Не на высоте оказались тактическое и оперативное искусство многих командиров и флагманов. Выдающаяся энергия Н.О. Эссена не могла компенсировать бесталанность многих его командиров и флагманов, а уже тем более сухопутного командования, в котором император сберегал такие одиозные фигуры, как А.Н. Куропаткин и П К. Ренненкамф (1854-1918). Упорно продолжавшееся императором "консервирование" виновников поражения в войне с Японией: З.П. Рожественского, И.К. Григоровича, Р.Н. Вирена, А.А Бирилева, Ф.В. Дубасова и нежелание открыть флоту правду о войне обернулось тяжелыми последствиями, разобраться с которыми в полной мере не удается даже в наши дни.
35. Вместо "Славы" – экзотические крейсера
Пять раз правители России накануне и во время войны с Японией упускали возможность усилить свой флот в Тихом океане. И с каждым разом количество совершавшихся глупостей возрастало почти с геометрической прогрессией. "Пять морских глупостей за три года" как пролог Цусимской катастрофы могли бы составить сюжет для сатирической повести из жизни и царствования Николая II. В лицах можно было рассказать (документы это позволяют), как еще не пуганые адмиралы, охраняя каждую копейку и "не повернув головы кочан", с высокомерием в канун войны отвергали предложения о возможной покупке аргентинских и чилийских боевых кораблей. Эти две республики – вот пример для царской дипломатии-договорившись решить территориальные споры мирным путем, согласились о взаимном сокращении своих морских сил, закупленных для готовящейся схватки. Россия, по неуступчивости императора, не желавшего прощать "макакам" удара саблей по голове, не могла рассчитывать на мирный исход спора с Японией и, ожидая возможного нападения, имела основание стремиться к приобретению кораблей. Но вместо трех предвоенных шансов (два – по латиноамериканским кораблям в строю и один достраивавшийся в Италии) и трех- во время войны (отряд А.А Вирениуса, "Цесаревич" в Циндао и "Слава" в Кронштадте) предпочла обратиться к двум грандиозным, заведомо обреченным на неудачу авантюрам. Но если первая – поход 2-й Тихоокеанской эскадры (удачу ей могло принести лишь командование Г. Нельсона или Ф.Ф. Ушакова) – широко известна, то вторая до сих пор скрывается в густой тени порожденной ею "развесистой клюквы". Речь идет о бывших когда-то у всех на устах тех первоначальных "экзотических крейсерах", которые вместе с эскадрой З.П. Рожественского могли будто бы спасти Россию.
Отражая всеобщее, когда-то страстное желание о приобретении этих крейсеров и уровень советского уважения к истории, один современный автор в книге о П.П. Шмидте в серии "Пламенные революционеры" изобразил эти крейсера уже догоняющими эскадру З.П. Рожественского. Это было печальное заблуждение – крейсера куплены не были. Но обе названные авантюры находились, как оказывается, в тесной связи друг с другом и обе самым непосредственным образом повлияли на судьбу "Славы". Из-за них в расчете на скорое, хотя и заведомо недешевое приобретение, правящией режим и верхушка Морского министерства не пожелали тратиться на стоившие несравненно меньше расходы по экстренному введению "Славы" в строй. Ради этих "журавлей в небе" царизм отказался от попыток сохранить в строю флота "Цесаревич" и не допустить его разоружения в Циндао. Эти же обстоятельства могли сыграть роль и в роковом решении 26 января 1904 г., когда "Слава" была исключена из списка кораблей, подлежащих экстренной достройке. Правда, пока что документов об этом не обнаружено, и ответ на вопрос приходится искать в косвенных свидетельствах отечественных и иностранных авторов. Так, английский историк Джон Всетбуд на заданный ему во встрече с автором вопрос о том, удалось ли ему в японских источниках найти внятный анализ действий японского флота во время войны 1904-1905 гг., удрученно махнул рукой и ответил: "сплошной банзай". Нация считает нужным до сих пор сохранять в тайне секрет своей победы. Не менее упорно побежденная сторона хранит и секрет своего поражения.
Недостатка в частных признаниях и откровениях, конечно, нет. Но до сих пор можно по пальцам пересчитать те труды, где делались бы попытки анализа мотивов и поступков главных действующих лиц. Даже прославленный в современной истории русский морской Генеральный штаб, затянув до 1918 г. выпуск своей официальной истории войны на море, не нашел лучшей методологии, как избрать руководящим принципом замшелое, но высочайше одобренное намерение военного министерства писать историю войны с Турцией, 1877-1878 гг. "не вдаваясь в несвоевременную критику". Безвременье эмиграции, впавшей в тупиковую непроходимую ностальгию об обожаемом Николае II, также не способствовало познанию истины. И уже совсем безнадежны попытки обнаружить в исторических трудах и мемуарах объяснения второй стороны истории: величину и долю бюджета, обстоятельства и обоснованность расходования на те или иные потребности государства (особенно на войну) его финансовых и материальных ресурсов.
Главная загадка денежных и материальных расходов в бюджете страны-несоразмерность между действительно неотложным и явно мнимыми потребностями ее развития. Нескончаема цепь этих загадок и противоречий – от безумных расходов царского двора и знати на прожигание жизни в Европе, на предметы роскоши, дворцы и загородные чудеса архитектуры (при поголовном невежестве населения и отсутствии железной дороги к Севастополю) до постройки в 70-е годы XIX в. нелепых круглых судов-"поповок", оставивших флот без настоящих броненосцев. И в те годы безумным сокращением бюджета Морского министерства похоронили вполне готовый проект сооружения завода броненосного судостроения в Керчи. И тем лишили флот возможности поддерживать армию у Босфора в 1878 г.
Не приложено было усилий и средств для создания в Босфоре заслона из минных заграждений для грозившего вторжения английского флота. Многие годы оставались без движения предложения об освоении "подстоличной Сибири"-омываемого Гольфстримом Мурманского края – и прокладки к океану железной дороги. Спохватились об этом только во время первой мировой войны. В то же время, запоздав с решением о постройке транссибирской железной дороги, нашли деньги на амбициозный "проект века"-сооружение на беззащитном краю империи гигантского, но обреченного на прозябание и захват противником военного порта в Либаве. Не завершив ни Либавы, ни транссибирской железной дороги, царизм ввязался и в вовсе уже не поддающуюся объяснению военно-политическую авантюру на Дальнем Востоке.
Банковско-культурная экспансия в Китае, "аренда" Ляодунского полуострова , постройка КВЖД и порта Дальний, оккупация Манчжурии и лесная концессия в Корее-многие десятки миллионов рублей были безвозвратно потеряны в этих "инициативах". Но до сих пор эти расходы остаются в истории не сосчитанными, как нет и внятного объяснения причин всех этих катастрофических по своим последствиям для страны инициатив. В работах "Цесаревич" (ч. 1. "Эскадренный броненосец", ч. 2. "Линейный корабль", С.-Пб, 2000) автор пытался найти объяснение феномену той войны, но по-прежнему вопросов остается больше, чем ответов. Не помогает и основательный, казалось бы, труд С.Ю. Витте под названием "Вынужденные разъяснения по поводу отчета генерал- адъютанта Куропаткина о войне с Японией" (С.Пб, 1911). Из него, в частности, явствует, что Россия, не ведая о грядущих потрясениях, в канун войны с Японией рассчитывала к 2000 г. свое народонаселение довести до 400 млн. человек, что С.Ю. Витте перед войной был убежденным миротворцем, что военный министр А.Н. Куропаткин, наоборот, провоцировал войну, настаивая на агрессивной аннексионистской политике в Манчжурии, что деньги, предусмотренные бюджетом на армию и флот, были достаточны, но использовались из рук вон плохо.
