– Я, господин майор, никогда не занимался наркоторговлей, – спокойно и по-прежнему холодно заявил в ответ майор. – И впредь не собираюсь этим заниматься. Можете поискать себе другого сотрудника. Только у меня есть к вам вопрос…
– Я готов выслушать и даже постараюсь ответить.
– Вы так откровенно объявили мне о грузе наркотиков, словно ничего не боитесь. А если я вдруг надумаю вас «сдать»? Могли бы просто сказать о каком-то неизвестном грузе… Хотя, признаюсь, я все равно проверил бы, что за груз. Но вовлечь меня в свои дела вам не удастся, это я вам гарантирую смело.
– «Сдать» меня? Это исключено! Исключено и сейчас, и в дальнейшем. Потому что у меня в руках не только ваша жизнь, но и жизнь ваших близких. Вашей жены и дочери. Позвоните сейчас жене, настоятельно вам рекомендую…
Гиваргиса при этих словах всего передернуло.
– У меня нет трубки, ее отобрали при похищении и до сих пор не вернули, хотя много раз обещали. В трубке у меня важные для меня данные.
– Номер жены вы помните? – Джереми сделал вид, что его не касается упрек сирийского майора, и вытащил свою трубку.
– Нет. У меня плохая память на цифры.
– Ну, хорошо. Тогда поступим иначе. Я предполагал, что вы не пожелаете сделать этот звонок, и принял меры. – Кокс нашел в списке нужный номер и послал вызов.
Капитан ЦРУ в Париже ответил сразу, словно ждал звонка с трубкой в руке.
– Мистер Греми, вы на месте?
– Да, сэр. Беседую с этими красавицами. Они обе близки к истерике. Похоже, я им не слишком понравился.
– Дайте трубку любой из них. Лучше старшей… – и Кокс со снисходительной улыбочкой протянул свою трубку аль-Хабиби. Он чувствовал себя в этот момент победителем. И даже не забыл посмотреть за свое плечо на Абдурахмана, лицо которого, впрочем, восторгом не пылало, а было скорее равнодушным и каким-то отвлеченным, что Джереми даже слегка обидело. Он ведь специально взял помощника с собой, чтобы было перед кем покрасоваться.
Гиваргис взял трубку, поднес ее к уху и какое-то время ждал. Видимо, его жена не сразу нашла что сказать. Потом, судя по лицу сирийского майора, она начала что-то говорить. Лицо его менялось, на глазах превращаясь во что-то непонятное и невразумительно-задумчивое.
– Успокойся, прошу тебя. Я приму меры… – твердо пообещал Гиваргис, отключился от разговора и грубым броском вернул трубку Коксу.
– Позаботьтесь о жене или хотя бы о дочери. Этот громадный урод Греми сломает девочке всю жизнь… Мало того что он сам по себе двухметровый урод – он еще и болен сифилисом. Вы желаете дочери и жене такого партнера? Мистер Греми обеспечит им массу удовольствий на долгие годы, а также крупные счета из медицинских учреждений, которые вам придется оплачивать, поскольку вы их двоих взялись обеспечивать, а пострадают они исключительно по вашей вине…
– Так что вы от меня хотите? – спросил Гиваргис, и Джереми даже в темноте увидел, что у сирийского майора сильно покраснели белки глаз. Видимо, давление скакнуло.
– Я уже сказал, что от вас требуется для начала.
– Почему выбор пал именно на меня?
– Потому что вы по долгу службы иногда просто обязаны были контактировать с генералом Сухелем. Это многие смогут подтвердить.
– Какое отношение ко всему происходящему имеет генерал Сухель?
– Сейчас под мою диктовку вы напишете ему письмо с сообщением, что груз передан российским морякам с сухогруза. И подпишите, что деньги будут перечислены на счет генерала в полном объеме, как только получатель заберет и проверит груз. Пишите так, словно это обычный способ общения. Опробованный и проверенный. Это письмо я заберу с собой и найду, в чьей крови испачкать. А вы через какое-то время сообщите российским военным следователям, которые будут вас допрашивать, что действовали строго по указке генерала Сухеля и отправили уже четвертую партию груза в Россию.
– Какие гарантии с вашей стороны? – спросил Гиваргис.
– Относительно чего?
– Относительно моей жены и дочери. И относительно моей личной безопасности.
– Относительно вашей личной безопасности – это уже вопрос не ко мне, а к российским следователям. Вам вскоре оплатят работу здесь и отпустят. Не знаю, вернут трубку или нет, но меня это мало волнует. Пусть русские военные следователи вас прикрывают от преследований генерала Сухеля. А преследования обязательно будут, как я понимаю. Можете уехать в какую-то другую страну, если только русские вас не арестуют как члена наркосиндиката. Но против вас серьезных обвинений не выдвинут. Вы, как офицер, просто выполняли категоричный приказ генерала, и все. А что касается вашей жены и дочери, я сейчас дам «отбой» мистеру Греми, и он уйдет. Но он живет через дорогу и всегда может вернуться, если вы вдруг поведете себя ненадлежащим образом. И вообще ваших близких уже предупредили, что каждый их шаг во Франции будет контролироваться.
Джереми еще раз обернулся к Абдурахману, ожидая одобрения со стороны помощника, но тот смотрел куда-то в сторону и прислушивался к чему-то в коридоре.
– Что там, Абдурахман? – шепотом спросил Кокс.
– Может, показалось… Я проверю… – сказал Абдурахман и двинулся в сторону входной двери. Дверь он открыл осторожно, выглянул, потом шагнул в темноту в сторону комнаты охранников, и через минуту из коридора раздались едва слышные хлопки, словно стреляли из пневматического пистолета.
– Кто там может быть? – настороженно посмотрел на Гивардиса американец.
– Не знаю. Абдулхамид пошел в другую сторону.
Тут дверь открылась, и вошел Абдурахман. В руке он держал пистолет с глушителем, которого Джереми раньше у него не видел.
– Что там? – поинтересовался Кокс.
– Соседи подслушивали…
– И что?
– Больше подслушивать не будут… Вы позвонили мистеру Греми, сэр?
– Ах да… – спохватился Джереми. Ему не понравилось, что охранники сирийцев подслушивали его разговоры, и, наверное, Абдурахман принял правильное решение. Только придется теперь как-то заминать это дело. Впрочем, это, скорее всего, будет не слишком сложно. Амир Роухан должен понимать, что в серьезные дела посторонние соваться не должны. Тем более Абдурахман по большому счету человек Роухана и именно от него приставлен Коксу в помощники, хотя и по просьбе самого Кокса. Вернее, по совету полковника ЦРУ Алекса Воннегута, к которому Абдурахман был приставлен ранее.
Джереми сначала включил громкоговоритель на трубке, чтобы все слышали, как он распоряжается и как подчиненный выполняет его приказ, потом нажал кнопку вызова на трубке и длительное время ждал ответа. Наконец ему ответили.
– Я вас слушаю… – сказали на французском языке. Голос был мужской и очень, как показалось, жесткий.
– Мне нужен мистер Греми… – тоже по-французски произнес Кокс. – Наверное, я не туда попал.
