— Это не человек, Эшлинг, — донесся с противоположной
стороны кровати сонный голос Джима.
Насильник слез с меня; я протянула руку, зажгла лампу,
стоявшую на ночном столике, и посмотрела на незваного гостя. Это был незнакомый
мне симпатичный мужчина с золотистыми волосами и ямочкой на подбородке.
Обнаженный мужчина. Обнаженный, возбужденный незнакомец. В моей постели.
Улыбнувшись, незнакомец потянулся всем телом
— Э-э-э... Джим, возможно, я и провинциалка, но я могу
распознать голого мужчину, когда вижу его. Так какого дья... то есть клянусь
Абаддоном, кто ты такой и какого черта ты здесь делаешь?
Последний вопрос был адресован голому человеку. Натянув
простыню до подбородка, я отползла к краю кровати, чертовски сожалея о том, что
из-за авиаперелета не смогла взять с собой перцовый аэрозоль. Улыбка человека
стала еще шире, а кое-что другое — еще больше.
— Меня зовут Петр. Я пришел, чтобы доставить тебе
удовольствие.
Я вытаращилась на человека, разинув рот:
— Не поняла?
— Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие. Если ты
позволишь, я доставлю тебе несказанное наслаждение.
Ничего себе! У меня в постели откуда-то появился славянский
жиголо. Я бросила взгляд на часы. Было всего 2:14 утра. А я-то думала, что на
сегодня все неприятности позади!
— Не верь ему, Эшлинг. Это не человек. Он пахнет не как
человек.
Я обернулась к Петру и принюхалась. Джим был прав. Запах
Петра не походил на запах живого существа. От него несло дымом, словно он долго
сидел у костра.
— Слушай, я тебя не знаю и не хочу, чтобы ты лез ко мне в
постель, и уж точно мне не нужно от тебя никаких наслаждений, так что будь
добр, проваливай отсюда к такой-то матери и не вздумай возвращаться!
Петр провел кончиком пальца по моей здоровой руке.
— Я доставлю тебе самые сильные эротические ощущения,
которые ты когда-либо испытывала, Эшлинг.
Я спрыгнула с кровати, утащив с собой простыню.
— Хорошо. Поговорим по-другому. У тебя есть три секунды на
то, чтобы убраться отсюда, потом я вызываю службу безопасности. Раз!
Петр медленно поднялся, позволяя мне как следует осмотреть
свое богатство. Должна признать, там было на что поглядеть.
— Два!
Он снова улыбнулся и развел руками в покорном жесте:
— Если ты пожелаешь меня видеть, тебе нужно только позвать
меня.
Я поплотнее закуталась в простыню, прошла к двери и
распахнула ее.
— Три! — крикнула я и указала на выход. Петр исчез.
Я несколько секунд стояла у двери, разинув рот, затем
закрыла и рот, и дверь и подскочила к Джиму.
— Куда он делся?
Демон изобразил задумчивую гримасу:
— Исчез в клубах дыма.
— Что?
— Исчез в клубах дыма. Ну, понимаешь, он как красотка
Барбара Идеи в «Я мечтаю о Джинни»
[12],
только без ее задницы и светлого парика.
Я не поверила Джиму. Мужчины — обнаженные возбужденные
мужчины — не появляются из ниоткуда и не исчезают в клубах дыма. Я обыскала
комнату, выглянула в окно (однако не обнаружила там карнизов лишь отвесную
стену, а внизу — стеклянную крышу бассейна с термальным источником). В конце
концов пришлось признать, что Джим прав.
— Ну хорошо, а какие именно существа появляются и исчезают в
виде клубов дыма? — спросила я у демона, когда мы снова устроились в своих
кроватях.
— Много всяких. Ты меня неправильно спрашиваешь.
Я взглянула на Джима, развалившегося на простынях:
— Знаешь, ты мог бы хоть раз нормально ответить мне на
вопрос. Сейчас у меня и без тебя проблем хватает.
— Я уже говорил, существуют правила обращения с демонами,
которые должны выполнять повелители. Чтобы я ответил, ты должна верно
сформулировать вопрос.
Я вздохнула и откинулась на подушки, раздраженно расправляя
сбившиеся простыни. Несмотря на небольшое количество одежды — тонкие
хлопчатобумажные шорты и майку, — мне было ужасно жарко, я вся взмокла от пота.
Кондиционер оказался очень слабым. Через открытое окно поступало больше свежего
воздуха, чем из агрегата, работавшего на пределе.
— Ненавижу правила обращения с демонами. Ты ведь это знаешь,
да?
— Ага.
— Отлично. Итак. Какие существа появляются обнаженными,
предлагают покувыркаться в постели и потом исчезают без следа?
— Ты имеешь в виду существ женского или мужского пола?
Я хлопнула руками по постели:
— Джим, бога ради...
— Инкубы или суккубы, это зависит от пола. Инкубы — мужчины,
суккубы — женщины. То есть если ты не гей, а если гей тогда — наоборот. Я так
думаю. Но не уверен. Давненько мне не приходилось болтать с суккубом, так что я
плохо представляю, как у них с людьми нетрадиционной ориентации.
— Инкуб? — Я села на постели и уставилась на Джима. — Инкуб?
Это... это... — Я растерянно замахала руками, пытаясь вспомнить определение
инкуба.
— Голый парень, который приходит к женщинам по ночам, чтобы
поразвлечься с ними? Ага. Именно этот инкуб.
— Но это же выдумки! — брызгая слюной, воскликнула я, снова
обретя дар речи. — Это же миф, их не существует!
Джим многозначительно посмотрел на меня:
— Так же как не существует драконов и призраков?
Я рухнула на постель и при этом стукнулась затылком об
изголовье.
— Один ноль в твою пользу. Инкуб. Никогда раньше таких не
видела. Вообще-то, я их по-другому себе представляла. Он выглядел совершенно
нормальным и на ощупь вполне реальным.
— Он и был реальным, по крайней мере в этом своем облике.
Инкубы — идеальные любовники. Они могут обращаться в облако дыма, просачиваться
в комнату через крошечную щель, затем принимать облик человека. Я слышал, что
некоторые из них, самые старые, могут уносить с собой своих смертных любовниц.
Пару сотен лет назад в Северной Италии ходили слухи, что женщины улетали
куда-то на плотных облаках дыма и больше их никогда не видели.
— Боже милосердный! А что ему было нужно от меня?
Джим гнусно хихикнул.
— Выбрось из головы эту грязь. Я прекрасно понимаю, что ему было
нужно. У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда я увидела его мужское
достоинство. Я имела в виду, почему я? Ко мне раньше никогда не приходили инкубы.
Они что, обретаются в отелях?
— Насколько мне известно, нет.
— Гм. — Я поразмыслила о том, почему дух, зацикленный на
сексе, вздумал нанести мне визит, и решила было, что я внезапно стала
невероятно привлекательной для противоположного пола, но с грустью отбросила
это предположение. Только виверны проявляли ко мне слабый интерес, и то
благодаря тому, что у меня в организме, очевидно, содержался некий генетический
маркер, из-за которого они бросались на меня.
