Группа «волкодавов» устроилась в кузове, водитель и ариф в кабине, а капитан только садился в кабину, в последний раз осматривая место недавнего боя.
– Скоро приедем, – произнес Салман. – Штаб совсем рядом. Вон, кстати, патрульная машина из города нас встречает.
– Так что, засаду на нас устроили под носом у «Силы тигра»?
– Под самым носом, – согласился ариф. – Посчитали, что здесь мы потеряем осторожность. В этом есть рациональное зерно.
– У нас в России говорят, «есть в этом сермяжная правда». Но у бандитов, как я понимаю, есть повышенная наглость.
– Это их всегда отличает, – кивнул Салман. – Мы к этому сначала привыкнуть не могли, а потому часто попадались. Но со временем все просчитали. И теперь они попадаются…
Пикап с «волкодавами» свернул с дороги и поехал по жесткой глинистой пустыне напрямик навстречу другому пикапу – патрульному.
– Сейчас передадим патрульным раненых, чтобы их в госпиталь доставили. А мы пленника сразу в разведотдел передадим. Пусть там его допрашивают…
Глава одиннадцатая
Офицер патруля ехал на таком же пикапе, с точно таким же пулеметом, с защитными бронированными щитами на лобовом стекле и с тремя бойцами. На сей раз все три бойца сидели в кузове. Офицер, кажется, очень обрадовался встрече, много улыбался и долго расспрашивал о чем-то арифа Салмана. Его бойцы быстро перегрузили раненых в свой кузов и пытались что-то выяснить у раненого пулеметчика, поскольку раненый мукаддам был без сознания, а пулеметчик имел только ранение в голову, хотя и достаточно глубокое, тем не менее говорить он мог.
Наблюдая за всем этим, Радиолов не сразу обратил внимание на мигание зеленой лампочки на коммуникаторе – лампочка установлена с внутренней стороны прибора и видна только при взгляде сверху, это сделано специально, чтобы не выдать бойца ночью во время боя, и вообще заметил капитан мигание, только услышав дополнительный негромкий звуковой сигнал. Мигание лампочки означало, что капитана вызывает на связь из Москвы полковник Селиверстов. А звуковой сигнал подается обычно только в случае крайней необходимости ответа.
Торопливо включив дальнюю связь, которая автоматически отключает связь внутреннюю, Радиолов ответил:
– Капитан Радиолов. Слушаю вас, товарищ полковник.
– Как дела, Алексей Терентьевич?
– Спасибо. Вашими молитвами добираемся до места. Осталось совсем немного.
– Капитан, мне только что сообщили. Майор Кокс знает о твоем интересе в Сирии и готовится устроить на тебя засаду по дороге от российской авиабазы до дивизии. Может, сменишь маршрут? Или возьми бронесопровождение… Я могу договориться.
– Поздно, товарищ полковник. Мы уже рядом с «тиграми». Засада уничтожена. Даже две засады. Захвачен пленник. Мы потерь не имеем. Все складывается, как и должно сложиться. Уровень подготовки моей группы и бандитов совершенно разный. Мы даже не успели зарядить аккумуляторы к прицелам, когда уничтожили первую засаду. Заряжали на ходу в автомобиле, когда определили вторую. Группа отработала на отлично, товарищ полковник.
– Ну, и хорошо, как и все, что хорошо кончается. Вот мои собаки тебе привет передают.
Капитан зримо представил всегда улыбающиеся морды величественных волкодавов полковника. Такие собаки вполне могли быть символами ЧВК. Сам Селиверстов любил характеризовать своих собак словами средневекового английского поэта Спенсера, написавшего о породе целую поэму: «Ягненок дома, лев в бою».
– А вы, товарищ полковник, уже на службе?
– Я сегодня на базе ночевал. Сделал один важный запрос. По твоей части. Вернее, сразу несколько запросов объединил в один. Поскольку сам я следственными функциями не обладаю, то запрос направил в соответствующие инстанции ФСБ. Жду ответа. Как ответ придет, я с тобой свяжусь.
– Это по поводу чего, товарищ полковник?
– По поводу твоих подозрений. Пока кое– что подтверждается.
– Кто?
– Я не знаю. Но информация о твоем прибытии в Сирию тоже ушла к противнику. Причем подробная информация. Тебя же на пикапе встретили? Если не ошибаюсь, «Фольксваген» с пулеметом в кузове.
– Так точно. Крупнокалиберный пулемет «Утес».
– Вот видишь, даже это было отображено в информации.
– Но тот, на кого я думал, этого знать не мог, товарищ полковник.
– А это могла быть дополнительная информация. Возможно, там используются несколько источников… Но, судя по всему, генерал Трофимов уже располагает подробной информацией о «кроте». Он в настоящий момент координирует свои данные с данными ФСБ, а потом передаст мне готовый результат. Я сразу с тобой свяжусь. Пока у меня все. До связи, капитан?
– До связи, товарищ полковник…
Патрульная машина уехала быстро. Но перед отъездом офицер патруля достал карту и что-то долго выспрашивал у Салмана. А тот карты читать, видимо, умел и пальцем показывал какие-то точки, давая свои длинные объяснения.
Когда патрульный пикап удалился, Радиолов вышел из кабины, давая возможность арифу занять свое место, а когда все уселись и машина тронулась, спросил Салмана:
– Кто этот мукаддам, которого в госпиталь повезли?
– Начальник боевой подготовки спецназа дивизии. Самый лучший солдат в дивизии, настоящий «тигр». Если он не выживет, для всей Сирии это будет большая потеря.
– У вас же вся дивизия считается спецназом. Или в вашем спецназе есть отдельный спецназ? Спецназ спецназа…
– Конечно. Целая рота – девяносто с лишним человек. Их готовность постоянно проверяет генерал аль-Хасан, и сам в атаку ходит во главе этой роты, всегда первым поднимается. Его пули боятся – стороной облетают. Если кто-то другой первым поднимется, его обязательно пуля «достанет», а нашего бригадного генерала ни разу даже серьезно не ранило.
– У нас его чаще зовут просто генералом Сухелем. А у вас?
– У нас иногда тоже, хотя Сухель – это только имя, – поправил ариф капитана. – Правильнее говорить – генерал аль-Хасан.
Радиолов хорошо знал, как гордятся сирийцы бригадным генералом Сухелем аль-Хасаном. И слова Салмана лишний раз это подтвердили. Знал капитан и про страх, который наводит на противника одно только присутствие «тигров» на каком-нибудь участке фронта. Хотя бородатые бандиты сами, казалось бы, желают наводить страх на всех окружающих, все же собственной жизнью они дорожат. Особенно это касается не простых бойцов, а тех, кто добился в ИГИЛ каких-то высот и имеет возможность хорошо, в сравнении с другими, зарабатывать. И не от случая к случаю.
Дальше ехали молча. Радиолов погрузился в мысли, каким все же образом произошла утечка информации о задаче «волкодавов». Поведение старшего лейтенанта Ласточкина перед выездом вызывало подозрение. Но здесь, в Сирии, он уже успел проявить себя верным и надежным офицером. Окажись Ласточкин предателем, разве стал бы он стрелять по засаде, которую выставили бы по его наводке, и вообще – разве он заметил бы ее и определил за забором группу убийц? А старший лейтенант стрелял, причем стрелял достаточно успешно, используя поражающие качества своей снайперской винтовки, с которой он обращался мастерски. Уложить одним выстрелом сразу двоих – на это не каждый снайпер способен. Необходимо и момент поймать, когда два человека на одну линию поражения попадут, и знать, куда именно стрелять, потому что даже крупнокалиберная пуля в состоянии, задев, скажем, кость по касательной, слегка изменить направление полета. И этого «слегка» будет достаточно, чтобы пуля во второго бандита не попала. Такое уже случалось на глазах капитана Радиолова на том же Северном Кавказе при ликвидации банды, прибывшей, кстати, из Сирии. Тогда из трех пуль только одна попала в заместителя эмира банды и то лишь задела по касательной его плечо и слегка поцарапала. И только четвертая пуля, направленная бандиту прямиком в грудь, смогла разорвать на несколько неровных частей. Но тогда под командованием, в те времена еще старшего лейтенанта, Радиолова был снайпер-стажер, не имеющий за плечами багажа опыта боевых действий. А у Ласточкина этот багаж весомый.
