— Ты пришла гораздо быстрее, чем я думал, kincseя
[21].
В глазах его тлело знакомое пламя, то самое, что проникало
прямо ко мне в кровь и заставляло ее вскипать. Это был тот ответ, который я
ждала, — дракон явно присутствовал в моем сне, а значит, действительно
согласился на мои условия и...
— Ура! — крикнула я, прыгнула на него и обхватила его руками
и ногами.
Он сексуально хихикнул мне в ухо и направился к двери в свою
спальню, бросив через плечо:
— Джим, будь добр, закрой дверь.
На морде Джима возник собачий вариант недовольного выражения
лица; он носом закрыл дверь и обернулся к нам:
— Ага, понятно, вы двое отправляетесь кувыркаться в постели.
А я буду здесь, да? Один? Без своего одеяла? Без миски с водой? Мне даже не с
кем поговорить и нечего делать, остается только всю ночь слушать, как скрипит
кровать и...
— Ты одет, — обратилась я к Дрейку, когда он захлопнул дверь
перед носом у скулившего Джима. Я смеялась, уткнувшись ему в шею, — так я была
счастлива. Мои пальцы сами забрались под зеленый с синим халат, который был на
Дрейке, скользнули под прохладную ткань и принялись ласкать его горячую грудь.
— Ты мне больше нравишься без одежды.
— И мне это нравится.
В голосе Дрейка, всегда чувственном, появились новые
страстные нотки, когда он подошел к огромной кровати, занимавшей почти всю
комнату, и отпустил меня; я соскользнула и коснулась ногами пола. Я бросила
взгляд на измятые простыни, затем снова на Дрейка, улыбаясь так, как не думала,
что умею.
— Ты спал? Поскольку мне известно, что ты любишь спать без
одежды, я подозреваю, что под этим симпатичным халатом нет ничего, кроме крайне
возбужденного дракона.
Рука моя скользнула к небрежно повязанному поясу, и я
притянула Дрейка к себе.
— Если ты думаешь, что я люблю спать без всего, ты
ошибаешься, — ответил он, прерывисто вздохнув, когда я провела рукой по его
скульптурной груди, направляясь вниз, к горячему животу. Он мог похвастаться
густой растительностью на груди — не настолько густой, чтобы походить на
орангутанга, но достаточной для того, чтобы сводить меня с ума. Больше всего
мне нравилась узкая полоска темных волос, тянувшаяся к низу живота. Я провела
кончиками пальцев по шелковистой дорожке, добравшись до горячей, твердой плоти.
— Правда? — выдохнула я ему в ухо и коснулась языком его
нижней губы. Я обожала нижнюю губу Дрейка. Она была полной, чувственной, и при
виде ее изгибов у меня неизменно что-то таяло внутри. — А что именно тебе
нравится надевать в постели?
— Тебя, — прорычал он, швыряя меня на кровать; он последовал
за мной так стремительно, что у меня хватило времени только на радостный писк
прежде, чем губы его приникли к моим губам.
Я уже имела возможность убедиться в том, что виверны по
натуре склонны играть ведущую роль. Думаю, в этом есть смысл: высокомерие,
уверенность в своем превосходстве и здоровый эгоизм являются чертами,
необходимыми для руководства целой стаей драконов (которые тоже высокомерны и
самоуверенны). Но после встречи с Дрейком я также убедилась в том, что виверны,
как мужского, так и женского пола, превосходно владеют своим телом. Даже если
это не настоящее их тело.
— Даю тебе разрешение надевать меня так часто, как тебе
захочется, — успела выдохнуть я, когда Дрейк оторвался от моего рта и впился
губами в чувствительное место у меня на шее, прямо за ухом. Тело мое охватила
дрожь наслаждения, но этого было недостаточно. Я хотела большего.
Я сняла халат с его плеч. Прикусив зубами мою кожу, он
высвободился из одежды, затем руки его вернулись к моей груди. Я обхватила его
ногой, притянула к себе.
— Дрейк?
— Мм? — Губы его переместились к моей ключице, задержались
на том месте, где месяц назад он оставил свой символ. Кончиком огненного языка
Дрейк обвел очертания выжженного на коже знака, отчего все мое тело заныло от
желания.
— Тот сон — я должна быть уверена. Ты же согласился на мою
просьбу, да? Это мне не приснилось?
— Нет, не приснилось, — ответил он, осыпая мою грудь
горячими, влажными поцелуями. Я задрожала, когда он приблизился к соскам,
которые затвердели и готовы были разорваться от боли. — Ты поклялась мне в
верности. Я формально признал тебя своей супругой. Теперь мы навеки связаны.
Руки мои устремились вверх по его спине, он скользнул ниже,
мимо груди, которая приподнялась и набухла, словно стараясь привлечь его
внимание.
— А... а... остальное? Ты согласен поддерживать меня в
карьере Стража? Ты не будешь мне в этом мешать?
Он лизнул мой пупок, затем выдохнул — нет, дохнул огнем. Я
сжалась на несколько секунд, пока языки пламени касались моей кожи, согревая
ее, но не обжигая; казалось, они проникали в мое тело, в озеро дремлющего жара,
лежащее где-то глубоко внутри меня.
Внезапно мне показалось, что в комнате стало нечем дышать.
— Боже милосердный, Дрейк, — задыхаясь, проговорила я и
попыталась втянуть в легкие немного воздуха; он поднял голову, и на его
прекрасных губах мелькнула полуулыбка. — В следующий раз, когда соберешься меня
поджарить, предупреди заранее! Я едва с кровати не свалилась!
— Едва, гм... — Я замерла, когда он задумчиво оглядывал
меня; затем он раздвинул мои бедра и закинул одну ногу себе на плечо. — У нас
не может быть никаких «едва». Посмотрим, может, на этот раз у меня получится
лучше.
— Дрейк! — пронзительно вскрикнула я, когда ладони его
устремились вверх по бедрам к заветному месту. — Так нельзя! Ты меня сожжешь!
— Нет, супруга. Это пламя не причинит тебе вреда, — сказал
он и склонил голову к моим бедрам.
Я попыталась заглушить крик, рвавшийся из моей груди, не
желая, чтобы весь отель узнал о том, что таким невероятным оральным сексом мне
никогда еще не приходилось заниматься, но язык Дрейка коснулся чувствительных
мест, и это было уже слишком. Он скользил, кружился, ласкал меня... даже зубы
его участвовали в этом и мягко тянули за то, за что можно было ухватиться, пока
его пальцы исполняли вокруг эротический танец.
Чей-то незнакомый голос умолял его не останавливаться,
бесконечные волны напряжения уносили меня все дальше, тело мое словно окаменело
и дрожало от неведомого желания, которое, как я понимала в глубине души, мог
удовлетворить только Дрейк.
Но он продолжал мучить меня. Четыре раза тело мое изгибалось
дугой на самом краю никогда не испытанного прежде наслаждения, и каждый раз
Дрейк чувствовал его приближение и менял тактику, лаская другое место, пока
меня буквально не начало трясти от нетерпения, желания и множества других
эмоций, которые я была не в состоянии определить.
— Дрейк! — всхлипнула я, вцепившись ему в волосы, пытаясь
притянуть его к себе, требуя, чтобы он сделал то, что должен был сделать; я
знала, что иначе просто умру. — Если в твоей душе есть хоть капля милосердия —
заканчивай!
