В меня ворвался испепеляющий жар, он шипел, обжигал — дарил
множество ошеломительных ощущений. Пламя дракона прожгло меня насквозь,
казалось, будто в меня ударила молния, и тело мое корчилось в бесконечном
пожаре экстаза. Я не знаю, превратилась ли я в шаровую молнию или нет, но одно
могу сказать наверняка: когда сознание вернулось ко мне и я собралась с мыслями
и осмотрела себя, чтобы убедиться в том, что не превратилась в обугленную мумию,
я заметила на простыне выжженный контур своего тела.
Потрясенно хлопая глазами, я уставилась на Дрейка. Он лежал
на животе, положив подбородок мне на живот, и на губах его играла в высшей
степени самодовольная мужская улыбка.
— Я же говорил, что как-нибудь ты увидишь, как я дышу огнем,
и тебе это понравится, — промурлыкал он.
— Как только я смогу снова шевелить руками и ногами, ты
заплатишь мне за эту улыбочку, — сказала я.— У тебя поблизости нет аптечки
первой помощи? Кажется, мне нужен дефибриллятор, или что там еще используют,
когда у человека останавливается сердце. По крайней мере, мозгу требуется
электрошок, чтобы он снова включился.
Дрейк рассмеялся, прижался губами к моему животу и двинулся
вверх:
— Так спариваются драконы, Эшлинг. Со временем ты к этому
привыкнешь.
— Ничего себе! Надеюсь, что нет! — Я оттолкнула его и
перевернула на спину, затем, собравшись с силами, перекатилась на живот и
залезла на Дрейка. — И что значит «так спариваются драконы»? В первый раз,
когда мы занимались любовью, ты такого не делал. Тогда ты сказал, что мы должны
делать это, как драконы, потому что это наша первая брачная ночь. Заметь, я не
жалуюсь, но такое я бы запомнила.
— Тогда ты еще не согласилась стать моей супругой, — ответил
он, и в глазах его я увидела шипящие угли. Я коснулась бедром его члена, и он
вздрогнул. — Сейчас все по-другому. Теперь ты по-настоящему принадлежишь мне. Я
могу заниматься с тобой любовью по-разному и открыть тебе много нового.
— Правда? Новое — это хорошо, с нетерпением жду подробного
знакомства с огненным, феерическим драконьим сексом, — прошептала я, и рука моя
скользнула вниз, лаская Дрейка; я улыбнулась, когда он резко втянул ртом
воздух. Я обхватила ладонью его член, наслаждаясь искрами желания,
разгоравшимися в его глазах. — А ты знаешь, что, когда ты возбужден, зрачки у
тебя становятся совсем нечеловеческими? Они длинные, узкие, словно крошечные
черные щепочки в прекрасном изумрудном море.
Он застонал, когда я наклонилась и прикусила маленький
коричневый сосок, нахально выглядывавший из волос у него на груди.
— Ты сама не понимаешь, что делаешь со мной!
— О, это я прекрасно понимаю, — возразила я, переместившись
ниже. Я нежно ласкала то, что нашла там, проводила кончиками пальцев по
длинному твердому члену. Дрейк приподнял бедра, и член скользнул у меня между
пальцев. Я оглядела его тело, наслаждаясь этим прекрасным зрелищем, от
мужественной мускулистой груди до плоского живота и мощных бедер. — Ты
действительно прекрасен, Дрейк. Когда я на тебя смотрю, у меня дух захватывает
— ты великолепен. У меня прямо слюнки текут. А когда ты решил принять этот
облик, ты специально сделался красавцем или просто подумал: «Хочу стать
человеком», и получился образец мужской красоты?
Он снова приподнял бедра, и я начала поглаживать его; я
быстро нашла нужный ритм, и пальцы его стиснули опаленную простыню.
— Я не... я не могу... ты сейчас... Клянусь смертью
Христовой, женщина! Не останавливайся!
Я усмехнулась своей особой зловещей усмешкой, увидев
ошеломленное выражение его лица, затем обхватила губами самое чувствительное
место, лаская языком нежную плоть.
Дрейк закричал что-то по-венгерски.
Именно этого я и добивалась. Проведя языком в последний раз,
я приподнялась и медленно опустилась на его член, и у нас обоих от наслаждения
перехватило дыхание. Он был таким горячим, таким твердым, пламя его проникало
все глубже в мое тело, плоть моя льнула к его плоти, крепко сжимая ее.
Спина его изогнулась в экстазе.
— Я хочу увидеть дракона, Дрейк, — прошептала я прямо в его
губы, затем завладела его ртом, как он часто завладевал моим, и языки наши
танцевали соблазнительное танго; я начала двигать бедрами. — Дай мне увидеть,
каков ты на самом деле. Расслабься.
По телу его прошла дрожь, когда я двигалась то вверх, то
вниз, сначала медленно, затем ускоряя ритм — меня подгоняло собственное желание
и страсть, которую я читала в его глазах. Его живот замерцал, и на миг вместо
смуглой человеческой кожи я увидела желтовато-зеленую чешую; затем она снова
стала обычной кожей; это произошло так быстро, что я решила, будто мне почудилось.
Ногти Дрейка удлинились, появились длинные стальные когти, зловещие и острые,
они больно впились мне в бедра, приказывая двигаться быстрее.
— Эшлинг! — вскрикнул он и, достигнув вершины наслаждения,
широко открыл глаза; на миг, на долю секунды, он изменил внешность — из мужчины
превратился в дракона, и меня охватило чувство, какое я не испытывала никогда
прежде. Это было ощущение могущества, восторг, экстаз, страх и радость, все это
смешалось и стало чем-то совершенно новым. Дрейк заглушил поцелуем мой
восторженный крик, и его снова захлестнула волна наслаждения.
Несколько часов спустя, когда Джим, сидя за дверью, начал во
все горло распевать очень фальшивым голосом какую-то песню, чтобы разбудить
меня и вытащить на утреннюю прогулку, я подняла голову и оторвалась от Дрейка.
— Все, сдаюсь; это была самая эротичная ночь в моей жизни. Я
чувствую себя так, словно пробежала марафон. Я не могу пошевелиться, ничего не
соображаю, некоторые части тела просто дымятся. Так будет каждый раз или ты
решил, так сказать, сразу взять быка за рога?
Он едва заметно улыбнулся.
— Ты — супруга дракона, kincsem. Я буду брать быка за рога
каждую ночь.
Я взглянула на него, чтобы понять, что он под этим
подразумевает, но глаза его были закрыты. Однако улыбка стала еще шире. Он
подразумевал именно то, о чем я подумала.
Глава тринадцатая
— Что значит — не залетела ли я? Дрейк — дракон! А я —
женщина! У нас не может быть детей, мы разных видов!
Джим неторопливо отошел от небольшого лаврового куста,
который поливал, всем своим видом изображая презрение:
— Ты была женщиной. А теперь ты дракониха, договор подписан,
скреплен печатью, и все, теперь твой удел — все ночи напролет делать маленьких
дракончиков.
Я уставилась на демона, онемев от ужаса. Я ничего не имела
против детей как таковых, но была еще совсем не готова заводить их. Уже не
говоря о том, что я пока не решила, стоит ли иметь детей от Дрейка. Он не
производил на меня впечатления будущего прекрасного отца, к тому же я не
представляла себя в роли матери дракона.
— Но... но... это же физически невозможно! Месяц назад,
когда мы с Дрейком... когда я спросила его насчет презервативов, он ответил,
что я не могу от него забеременеть и что у него нет дурных болезней, ни
драконьих, ни человеческих, а поскольку у меня их тоже нет, мы... Нет. Ты
ошибаешься. Ты наверняка ошибаешься.
