18
Сквозь широкое окно над раковиной виднелась сияющая копна светлых волос, взбитых и пришпиленных, – Инга Шеннек имела слишком ангельский вид для кухонной работы. Даже при большом увеличении, которое давал бинокль, Джейн не могла понять, чем занята эта женщина, – возможно, мыла овощи или фрукты.
– Первый этаж, слева, – сказал Дугал.
Джейн поглядела туда и увидела еще одну фигуру: человек шел вдоль стеклянной стены между задней террасой и общей комнатой. Почти наверняка мужчина. Но кто именно, сказать было нельзя – слишком далеко от стекла. Шеннек или один из рейшоу?
Человек исчез за гранитной стеной, появился в кухне, обнял Ингу, подойдя сзади, обхватил груди согнутыми ладонями, прижался лицом к шее. Та закинула голову назад, подставляя горло.
Потыкавшись в нее носом, он поднял голову. Бертольд Шеннек.
19
Пилар Вега, женщина лет тридцати, хорошенькая и спокойная, нисколько не чувствовала себя приниженной из-за своей работы, своей форменной одежды или интереса к ней со стороны ФБР. Она предположила, что ее приняли за незаконную мигрантку, когда она наводила уборку в номере 36 после отъезда клиентов поздним вечером.
– Я всегда жила здесь на законных основаниях, – гордо сказала она. – Уже год, как я гражданка.
– Нас не интересует ваш иммиграционный статус, – сказал Силверман.
– У меня такие же права, как у вас. И никто их не отнимет.
Если бы не Тио Баррера, ее босс, успокоивший женщину, Силверману и Хэрроу, возможно, еще долго пришлось бы развеивать ее сомнения.
– Нас интересует телефон, который вы нашли в мусорном бачке сегодня утром, – объяснил Силверман.
– Я его не крала, – заявила Пилар Вега. Решив, что ее в чем-то обвиняют, она с вызовом подняла голову и выставила вперед подбородок; в глазах засверкало негодование. – Я никогда не ворую.
Раздраженный, Силверман тем не менее понимал, что терпение скорее даст нужный результат, чем устрашение, и поэтому сказал:
– Я не сомневаюсь в вашей честности, миз Вега. Ничуть не сомневаюсь.
На этот раз управляющему потребовалось больше времени, чтобы успокоить женщину. В конце концов она, кажется, поверила, что ее рассматривают как источник важной информации, а не объект преследования.
– Я рано приехала на работу. Сидела в своей машине у столовой, пила кофе. Эта женщина бросила что-то в мусорный бачок. Что-то, похожее на телефон. А потом ушла есть.
Силверман показал фотографию.
– Да, это она. Вышла с большим стаканом кофе и каким-то пакетиком. Когда она ушла, я заглянула в бачок. Она выкинула телефон.
– Насколько я понимаю, телефон все еще у вас, – сказал Силверман.
– Он сломан.
– Да, но он у вас?
– Она выбросила его, теперь он мой.
– Но если он сломан…
– А вдруг можно починить? Я знаю человека, который ремонтирует телефоны.
– Миз Вега, – сказал Хэрроу, – этот телефон связан с преступлением.
– Каким?
– Убийством.
– А кого убили?
– Мы не имеем права говорить об этом. Мы должны получить этот телефон.
– Женщина, которая его выбросила, не похожа на убийцу.
– Не похожа, – согласился Силверман. – Но этот телефон – улика.
Пилар Вега неохотно вытащила аппарат из кармана своей форменной юбки и отдала его. Корпус был покрыт вмятинами и слегка погнут, но экран, кажется, остался целым. Силверман попытался включить телефон. По экрану пробежала бледно-серая вспышка, но дисплей не включился.
– Аккумулятору конец, – объявил Хэрроу.
– Пользоваться им нельзя, – заметил Силверман, – но маячок, видимо, еще передает сигнал.
В этот момент зазвонил его мобильный, и он протянул помятую трубку Хэрроу.
– Силверман слушает, – сказал он, нажав на кнопку приема.
– Поиграем в маньчжурского кандидата, Натан.
– Да, хорошо.
– Это Рэндольф Кол из внутренней безопасности. Ты один? Мы можем поговорить?
Это был голос Бута Хендриксона из Министерства юстиции, и хотя Силверман знал, что это голос Хендриксона, а не Кола, он услышал свой ответ, словно издалека:
– Одну минуточку.
Сообщив Хэрроу: «Это из Внутренней. Я должен поговорить приватно», он вошел в ванную, закрыл дверь, включил воду, чтобы в соседней комнате ничего не услышали, и сказал:
– Да, мистер Кол.
При этом его смущала необходимость подыгрывать Буту.
– Введи меня в курс дела, Натан. Есть новости о Джейн Хок?
– Кольцо смыкается. Она убила человека по имени Уильям Овертон в Беверли-Хиллз, в его собственном доме, – судя по всему, вечером в пятницу.
– Овертона? Стерлинга Овертона, адвоката?
– Да, его зовут Уильям Стерлинг Овертон.
– Черт побери, как эта тупая сука вышла на Овертона?
– Через Роберта Брэнуика, он же Джимми Рэдберн.
– Не знаю, кто это такой, – сказал Бут. – Почему я не знаю, кто это такой?
– Делец, работал в Темной сети. Мы взяли его на крючок, но он об этом не знал. Позволили ему поплавать – хотели посмотреть, к какой рыбе он нас приведет. Овертон нанял Брэнуика, чтобы хакнуть кое-кого, а тот заодно хакнул и Овертона. Мистер Кол, это действительно вы? Или это ты, Бут?
После паузы Бут сказал:
– Поиграем в маньчжурского кандидата, Натан.
– Да, хорошо.
– Кто я, Натан?
– Кто вы? – переспросил Натан, придя в недоумение оттого, что глава Министерства задает ему такой вопрос. – Вы – Рэндольф Кол.
– Ты сказал, что кольцо вокруг нее смыкается. Как именно?
– Мы нашли мотель, где она ночевала. Сейчас мы в этом мотеле. Она привезла сюда телефон Овертона, взяла оттуда то, что нужно, и выбросила.
– Ты думаешь, он назвал ей пароль? – спросил Кол.
– Судя по тому, каким мы его нашли, – да. Она как следует на него нажала.
– Где этот мотель?
– На окраине Напы.
– Черт возьми! Она нацелилась на Шеннека.
– На кого?
Кол дал ему почтовый адрес.
– Вот куда она направилась. Натан, немедленно туда. Убей ее. Убей! Мне нужно позвонить.
Бут отключился. Кол. Кол отключился.
Журчание. Силверман чувствовал, как что-то быстро накатывается на него. Нет. Это вода в раковине. Он выключил кран.
И все равно он чувствовал, как что-то быстро накатывается на него.
