Мы спокойно приближаемся к нашей цели – Мессине. Ночь подходит к концу. На востоке постепенно брезжит рассвет. Повсюду наблюдательные посты – но никого из врагов не видно.
Рано утром 5 августа “Гебен” стал на рейде Мессины. “Бреслау” уже там; когда мы освободились от назойливого преследователя, он получил приказ идти вперед и позаботиться об угле.
Перед развязкой
Вот мы и снова с нашими двумя крейсерами в Мессине. Получим ли мы на этот раз уголь быстрее? Наш “союзник” так своеобразно себя повел три дня назад, что надежды остается мало. А что будут делать англичане и французы? Они, безусловно, скоро пронюхают, что “Гебен” и “Бреслау” здесь. И они уж очень сглупят, если не используют эту возможность подкараулить нас со своим флотом у обоих выходов из пролива.
Фатально, что мы из-за угля должны оставаться в этой дыре. Несмотря на серьезность положения. настроение все же хорошее. Будет странно, если мы отсюда не выйдем. Только бы пришел уголь! Все уже давно готово для погрузки, но угля мы не получаем. Уже прошел полдень. Палящие лучи полуденного солнца танцуют и сверкают на портовой воде. Корпус корабля источает невыносимый жар. Наступает вторая половина дня, угля не видно. То, что на борту говорится об итальянцах, весьма нелестно для них.
Тем временем, по мере возможности, мы пытаемся помочь себе сами. В порту стоит много немецких судов, предупрежденных нашей радиостанцией и призванных сюда. Поскольку они не могут выйти без того, чтобы быть захваченными врагом, они должны передать нам свой уголь, пока не придет итальянский. Один за другим они швартуются к“Гебену” .
Конечно, погрузка угля при таких обстоятельствах сопряжена со всеми мыслимыми сложностями и будет очень утомительной для команды. Пароходы хорошо приспособлены для принятия угля, но не для его передачи. Но что еще остается? С большими усилиями из бункеров пароходов уголь поднимается наверх, чтобы оттуда попасть в угольные ямы “Гебена” – с помощью топора и пилы надо разобрать настилы палуб у пароходов, повалить леера для того, чтобы легче добраться до угля. Вдвойне страдает от напряженной работы еще утомленная после нервной гонки с английскими крейсерами команда. Вместо так необходимого отдыха – новые усилия. Но они добровольно пошли на это. В связи со значением нашего задания исчезает все остальное.
Сменяя один другого, проходят к борту пароходы. Непрерывно перемещается уголь в прямотаки ненасытные бункера, но его количества долгое время всё ещё недостаточно.
Наконец к вечеру прибывают первые итальянские баржи с углем. Мы долго требовали переговоров с портовым и военным ведомством, прежде чем вообще удалось вызвать “союзников”. Как говорится, Италия временно хочет сохранить нейтралитет. Также путем искусных переговоров было решено, что мы можем забрать уголь с английского парохода “Бристоль”. Славный капитан действительно нам его дал, несмотря на то, что война уже началась. В то время как с одного борта неутомимо шла загрузка угля, с другого отшвартовался наш старый друг, пароход “Генерал”. Перегружаются некоторые непригодные и ненужные вещи, обнаруженные за последние дни. Затем “Генерал” тоже сгружает нам уголь. Чем больше мы получаем, тем лучше, тем больше наша свобода передвижения – ведь путь наш долог!
Так проходит полдень и вечер, наступает ночь. Но она не приносит долгожданного освобождения от изнуряющей жары. Раскаленные на солнце корпуса кораблей излучают невыносимый жар. Команда смертельно устала, но мужественно продолжает работать. Оркестры “Гебена” и “Генерала” веселыми маршами подбадривают измученных людей. Это снимает величайшую усталость и немного оживляет.
И так непрерывно, час за часом, продолжается дальше. Никто за этим не следит. Редкая картина. На воде длинный серый корпус “Гебена”, окруженный пароходами и баржами. Наполненные мешки, раскачиваясь, перебрасываются из пароходных люков и тяжело ударяют о палубу. Они быстро опустошаются и возвращаются обратно, в то время как следующие уже здесь.
Неутомимо тяжело работают и гремят черпаки, тем временем звучит музыка корабельного оркестра, стоит неописуемый шум. Вокруг корабля в бесчисленных лодках и челноках, шумя и глазея по сторонам, теснятся сицилийцы и сомнительный сброд. Все хотят что-то увидеть! Но что? Они ни разу не видели угольной погрузки?
Целиком погруженные в утомительную работу, мы без лишних церемоний отсылаем всех любопытствующих. У нас нет ни времени, ни желания для бесед. Болтающая, смеющаяся, шумящая и поющая толпа нам только обременительна и мешает работать. Хотя мы по возможности не подпускаем никого к себе, в суматохе кое-что украдено с борта.
Наконец приходят первые баржи с углем
Носятся слухи, что скоро мы снова должны будем оставить Мессину. Вечером на борт поднялась делегация итальянских морских офицеров с сообщением, что Италия держит строгий нейтралитет. Мы вежливо заметили, что находимся здесь в нейтральных водах, которые покинем через 24 часа после нашего прибытия. Сразу поняв ситуацию, адмирал Сушон хладнокровно дал ответ, что он усматривает нейтралитет Италии в этом известии и начинает отсчет 24 часов с этого момента. Озадаченные, офицеры снова отчаливают.
Этим удачным ходом мы получили драгоценное время, чтобы взять еще больше угля и раздобыть более точные сведения о противнике.
В 11 часов ночи работа идет полным ходом, все матросы получают по 5 почтовых марок с наказом написать домой родным. В одно мгновение испачканные потные руки откладывают лопаты и хватаются за карандаш. Несколько быстро написанных сердечных слов – печальный привет – возможно последняя весточка! И еще решительнее лопата врезается в уголь. Я не знаю никого, кому можно было бы написать. В Германии у меня нет родственников, все они в России, свои 5 марок я отдаю товарищам. В неслыханных нечеловеческих усилиях мы стойко держимся всю ночь, перегружая уголь.
От усталости все валятся с ног. На “Генерале” можно наблюдать интересную картину. На белоснежных койках кают первого и второго класса в поту и грязи, в своей черной от угля одежде – те, чьи усталые члены больше не могут двигаться. Лишь короткие полчаса – и уже следующие отработавшие заходят в каюты, чтобы разбудить товарищей и самим броситься на койку. На “Гебене” из- за шума не сомкнуть глаз. Но и здесь повсюду, словно мертвые, лежат смертельно усталые матросы. Камбузы “Гебена” и “Генерала” заботятся об обеде – хлеб, кофе, лимонад. Есть даже шоколад. При такой работе всегда хочется пить. На “Генерале” даже ухитрились отыскать место, где есть пиво.
Снова светает. 6 августа. Что принесет день?
К этому времени принято 1200 т угля. Этого еще по-прежнему мало. Что такое эти 1200 тонн на Родине, где уголь доставляют на удобных баржах. От 3 до 4 часов работы – и уголь уже на борту. А здесь это требует прямо- таки нечеловеческих усилий. Погрузка угля с вовсе не приспособленных пароходов, где нет практически никакого оборудования – сложнейшая и утомительная работа, какую мы когда-либо делали.
