Еще капитана интересовало, откуда на дороге столько пыли. Идущие по обочине люди поднять такое облако просто не могли. Он хотел было спросить арифа, но вопрос тут же решился сам собой. Впереди, метрах в трех, загорелись красные стоп-сигналы, просвечивающие даже сквозь пылевое облако. Пикап остановился перед идущей впереди машиной. Наверное, и сзади кто-то тоже остановился. Очевидно, по дороге двигалась громадная колонна, и пикап вклинился в ее середину. Пока автомобильная колонна стояла, пылевое облако быстро оседало на землю, и стало намного лучше видно даже яркие звезды на чистом небе и луну, уже готовую уйти за горизонт…
Глава седьмая
– Стоять долго будем? – все же спросил Радиолов, хотя понимал, что точно ему никто не ответит, потому что и ариф, и водитель знают о причине остановки не больше его.
– А кто знает, что там впереди случилось и почему машины встали! – невозмутимо ответил Салман. – Как поедут, и мы двинемся…
Радиолов открыл дверцу кабины, опустил на дорогу одну ногу, высунулся и посмотрел, что делается в кузове. Сначала он ничего не понял. Вместо его группы в кузове пикапа, как показалось, едет группа белозубо улыбающихся негров.
– И долго стоять бум, командир? – спросил один из покрытых пылью негров, и капитан узнал голос старшего лейтенанта Ласточкина. – Когда поедем?
– Как только, так сразу и поедем. Моей команды впереди никто, к сожалению, не ждет. И никто не сообщил, почему колонна встала. Похоже, просто забыли, куда дальше ехать. Ждем у моря погоды… – ответил Радиолов шепотом, проверяя работу микрофонов, а затем так же тихо поинтересовался: – Как вам пылевой ужин?
– Со скрипом, но прожевывается, – ответил старший лейтенант Опарин.
Капитан довольно хмыкнул. Если шутки понимают, значит, могут и дальше так же ехать.
Он отвернулся и попытался всмотреться в дорогу впереди, но хотя пылевое облако и осело, ночная тьма мешала увидеть, что происходит на дороге, поэтому Радиолов вернулся обратно в кабину. Ничего не поделаешь, оставалось просто ждать…
Однако ждать долго не пришлось. Уже через пару минут ожидания и после тройки тяжелых и звучных вздохов сирийского арифа Салмана колонна медленно зашевелилась, сначала продвинулась на пару метров вперед, снова встала, затем, через двадцать секунд, со второй попытки, – еще на пару метров. А потом двинулась вперед безостановочно все в том же неторопливом темпе, что и раньше. Наверстывать время простоя никто, кажется, и не думал. Южная неторопливость сказывалась даже на характере автомобильного транспорта.
Но южной жары не ощущалось. Ночь казалась прохладной даже в кабине пикапа. А уж про кузов и говорить не хотелось. Да, скорее всего, она не просто казалась, она таковой и была. Однако одежда из комплекта экипировки «Ратник» от холода хорошо защищала. Эта одежда, хотя и была достаточно легкой, могла бы защитить даже от российских весенних заморозков, не говоря уже о сирийском ночном холоде, который, по российским меркам, и холодом-то назвать трудно. По крайней мере, температура воздуха была плюсовая. Благодаря тому, что ткань не выпускала наружу тепло тела, тело не мерзло, постоянно согревая само себя, своего рода безостановочный цикл самообслуживания. Так что капитан и его бойцы на холод особо не реагировали, не в пример Салману, который даже воротник своей куртки поднял и застегнул верхнюю пуговицу. Но ему, южанину, это простительно.
Рядом с дорогой, прямо сквозь пыль, просвечивало что-то белеющее. Разобрать точно, что там такое, было невозможно, но белые пятна в темноте легко было принять за снег. И Радиолов спросил арифа:
– Салман, что там такое рядом с дорогой? У вас что, снег шел?
– За всю мою жизнь в наших землях снег выпадал всего два раза, – широко улыбнулся сириец. – В первый раз вообще в детстве. Я помню, как мы с друзьями в снежки играли. Научил взрослый, который в России долго жил. А это – хлопок так растет… Кустами с белыми коробочками…
Радиолов видел, как растет хлопок. Но это было днем и в другое время года, в далекой отсюда Средней Азии, которая тоже имеет собственную зиму. А теперь вот узнал, как хлопковые «коробочки» светятся ночью под звездами Ближнего Востока.
Дорога резко свернула налево, на север. Навстречу проехала другая армейская колонна, сравнительно небольшая, спереди и позади прикрываемая танками. Она ехала несравнимо быстрее, следовательно, и пыли поднимала больше.
– Салман, а мы не можем ехать быстрее?
– Без колонны ехать опасно, можно в засаду попасть. А сборные колонны, как наша, всегда движутся медленно.
– О засаде пусть беспокоятся те, кто засаду поставит, – слегка бравируя, ответил капитан, хорошо, впрочем, понимающий, что засада – это всегда опасность и всегда непредсказуемый результат, потому что обычно первыми же очередями она уничтожает половину личного состава. А личный состав группы командир желал сберечь.
Салман что-то сказал водителю, и тот возбужденно ответил.
– Что он говорит? – поинтересовался Радиолов.
– Он готов обогнать колонну, хотя тоже считает, что это опасно. Мы по таким местам проезжаем, где бандиты могут днем под мирных жителей маскироваться, а ночью к дороге выходить. Если обгонять колонну, водитель говорит, надо поставить на стекло бронированные щиты из кузова.
Отступать после собственной бравады было стыдно, поэтому капитан распорядился:
– Пусть ставит…
Ариф перевел распоряжение капитана водителю. Тот, ничего не отвечая, резко и сердито вывернул на уже свободную встречную полосу и там остановился. Из кармашка дверцы вытащил гаечный ключ, посмотрел, убрал, вытащил второй, побольше, после чего из того же кармашка достал горсть гаек и какой-то полотняный мешочек.
– Помощь нужна? – спросил Радиолов.
– Щиты из кузова принести бы. Они тяжелые… – перевел Салман просьбу водителя.
Капитан нажатием кнопки включил внутреннюю связь и потребовал:
– Принесите из кузова бронированные листы на лобовое стекло и помогите водителю установить их.
– Работаем, – за всех ответил старший лейтенант Опарин. – Карошко, помоги мне. Ты как раз на листе сидишь…
Два тяжелых листа с прорезанными смотровыми щелями – две относительно крупные со стороны водителя и одна совсем узкая с пассажирской стороны – вынесли из кузова и установили готовыми отверстиями на торчащие из рамы шпильки с резьбой. Водитель только накладывал и завинчивал гайки с толстыми резиновыми шайбами и небольшими пружинными амортизаторами, что хранились в полотняном мешочке. Для чего амортизаторы нужны, Радиолов не спрашивал. Сам догадался, что пружина снижает жесткость удара пули и отнимает часть кинетической энергии, направляя ее в результате рикошета в сторону. По центру, где сидел Салман, листы накладывались друг на друга, создавая дополнительную защиту.
Старший лейтенант Ласточкин смотрел на работу и с неодобрением покачивал головой.
