Венгр подошел и подобрал чемодан Посылки. В его ручище он казался игрушечным.
– Может, когда-нибудь загляну в «Ресторацию Макса» на ужин.
– Не торопись, – ответил Руди.
Венгр казался обиженным.
– Ну ладно, – сказал он. Отсалютовал Руди, поклонился Марте и ушел в ночь.
Когда он свернул за угол здания, Марта спустилась по лестнице погрузочной платформы и подошла к Руди.
– Нам пора, – сказала она.
Руди подобрал рюкзак. Вдруг он почувствовал, как на него навалилась тяжесть и усталость.
* * *
Короткая прогулка вниз по горе, во время которой они поскальзывались и спотыкались в глубоком мучнистом снегу, привела их к узкой лесной дороге. Там их уже ждала машина – план отхода Руди. Марта где-то нашла вторые ключи. Она села за руль.
Руди сидел и смотрел, как в свете автомобильных фар на них надвигается туннель запорошенных деревьев. Лесную дорогу не чистили, и на ней лежал десяти– или двенадцатисантиметровый слой снега. Машина двигалась со скоростью около пяти километров в час. Было очень просто открыть дверь, вывалиться на дорогу и сбежать, но он не видел смысла.
– Все могло сработать, если это тебя утешит, – сказала она. Он взглянул на нее.
– Что?
– В канун Нового года здесь всегда хаос, – сказала она, прищуриваясь на дорогу. – Могло бы получиться, но они следили за твоим человеком всю дорогу.
– Кто?
Она пожала плечами.
– Наверняка сказать нельзя. Они заплатили нам за сотрудничество в определенный период времени, – она бросила взгляд на него. – Не смотри так. План был интересный.
Он наблюдал за ней с минуту, пока она аккуратно вела машину по пологому склону дороги.
– Ты из контрразведки Зоны? – спросил он. Она рассмеялась.
– Вот это звание, – она покачала головой. – Знаешь, что интересно – эта драка была настоящая или ее начал ты?
– Я все время был на кухне, – ответил Руди. – Ян за меня поручится.
– Не ты лично, – сказала она. – Агенты-провокаторы, нанятые специально для этого случая, – как вы там их называете?
– Стрингеры. Как тебе отлично известно.
– Стрингеры, да. Обожаю терминологию Курьеров. Такая старомодная. Вот что интересно: ты нанимал стрингеров, чтобы затеять беспорядок и прикрыть свой отход?
– Как ты и сказала, – пробормотал Руди, – в канун Нового года здесь всегда хаос.
Еще минут десять-пятнадцать они ехали молча. Дорога поднималась и опускалась, и наконец деревья мягко расступились, и они выбрались на двухполосную дорогу, достаточно расчищенную, чтобы Марта ускорилась до двадцати километров в час.
– Кто этот венгр? – спросил Руди.
– Он говорит, что его зовут Кереньи. Но ты говоришь, что тебя зовут Тону, а я говорю, что меня зовут Марта, – она пожала плечами – ох уж этот мир, где никто не может быть уверен в чужом имени.
– Вы знали, что я приеду, – сказал он.
– Мы знали, что приедет он, – ответила она, имея в виду Посылку. – Венгры сообщили, где он будет и когда он там будет.
– И все, что вам оставалось, – ждать, когда появлюсь я. – Он потер лицо. – Что вы со мной сделаете?
Она так сгорбилась над рулем, что ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лобового стекла.
– Скоро сам увидишь.
Машина вылетела на гололед, и на миг ее занесло. Руди слушал, как ругается Марта, сражаясь с рулем. В тот момент перспектива вылететь навстречу грузовику казалась ему вполне привлекательной.
Наконец она вернула контроль над машиной и повернулась к нему, и ее лицо в свете фонарей было бледным и вспотевшим.
– Ты нам даже не особенно досадил, – сказала она.
– Нет?
– Такие вещи случаются один-два раза в год. Чья-нибудь разведслужба решает помешать другой разведслужбе, и свои разборки они переносят в Зону, – она замедлила машину перед светофором – первым, что встретился им с момента отъезда от отеля. – Туризм – наша единственная индустрия, а чтобы работать в ней, нужно оставаться нейтральными.
– Трудно быть нейтральным.
– Никаких разведывательных операций на нашей территории! Если мы их выявляем – вмешиваемся. Портим всем их дурацкие игры. Рано или поздно дойдет до всех! – к этому времени она уже чуть не кричала. – Серьезно, почему не поехать играться в Баку или еще куда-нибудь и не оставить нас в покое?
– Я еду туда, куда посылают.
– Нюрнбергское оправдание, – пробормотала она. Светофор мигнул. Она сменила передачу, и они тронулись.
* * *
Через полчаса они прибыли на границу между Зоной и Чешской республикой. Марта сбавила скорость, чтобы махнуть ламинированным пропуском охране Зоны, но на чешской стороне пришлось остановиться для прохождения таможни и паспортного контроля.
Руди не замечал, как тепло в машине, пока не вышел, чтобы дать чешскому таможеннику провести досмотр. Они с Мартой стояли бок о бок, глядя, как пухлый чех и его ищейка – спрингер-спаниель – ползают по заднему сиденью. Руди не знал, кому из них двоих там веселее.
– Ничего личного, – сказала Марта, и каждое слово стало отдельным облачком тумана в холодном воздухе. – Я только делаю свою работу.
– Нюрнбергское оправдание, – сказал Руди.
Она тихо выругалась и подняла воротник куртки.
– Сколько это еще займет? – крикнула она на чешском, но ответа изнутри машины не последовало, так что она скрестила руки и сунула ладони под мышки в поисках тепла. Руди спросил себя, почему она не наденет перчатки.
– Я заберу твой паспорт, – сказала она.
– Меня просили его вернуть.
– Мне плевать, о чем тебя просили. Это собственность моего правительства.
Он покачал головой. Она метнула в него взгляд.
– Могу забрать тебя обратно в Зону и арестовать.
– Но у тебя нет полномочий арестовывать меня в Чешской республике, – заметил он. Кивнул на маленького таможенника: – Могу попросить убежище.
– Если попросишь, у него наверняка инфаркт будет.
– Но попытка не пытка.
Она покачала головой.
– У нас с чехами договор об экстрадиции. Заберем тебя отсюда через два часа.
Он посмотрел на нее.
– Два часа?
– Максимум.
Он задумался и снова покачал головой.
– Меня просили его вернуть.
– Твои люди все равно больше никогда не смогут использовать легенду Тону Лаара.
– О, думаю, для нее найдется применение где-нибудь в другом месте, – он улыбнулся ей. – В Баку, например.
