Несмотря на то что моя бережливость возражала против найма
Тиффани, два часа спустя я вынуждена была признать, что она весьма полезна в
качестве переводчицы. Я собиралась воспользоваться знаниями Рене, поскольку
сама оказалась совершенно беспомощна. Но Рене был занят тем, что следил за
поведением Джима, пока мы с Тиффани бегали по всему городу — от Пешта,
расположенного на западном берегу Дуная, до Буды. Наконец мы оказались в
тесном, пыльном антикварном магазинчике.
— Потратили даром два часа, — вздохнула я, когда мы вышли из
полутемной лавки. Я смахнула с руки паутину — в лавке я задела какой-то выцветший,
поцарапанный сундук. — Мы знаем не больше, чем в самом начале.
— Ты не права. Мы поделились радостью с жителями этого
города. Я улыбнулась семнадцати людям. И теперь тебе точно известно, что
отшельник живет в парке за пределами города.
— Я обрадовалась бы этой информации, если бы вокруг
Будапешта не располагалось такого количества парков, — проворчала я и тут же
пожалела о своих словах. Тиффани была не виновата в том, что отшельник оказался
параноиком и устроил так, что почту к нему доставляли по цепочке из шести
разных мест, причем владелец каждого магазина знал только место, где он получает
письма, и то, куда их следовало относить. — Извини, Тиффани. У меня дурное
настроение, но это не из-за тебя. Ты мне очень помогла в качестве переводчицы.
Без тебя поиски затянулись бы на целый день.
Мне показалось, что она осталась довольна. Мы шагали по
оживленной улице в сторону автостоянки, которую Рене обнаружил за каким-то
бизнес-центром. На его стенах все еще можно было рассмотреть следы
коммунистических лозунгов, которые пытались убрать после мирной революции. Во
время наших беспорядочных блужданий по городу мы видели множество подобных
зданий; перед моими глазами словно промелькнула вся история архитектуры — от
величественных, богато украшенных домов, насчитывающих несколько веков, до
современных, ярко освещенных магазинов с неоновыми вывесками, предлагавшими
все, что угодно, — от дискотек до доступа в Интернет.
— Я хорошо умею ладить с людьми. Все дело в моих глазах.
Люди видят во мне доброту, я делюсь ею, и она порождает у других радостные
мысли. Теперь, когда ты увидела, как я это делаю, ты тоже обязана делиться
радостью с другими.
Из-за угла показался Рене с Джимом на поводке; к поводку был
привязан неизменный пластиковый пакет, говоривший о том, что мы соблюдаем
правила насчет собак и их экскрементов. Видимо, Джиму все-таки удалось
уговорить Рене вывести его на прогулку. Мы остановились рядом с такси. Тиффани
старалась не дотрагиваться до перегретого корпуса, но я прислонилась к капоту,
скрестила руки и погрузилась в размышления.
— Несмотря на непристойное предложение Фиата, ели бы у меня
были деньги — которых у меня нет, — я наняла бы одного из его людей, чтобы он
выследил для меня отшельника; но я уверена, что им нужен запах или что-то вроде
этого, так что Фиата можно вычеркнуть.
Тиффани пробормотала что-то неопределенное.
Я кусала губу. Жар, исходящий от машины, окутывал меня,
разливаясь по всему телу и даря приятное ощущение покоя и комфорта.
— Я ничего не знаю о красных драконах, кроме того, что они
помешаны на модных тряпках, но Габриэль... гм... Возможно, он согласится мне
помочь, если я его попрошу.
— Ты собираешься просить кого-то о помощи, когда у тебя есть
я? — Тиффани прекратила полировать ноготь и сердито уставилась на меня.
— Ты же сказала, что сможешь выманить отшельника из укрытия
только тогда, когда мы окажемся поблизости, — напомнила я. — Если ты не хочешь
обшаривать каждый квадратный метр во всех загородных парках, то мне нужна
помощь кого-то еще. За время, проведенное в обществе Дрейка, я твердо усвоила
одну вещь: драконы могут быть очень полезны, если захотят.
Она фыркнула и отвернулась.
— А почему ты не попросишь этого своего Дрейка помочь тебе?
Джим говорит, что он виверн и твой супруг, а значит, он должен выполнять твои
просьбы.
Я мысленно расхохоталась, услышав предположение о том, что
Дрейк должен выполнять мои просьбы, затем посерьезнела, вспомнив, что его
недавние маневры могут оказаться полезными не только ему, но и мне.
— А знаешь, ты, возможно, кое в чем и права, Тифф. Дрейк будет
у меня в долгу после этого ланча — о, вот дерьмо, ланч! Сколько сейчас времени?
Наверное, скоро два?
— Они.
— А? — Кто «они», что с ней опять такое, черт бы побрал?
Тиффани смотрела на меня, поджав губы, и в ее обычно радостных глазах явственно
читалось недовольство.
— Ани, меня зовут Тифф-ани. Мама назвала меня в честь очень
дорогого ювелирного магазина в Нью-Йорке.
— Ой, извини.
Она чопорно кивнула и взглянула на наручные часы:
— Сейчас десять минут третьего.
— Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо. Рене! Пора ехать!
Немедленно!
Я взволнованно подпрыгивала на месте; Рене и Джим побежали к
нам. Я начала мысленно придумывать извинения за то, что опоздала на ланч, не
надела зеленого и взмокла после двухчасовой поездки в машине без кондиционера.
Иногда мне кажется, что весь мир ополчился против меня.
Глава девятая
Как я и боялась, к тому моменту, когда мы с Джимом прибыли в
атриум, ланч драконов был в полном разгаре. Атриум располагался в задней части
отеля; окна выходили на грязно-коричневый Дунай (от Тиффани я узнала, что он
никогда не бывает голубым).
— Привет. Прошу прощения за опоздание, — запыхавшись,
выпалила я и подбежала к огромному круглому столу, занимавшему центральное
место в небольшом ресторане. Остроконечные листья высоких пальм зашелестели,
когда мы с Джимом пронеслись мимо них. У стола, рядом с Дрейком, были оставлены
два свободных места. — Ужасные пробки. А вы еще не обсуждали... э-э-э... чуму и
прочее?
Мужчины, сидевшие за столом, поднялись, лишь китаянка
осталась сидеть. Дрейк грациозно взмахнул рукой в их сторону со словами:
— С Фиатом и его людьми ты уже знакома.
Я пробормотала вежливые приветствия, предварительно
убедившись в том, что мысленные стены на месте и преграждают Фиату доступ в мое
сознание.
— Слева от Ринальдо — Габриэль Таухоу, виверн серебряных
драконов. Его сопровождают Типене и Маата.
Два серебряных дракона-телохранителя поклонились мне, и я
сообразила, что тот, который повыше, Маата, женского пола. У всех троих кожа
была замечательного кофейного цвета, короткие блестящие черные волосы и
удивительно яркие серые глаза. Типене был настоящим верзилой, но блеск в глазах
Мааты убедил меня, что из них двоих она наиболее опасна.
— Рада с вами познакомиться. Привет, Габриэль.
— Привет? — переспросил Дрейк, напрягся и, развернувшись,
пригвоздил меня к месту яростным взглядом изумрудных глаз. — Вы знакомы?
