника Овертона никто не найдет, значит у меня есть время».
– Пожалуй, – согласился Хэрроу. – А информация, собранная нами на Брэнуика, включает имена и номера телефонов его клиентов, среди которых есть и Овертон. Министерство внутренней безопасности пытается получить ордер на арест Джейн Хок, и мы, попросив кое-кого помочь, сможем узнать нынешнее местонахождение телефона. Если телефон все еще у нее, она в наших руках.
Незадолго до этого они обнаружили, что записывающее устройство извлечено из шкафа в гараже. Джейн взяла диск с записью, и доказательств ее проникновения в дом не было. Силверман полагал, что с телефоном убитого она поступила так же осторожно, но все равно в этом деле стоило немедленно заручиться поддержкой других ведомств.
10
Перед тем как отправиться в «Вэлли эйр», Джейн выписалась из мотеля. У Ронни Фуэнтеса она оставила чемоданы и мешок с отчетами по вскрытиям, а также сумку с шестьюдесятью тысячами долларов. В то место, куда они направлялись, следовало брать лишь самое необходимое, а деньги там стали бы помехой.
Дугал доверил свою сумку Фуэнтесу, но сначала извлек из нее короткоствольное пневматическое ружье «моссберг» двенадцатого калибра с пистолетной рукояткой и две коробки патронов. Оружие и патроны он положил в багажник «гуркха». Когда они отъехали от «Вэлли эйр», Джейн спросила:
– Отец Ронни, Квито, служил под вашим командованием в спецназе?
– Нет, это я служил под его командованием. Он был лейтенантом в моей части.
