Теперь же Арабелла видела пред собой не дерзкую и лицемерную девчонку, а строгую мистрис.
ГЛАВА 14
Месса подходила к концу. Арабелла заметила женщину, сидевшую на выступе возле алтаря. Несчастная была одета в рваные лохмотья, от ее худого, запачканного тела исходил неприятный, тошнотворный запах.
Бедная дама, опустив голову, считала монеты, которые давали прихожане. Девушка протянула пенни несчастной, но христианка лишь осквернено подняла свои серые, затуманенные слезами, глаза: – Сбереги это для себя, деточка. Поскольку в твою судьбу придет Злой Рок. Он напустит на тебя вьюгу бед и несчастий. Если ты окажешься умной, то выживешь, но если ошибешься,…доля тебя не пощадит, – шатаясь и кашляя, незнакомка покинула помещение.
Холодное оцепенение пробежало по всему телу. Дочь герцога ощутила, как сердце взволнованно заколотилось. Прикосновение Мариджана показалось леди уларом молнии. Вздрогнув, она подняла взор голубых очей на своего нелюбимого жениха.
– Что с тобой? Тебе плохо? Ты так побледнела…, – вцепившись пальцами в руку парня, молодая женщина произнесла тихо и сдавленно:
– Служба уже закончилась?
– Да, любимая. Отец Ефросим ожидает нас, – юноша вывел свою избранницу в центр священного зала. Все уже было готово к церемонии венчания: на кожаные стулья поставили две чаши с вином, считавшимся священным, неподалеку стояли певчие, не сводя своих глаз с подушечки для обручальных колец. Священник, держа в руке молитвенник, начал читать Vide
[12]. В это торжественное мгновение молодожены должны были, с радостными улыбками на лице, взять друг друга за руки. Но Арабелла намеренно отошла, заложив руки за спину. Такая позиция в церкви была запрещена, но сейчас холод и боль сковали сердце, душу и тело несчастной гедиклис, которая была обязана выбирать между рабством и замужеством. Любое из этих вещей убивало, не давало покоя, так как Черный Ангел не позволяет успокоиться, обреченному на смерть, человеку.
Свадебная месса начиналась. Арабелла взволнованно сжала кулаки, запрокинув голову. Слезы затуманили глаза, сделав их пустыми и бездонными. Прикусив губы, молодая женщина начала молиться, прося Бога не карать ее жестоким замужеством. Только сейчас понимание правды сводило с ума.
Слова святого отца гулом отдавались в ушах молодой женщины. Внезапно ей стало еще хуже. Колени тряслись, внутри все горело, голова начала кружиться. Девушка еще никогда не чувствовала себя такой подавленной и обездоленной. Понимая тоску возлюбленной, Мариджан по-дружески похлопал ее по плечу: – Не переживай. Все будет хорошо.
Старик обернулся к будущим молодоженам: – Согласен ли ты, Мариджан из Хорватии, сын сэра Эпиопа Эшра и леди Сурианы Деобар, взять в жены Арабеллу де Фрейз из Франции, дочь герцога Эдуарда де Фрейз и мадам Джульетты?
Жених со вздохом посмотрел на женщину, нервно перебиравшую ленточки своего пояса.
– Согласен, – твердо и уверенно произнес мужчина.
Боль кнутом отразилась в душе у девушки. Только свет от канделябра грел ее.
– Согласна ли ты, Арабелла де Фрейз из Франции, дочь герцога Эдуарда де Фрейз и мадам Джульетты, отдать себя в жены Мариджану из Хорватии, сыну сэра Эпиопа Эшра и леди Сурианы Деобар?
Сударыня молчала. Она не могла сказать «да», даже на утвердительный кивок не хватало ни желания, ни силы. Француженка вцепилась пальцами в руку Мариджана, пытаясь не упасть. Но через мгновение юноша отдернул запястья. В его резком жесте было столько ненависти и злобы, что мадемуазель от всего сердца испугалась такой реакции.
Одна из певчих сделала шаг вперед, держа в руке подушечку, на которой лежало два кольца. Арабелла вспомнила свои детские мечты, в которых представляла себя нарядной невестой, выходившей замуж за настоящего принца, она идет с ним под венец, они одевают друг другу обручальные кольца, вокруг стоят сотни людей с радостными приветствиями…. Но желания юности оказались еще больней. Ведь совсем недавно француженка мечтала лечь на брачное ложе своего Людовика, надеть на свою шею то колье, которое по законам все представители династии Бурбонов дарили своим женам в день свадьбы, во время первой, совместной ночи. Но вместо этого нежную шею мадам украсило коралловое ожерелье, считавшееся унижением для богатой дамы и утехой для любовницы короля. Но любимый предал, изменил, заставил страдать…. В эту горестную минуту дочери герцога очень сильно захотелось вернуться во Францию, хоть краем глаза увидеть своего любимого мужчину, сказать про то, что его драгоценная жена оказалась убийцей, нанявшей разбойника для уничтожения королевской наложницы-соперницы.
– Мариджан, увези меня отсюда! Верни во Францию! – довольно громко проговорила девушка, хотя периодами ее голос дрожал и срывался.
– О чем ты? Тише, успокойся. Все хорошо. Нас сейчас обвенчают и…, – нежно сказал хорват, беря свою избранницу за руку и поднося запястье к своим влажным губам.
– Нет! Отпусти меня! Не прикасайся! Я не согласна стать твоей супругой! Я говорю «нет»! – закричала молодая женщина.
Все присутствующие громко ахнули. Мариджан испуганно посмотрел по сторонам. У всех на лице появилась тень недоразумения и возмущения. Только госпожа де Фрейз стояла гордая, высокомерно вскинув красивый подбородок. Несмотря на свой шок, хорват отметил, как все-таки прекрасна его невеста: золотистые кудри струями струились из-под огромной, бархатной шляпы, платье было пошито из серебряной парчи, широкий пояс облегал тонкую талию.
– Дитя, что ты говоришь? Одумайся, дочь моя. Я не желаю тебе зла. Но сорванное венчание – самый тяжкий грех, – пролепетал святой отец.
– Я не настолько наивная, чтобы становиться заложницей человека, которого не люблю. Моего согласия не ждите. Я отказываюсь, – девушка собралась уходить, но… люди Мариджана схватили ее:
– Ты не уйдешь от меня. Ты станешь моей женой.
* * *
Франция, Париж, королевский двор.
Было радостное, предрождественское утро…. Анна Австрийская открыла глаза. Через шелковые занавески пробивались лучи тусклого солнца. На улице бушевала вьюга, стоял сильный мороз. Эта рождественская погода радовала своей торжественностью. Все ходили веселые, оживленные.
Королева радостно потянулась. Откинув паланкин кровати, она увидела двух своих фрейлин, которые, сидя у окна, вышивали гобелен. Одна из них – Капиталина, склонилась в глубоком реверансе при виде госпожи. Взяв в свои грациозные руки чашу с молоком, девушка, поднимая юбки, поднялась на возвышение. Подав стакан, молодая женщина ласково проговорила: – Пусть Всевышний пошлет Вашему Великому Величеству доброго утра.
– Тебе тоже доброе утро, Капиталина, – сделав несколько глотков, сударыня приказала служанке готовить утреннюю ванну. Повелительница жестом попросила фрейлину сесть подле нее: – Как проходят дела подготовки к Рождеству Христову? Залы уже украшены?
