– Эй, вы! Стойте! – услышали всадники грубый голос, звучавший долгим эхом.
От страха мадемуазель де Фрейз натянула поводья лошади. Через мгновение раздалось ржание коня. На темной кобыле подъехал незнакомый мужчина. Он был одет в длинную тунику, сшитую из кусков тигриной шкуры. За поясом у него красовался нож.
– Господа, куда вы едите посреди ночи?
– Что Вам нужно, мсье? Кто Вы? – недовольно буркнула дочь герцога. Ее рука лихорадочно легла на золотую рукоять кинжала. Гордо вскинув голову, девушка выехала вперед. Из-за резкого порыва ветра, ее вуаль слетела с лица, а волосы растрепались. Незнакомец округлил глаза, увидев лучезарные кудри прекрасной мадемуазель и ее великолепное лицо, освещенное сиянием луны.
– О, Пресвятая Дева, что за красоту лелеют мои глаза? Неужели этот прелестный ангел – смертная женщина? – томительно протянул неизвестный.
Синьор Мучениго больше не стал терпеть этого грубияна, который унижал его лучшую подругу: – Хватит! Мадемуазель де Фрейз – не продажная леди! Она честная аристократка высшего происхождения. Вы, милорд, не имеете право ее унижать, как и любой другой человек! Имейте мужское достоинство!
– А кто ты такой? Ее муж, или любовник? – язвительно проговорил мужчина.
– Я смотрю, что ты сильно смелый. Но сможешь ли сразиться со мной на дуэли? Я готов бороться за эту луноликую красавицу, – Мучениго рывком снял с руки черную перчатку и бросил ее прямо в лицо незнакомцу.
Джесси едва не воскликнула. Ее серые глаза наполнились слезами, а уста судорожно проговорили: – Миледи, прекратите это безумство!
Но Арабелла молчала. Разумеется, она должна была что-то предпринять. Но в глубине женской души, там, где гордость соединяется с любовью, она радовалась, что нашлись такие сеньоры, которые готовы убить друг друга ради своей музы. Девушка вздрогнула, увидев, как милорды обнажили свои сабли. Треск оружия вывел молодую женщину из раздумья. Мужчины, скинув плащи, скрестили сабли.
Арабелла, спрыгнув с коня, подбежала к синьору Мучениго. Схватив руками клинки, она закричала бархатным голосом: – Не смейте!
Воцарилась мертвая тишина. Арабелла не отпускала оружия, но…дикая боль сковала руку. Незнакомец вырвал у нее клинок сабли с такой силой, что острое лезвие задело пальцы.
– Ты так смела, птичка моя райская. Именно про таких девиц я грезил в своих темных снах. Теперь ты согреешь мое холодное ложе…, – не успел он договорить, как мадемуазель де Фрейз ударила его по щеке. Но негодяй не прощал такого женщинам. Схватив девушку за запястье, он швырнул ее с такой силой, что уже через мгновение Арабелла оказалась лежащей на земле. Дочь герцога сжала в руке нож. Но при падении она ударилось головой о камень. От внезапной боли француженка выгнулась назад. Пальцы судорожно выпустили кинжал. Незнакомец внезапно поднял француженку. Она начала вырываться, но замолчала, ощутив, как холодное лезвие коснулось горла.
– Не подходите, иначе я ее убью! – прошипел разбойник.
Синьор Мучениго не мог пошевелиться, прижав к себе испуганную служанку. – Отпусти мадемуазель. Она придворная дама самого короля. Если он об этом узнает, то снесет твою голову с плеч.
– Я не слуга Людовика. Никто, в том числе, и монарх, не может управлять мной. У меня есть собственный вельможа, которому я служу. И та повелительница сильней Вашего мальчишки-властелина, не способного даже в руках меч держать.
Внезапно из кустов появились еще несколько человек. Они были одеты в темные плащи и маски, скрывающие лица. Арабелла начала кричать и вырываться. Но синьор Мучениго уже не мог ей помочь. На него напали разбойники. Дворянин вступил в отчаянную борьбу. Но крик Джесси будто загипнотизировал его. Он мигом кинулся к служанке, которую беспощадно ударил незнакомец.
Француженке стало еще больней, когда она поняла, что его сиятельство больше не намерен ее спасать. Теперь для него существовали только эти бандиты, с которыми он скрестил клинки и его…возлюбленная горничная. Арабелла завизжала. Она пошатнулась от удара кнута. На губах застыл горький привкус крови, перед глазами растелилась туманная пелена. Но все же девушка увидела камеристку, которая запрыгнула в седло, из которого сразу же вылетела.
Негодяй схватил дочь герцога и потащил по траве. Мадемуазель чувствовала, как боль парализовала кожу. Перед ее глазами мелькали кровавые пятна. Молодая женщина внезапно почувствовала неприятное ощущение внизу живота. Через несколько минут это превратилось в дикую боль. И мисс поняла, что беременна…
Мысли путались в голове, было трудно дышать. Арабелла уже почти ничего не чувствовала, но все же ей казалось, что небо упало на землю и придавило ее нежное тело. Сквозь полуобморок девушка поняла, что ее несут на борт корабля. Разумеется, ей хотелось закричать, попросить о помощи, убежать. Но даже на тихий стон у нее не было сил. Бледными губами она пролепетала, обращаясь к своему малышу: – Мой ребеночек, прости свою грешную мать. Именно за ее грехи ты сейчас расплачиваешься. Но знай, я люблю тебя. Ты…, – молодая женщина потеряла сознание.
* * *
Синьор Мучениго очнулся на берегу Сены. Открыв глаза, он увидел заплаканную и испуганную Джесси. Служанка сидела на острых камнях, прижав колени к подбородку. Ее рыдание заглушало порывы ветра.
– Джесси…что…, что случилось? – запинаясь, спросил дворянин.
Камеристка кинулась к нему. Плач разрывал ее, слезы градом лились по бледным щекам.
Обняв англичанку, советник нежно вытер соленые капли: – Тише, успокойся. Почему ты плачешь? Что с тобой?
Прислуга молчала, ибо не могла вымолвить ни слова. Выпрямившись, мсье застонал. На правом плече у него была кровоточащая рана. С трудом поднявшись, Мучениго посмотрел вдаль. Они находились около реки. Был полдень. Лучи солнца уже взобрались высоко на горизонт. Холод приутих. Внезапно смутные воспоминания нахлынули на сэра. Он стал вспоминать Траяна де Беро, визит к нему, ту тихую ночь, которая укрыла всех покрывалом боли и…потерь. Теперь перед мысленным взором синьора появилась картина, на которой он отчетливо видел разбойников, беспощадное сражение, крик мадемуазель Арабеллы. Ее окровавленное тело, стоны и непрерывные речи к Богу.
Итальянец встрепенулся: – Где миледи?
Джесси еще сильней зарыдала, вцепившись пальцами в руки мужчины.
– Не молчи! Скажи, где она?! – дернул он камеристку.
– Она…она…разбойники…те негодяи увезли ее…
– Куда увезли?!
– Я…я не знаю. Помню лишь того бандита, который зверски избил ее кнутом, а…, а потом… потащил на корабль. Но…сеньора…я увидела кровавые пятна около ее живота…. Разумеется,…Арабелла была беременна…, – упав на сырую землю, она подвела глаза к небу, лихорадочно говоря: – О, Всевышний Создатель, Всемогущий Властелин Двух Миров, пожалей несчастную рабу твою Арабеллу. Сохрани ей жизнь. Оставь ее нам. Пресвятая Дева Мария, Пречистая Мадонна всего Святого, Ты ведь тоже Мать. Не забирай невинное дитя у мадам де Фрейз. Оно все то, что осталось у нее в этом грешном мире. Не заставляй младенца расплачиваться за содеянное взрослыми. Оберегай его жизнь, освяти ее своим лучезарным оком, не давай его в обиду. Аминь.
