С данными по образованию было почти так же просто. Соединенные Штаты были усеяны трупиками маленьких закрытых колледжей, особенно Средний Запад. Роджер Кертис учился там, недалеко от Милуоки. С одноклассниками и учителями, статистически правдоподобное число которых теперь умерло. Остальные рассеялись настолько далеко от Европы, насколько это возможно, их следы – размыты и нечитаемы.
Трудовая биография мистера Кертиса оставалась смутной. Год работы странствующим гражданским журналистом в Южной Америке. Волонтерство в благотворительных организациях Гватемалы и Чили. Затем возвращение в Британию и череда мелких временных работ в Лондоне, в фирмах, которые теперь обанкротились, а подробности о них разрежены до невидимости. Последнее, что известно, – квартира в Бэлхэме. Сет отправился на юг, за реку, и сам снял квартиру на имя мистера Кертиса, затем занялся скучным накоплением неоплаченных коммунальных платежей, слегка досаждая агентам по недвижимости, получил штраф за парковку в Тутинге, и так далее и тому подобное. Он оставил как можно больше пространства для индивидуальной подгонки тому, кто позже влезет в шкуру мистера Кертиса.
Все это заняло недели три, и в конце у него осталась большая часть оперативного фонда, чем он с профессиональной точки зрения гордился. Он нанес последний штрих – оставил агентам по недвижимости жалобу на засоры, скинул сообщение в облако Курьера, что легенда готова для передачи, и отправился в Падстоу, чтобы провести выходные с сестрой.
* * *
Около восьми вечера в воскресенье ранее неизвестная ячейка почти забытой доморощенной террористической организации взорвала щит питания сигнального мостика у Суиндона.
Щит размером с обувную коробку служил переключателем примерно для семидесяти оптоволоконных кабелей для стрелок и сигналов между Лондоном и Лендс-Энд. Взрыв, осуществленный методом сверления дыры в корпусе щитка и с помощью пороха, извлеченного из фейерверков и засыпанного внутрь, был таким незаметным, что его обнаружили только на следующее утро, когда инженеры определили место обрыва кабеля и отправились на ремонт. Приблизительно в это же время начал циркулировать весьма нечленораздельный и довольно неграмотный пресс-релиз, заявляющий об ответственности за акцию. О злодеях почти никто не слышал раньше и после этого тоже больше не слышал.
Из-за диверсии поезда не остановились, но задержались на час или около того, пока не был найден выход из ситуации, что вызвало эффект домино, в результате поезд в 6:45 из Падстоу, который должен был прибыть в Паддингтон в десять часов, доехал уже почти в полночь. Сет, волочивший сумку вместе с другими раздраженными пассажирами, обошел внушительную толпу у стоянки такси, покинул вокзал и дошел пешком до ряда больших отелей у основания Эджвер-роуд, где такси всегда водились в изобилии. Он помахал одной машине, готовой свернуть в ряд у «Марриотта», закинул внутрь сумку и откинулся на спинку с закрытыми глазами.
* * *
Был уже почти час ночи, когда Сет расплатился с таксистом у своего дома в Фаррингдоне и устало потащил сумку по лестнице. Детишки из местных муниципальных домов снова перехитрили замок на двери и перебили на площадке Сета все лампочки. Он чувствовал, как хрустит под ногами стекло, пока шел в тусклом свете экрана своего телефона, и пообещал себе устроить утром нагоняй охране здания.
У его двери стекло как будто лежало в чем-то липком. Сет поворчал под нос, отпер дверь, вошел, тут же споткнулся обо что-то на полу в коридоре и упал.
Ругаясь уже во весь голос, Сет встал и пощелкал выключателем, но тот не работал, так что он снова достал телефон и включил экран – и в его свете увидел Льюиса, лежавшего на спине с открытыми глазами, с маленькой черной дырочкой во лбу и перекошенным лицом, словно его криво надули. Под его головой и плечами была большая лужа темной жидкости, которая вытекала из-под двери на площадку.
Разум Сета отказался все это воспринимать.
Как отказался воспринимать и лежавшее на пороге спальни Льюиса тело, чья большая заколка укатилась к плинтусу у входа в кухню.
Он услышал позади хруст стекла.
Обернулся и увидел, как от мрака двери напротив отделяется темная фигура. В свете телефона он разглядел, что на ней облегающая темная одежда, а в руках что-то вроде пистолета с очень длинным стволом. Фигура подняла пистолет и показала стволом, и Сет поднял руки над головой. Еще одно мановение оружием – и Сет отступил в коридор, а стрелок подошел к двери и поднял пистолет к его голове.
Раздался мягкий кашляющий звук – и верхняя треть головы темной фигуры взорвалась фонтаном кровавых брызг, осколков кости и мозга. На долю секунды тело еще оставалось в вертикальном положении, потом его колени подогнулись, и оно повалилось на пол.
Сет остался на месте, с поднятыми руками и заляпанным лицом.
Через пару мгновений в дверях показалась другая фигура. У нее тоже был пистолет.
– Кто-то еще? – спросила она. Сет пожал плечами.
– Я больше никого не видел, – фигура вошла в квартиру и толкнула тело стрелка носком ботинка.
– Иисусе и Мария, – сказала она. – Ну и бардак.
Теперь Сет видел человека отчетливо, видел, что он среднего роста, с довольно невзрачной внешностью. В отличие от пистолета у него в руках, который словно бы слепили в сарае из обломков садового инвентаря, обрезков шланга и коротких двухсантиметровых медных труб.
Он посмотрел на Сета.
– Опусти руки, – сказал он и закрыл за собой дверь. – Здесь есть что-нибудь, без чего ты не можешь жить?
Сет покачал головой и опустил руки.
– Ладно. Тогда переодевайся, умывайся и бери куртку. И быстро.
Сет склонил голову набок.
– А вы?..
Невзрачный спаситель посмотрел на него. Пожал плечами, и его странное импровизированное оружие как будто исчезло в складках пальто.
– Зови меня Лео, – сказал он.
* * *
За углом был припаркован старый помятый «Эспейс», и у Лео был ключ. Сет усадил себя на переднее сиденье, смотрел, как застегивает свой ремень безопасности, наблюдал через лобовое стекло, как перед ним разворачиваются утренние улицы. Он чувствовал себя так, словно теперь взирал на свою жизнь со стороны. Он слабо осознавал, что дрожит.
– Этого не должно было случиться, и мне очень жаль, – сказал Лео, прокладывая путь по мудреной односторонней системе у Кингс-Кросс, среди загулявших пьяниц, отшатывающихся на тротуары.
Сет повернул голову к невзрачному молодому человеку, обнаружил, что, похоже, потерял дар речи.
Лео тоже бросил на него взгляд, и в этот момент прямо перед ним с обочины без включенного поворотника вылетело такси, так что ему пришлось резко остановить машину. Но он не стукнул ладонью по середине руля, чтобы просигналить, как сделал бы любой водитель. Только пробормотал пару слов, которых Сет не понял, и пропустил такси.
– Однажды, – сказал Лео сам себе, – я вернусь и отомщу гребаным водителям этого города, – у него был превосходный английский, почти оксфордское произношение, но слышался и слабый акцент, который Сет не узнавал.
