– Подлая девчонка, ты за все заплатишь! Кто ты такая, чтобы решать меня имущества моего собственного рода?! Совсем совесть и стыд потеряла! Но ничего! Я поставлю тебя на место!
Прошипев эти слова, мужчина начал дико целовать Анну и рвать ее платье. Королева понимала, что может случиться, если она не освободиться из нежеланных объятий. Она лихорадочно нащупала пальцами нож Беранского, который виднелся у него за поясом. Схватив рукоять, она попыталась воткнуть клинок в грудь Илайджа, но он лишь выхватил кинжал, и придвинул оружие к горлу пленницы: – Если будешь вырваться, я убью тебя.
Но Анна боялась даже не смерти, а насилия, которое уже происходило. Мужчина не переставал жадно целовать губами щеки, шею и грудь девушки. Но нож он не убирал, ибо боялся, что дамочка сумеет освободиться. Анна перестала вырываться. Тупая боль пронзила все внутри, кнутом отозвалась ниже живота. Чувствуя, как между бедер потекла теплая жидкость, девушка обессиленно затихла под горячим телом насильника. Страх окончательно взял вверх. Молодая женщина ненавидела этого человека, ненавидела и себя, поскольку сама попала в это логово. Королеве казалось, что это мгновение не закончится, ибо оно было самым ужасным в ее жизни. Анна внезапно воскликнула. Клинок задел ее щеку. Кровь струями полилась по лицу.
Но француз не был намерен отпускать свою жертву. Он желала закончить начатое, чтобы доказать свою власть над всеми. Анна ощутила, как дрожь сковала тело, а слезы нахлынули на глаза. Она уже не понимала, что за боль разрывает ее. С горечью и отчаянием девушка думала, что время остановилось и эти секунды стали вечностью. Женщина и не заметила, как граф Беранский отпустил ее, отойдя к двери. Но королева продолжала лежать на кровати, не в силах подняться. Рана на щеке была довольно глубокой и поэтому кровь не переставала литься.
Мужчина, схватив свою пленницу за запястье, жестоко поднял ее. Шатаясь, Анна Австрийская едва не упала, схватившись рукой за спинку кресла. Ей было стыдно поднять глаза, ибо леди понимала, как ничтожно выглядит: лицо залила краска стыда, волосы растрепались, рассеченная щека ужасно болела, на разорванном платье красовались огромные пятна крови. Прикрывая обнаженное тело остатками наряда, девушка заметила синяки и царапины. Разумеется, находясь в полуобморочном состоянии, испанка не поняла, как Илайдж еще и жестоко избил ее.
Язвительно усмехаясь, мсье де Каес бросил шаль к ногам жены Людовика. Лихорадочно закутавшись в накидку, Анна тихо прошептала: – Ты пожалеешь, что посмел причинить мне вред. Клянусь, ты за все поплатишься сполна, негодяй.
– О чем ты думаешь, стоя передо мною избитая и изнасилованная, в лохмотьях вместо своего роскошного платья? Если бы я тебя не отпустил, ты бы умерла от страха. Но это еще не все…., – увидев, как граф приближается, девушка проговорила:
– Что ты от меня хочешь? Что тебе нужно?
– Ты завтра же отправишься к королю и скажешь, что передумала ссылать меня. Если же нет, то ты не выйдешь из моей комнаты живой.
Засмеявшись, молодая женщина бросила свитки в камин: – На самом деле, Людовик не осведомлен о моем решении, которое я приняла только сегодня. Поэтому, тебе и твое репутации больше ничего не угрожает.
– А как же мое имущество и завтрашняя церемония? – в голосе обидчика послышалось недоверие.
– Не волнуйся. Я сама все улажу. Никто не узнает…, – Анна не успела договорить, как граф швырнул ее в коридор, закрыв двери комнаты.
Капиталина подбежала к своей хозяйке, с криком помогая ее подняться.
– Замолчи немедленно! – приказала королева, опасаясь, что кто-то увидит ее в таком виде около опочивальни графа.
– Анна, что с Вами?! О Господи! Что это?! – фрейлина еще никогда не видела сударыню в таком состоянии.
Приведя испанку в ее покои, девушка помогла королеве сесть в кресло: – Мадам, я позову лекарку! Вы истекаете кровью!
– Нет, не смей! Никто не должен узнать о моем позоре!
– Но, мадам…
– Не спорь со мной. Лучше принеси отвар из липы и настойку с ежевикой. Быстро!
Когда дверь за Капиталиной закрылась, Анна поднесла к ране влажный платочек. Кровь уже остановилась, но, разумеется, след от пореза был еще свежим. Королева решила быстрей снять это рваное платье, которое напоминало о тех неприятных событиях. Часовня уже пробила три часа ночи. Миледи боялась, что не успеет привести себя в порядок до того времени, когда проснутся слуги. Ведь в пять часов ей будет необходимо идти на рождественскую мессу, где будет присутствовать сам король. Да и пир в честь Рождества Христова скоро состоится. Анна Австрийская не знала, что делать. Ее побитое тело и пораненное лицо лучшее доказательство супружеской измены. Молодая женщина попыталась собраться с мыслями, но реальность оставалась жестокой даже к представительнице династии. Королева, не смотря ни на что, все – равно оставалась слабой женщиной, лишенной чести и невинности.
ГЛАВА 15
Арабелла и Мариджан возвращались из церкви. Ночь уже отступала, пропуская в свои темные владения рассвет. Подъезжая к дому, хорват подозрительно огляделся по сторонам, будто разыскивая что-то важное. Но во дворе царила непроглядная, пугающая темнота, лишь маленький светильник, висевший на крыше, немного освещал ступени.
– Возможно, Шараф Ага еще не вернулся. Мы выиграли время, но долго скрываться не сможем.
Арабелла молчала. С тех пор, как они стали мужем и женой, девушка и слова не сказала. Сожаление убивало постепенно, как умный хищник свою добычу. Дочь герцога отлично знала и понимала, что имеет в виду ее супруг. Он хотел увести француженку в Хорватию, на свою родину. Но молодой женщине было безразлично, ибо она уже очень хорошо осознавала, что предстоит замужней наложнице. Скрывать брак от господина было невозможно, а втайне от него покинуть Алжир – еще трудней.
– Мариджан, ты не хуже меня знаешь, что Шараф не допустит нашего бегства. Завтра он вернется и захочет увести меня в Сераль. Что тогда будем делать?
– Выход только один: бежать сегодня ночью, – ответил раб, исподлобья поглядывая на мадам де Фрейз.
– Ты с ума сошел! Уже рассвет! Мы и шагу сделать не успеем, как нас поймают и бросят в темницу! Ты не должен делать безрассудных поступков, ибо они могут стоить нам жизни! – запротестовала женщина, спрыгивая с седла и привязывая пони к стволу дерева.
– Арабелла, пойми, сейчас не время осторожности. Мы должны действовать быстро и решительно. Потому что…, – сеньор не успел договорить, как послышались крики и топот коней. Со всех сторон выбежали воины с поднятыми мечами и всадники на конях. Все они шумели, и приближались к испуганным предателям. Внезапно появился Шараф Ага. Подняв руку, он приказал замолчать. Арабелла испугано прижалась всем телом к Мариджану.
Их поймали! При этой мысли дрожь пробежала по всему телу девушки. Мадемуазель прикусила губы, чтобы не закричать. Господин сделал шаг вперед: – Предатели! Изменники! Вы обманули меня! Совершили самый тяжкий грех! Я за это убью вас!
