— Вы привлекли нежелательное внимание из-за того, что
связаны с двумя трагическими происшествиями, недавно запятнавшими прекрасную
репутацию термального отеля «Дунай». Этот отель основан сто двадцать семь лет
назад, и мы хотели бы, чтобы он просуществовал еще сто двадцать семь, а я
сильно сомневаюсь, что это возможно, если постояльцы будут умирать во время
пребывания здесь. Ради собственного блага мы требуем, чтобы вы освободили
номер.
— Неужели вы думаете, что я имею какое-то отношение к смерти
этих двух женщин? Я едва их знала!
Служащий расставил ручки на стойке, где и без того царил
безукоризненный порядок.
— Но ведь, насколько мне известно, вас дважды задерживала
полиция по поводу этих смертей?
— Да, но всего лишь для дачи показаний...
— Тем не менее среди персонала уже идут разговоры. Вас
называют «ангелом смерти». Говорят, что все люди, которых вы встречаете на
своем пути, погибают. Разумеется, все это глупости, но факт остается фактом: вы
имеете какое-то отношение к смертям. Мы хотели бы избежать повторения, поэтому
мы настаиваем на том, чтобы вы съехали из отеля, забрав свои вещи. Мы согласны
допускать вас на конференцию СОПиМ, но на остальное время вам придется найти
себе другой отель.
— У вас какие-то проблемы?
Услышав голос Дрейка, я выпрямилась. Сначала я намеревалась
уладить конфликт самостоятельно, объяснив портье, что, несмотря на два странных
совпадения, я не имею никакого отношения к смерти Стражей, но решила, что одним
из плюсов наличия богатого, надменного и властного бойфренда является
возможность предоставлять ему решать подобные мелкие проблемы.
— Этот человек пытается вышвырнуть меня из отеля, —
объяснила я, бросая на Дрейка вопросительный взгляд.
— Вот как? — произнес Дрейк, пристально глядя на меня.
— Да, именно так. — Я подождала секунду, но Дрейк продолжал
выжидающе смотреть на меня. Я решила его подтолкнуть. — Ты не собираешься мне
помочь?
— Это зависит от тебя. Что ты дашь мне в обмен на мою
помощь?
У меня отвисла челюсть.
— Что? Я же твоя супруга — ты больше не можешь требовать с
меня плату!
— Мне кажется, я только что сделал это.
— Дрейк!
В глазах его загорелись насмешливые искорки. Он дразнил
меня, эта большая зеленая ящерица! Я настолько разозлилась, что едва
удержалась, чтобы не ущипнуть его.
Дрейк повернулся к портье, и веселое выражение на его лице
уступило место чему-то гораздо менее приятному. Я подумала, что наглец
проглотит свой язык. Он явно запаниковал, руки его, сжимавшие ручку,
затряслись, он забормотал извинения:
— Господин Вирео, я понятия не имел, что эта леди ваша
знакомая. Она связана с двумя смертями, происшедшими в нашем Отеле...
— Эта леди — моя невеста, — негромко ответил Дрейк, но в его
бархатном голосе послышалась явная угроза. Пальцы администратора непроизвольно
разжались, он выронил ручку. — Поэтому она находится под моей защитой. Вы
должны относиться к ней с таким же уважением, как и ко мне. Вам это понятно?
— Да, сэр. Разумеется, сэр. Но трупы...
— Это меня не касается. Я надеюсь, что ей больше не будут
докучать.
— Конечно же нет, сэр. Мои поздравления. Мы будем счастливы,
если мисс Грэй останется у нас.
Дрейк бросил на человека еще один драконий взгляд, затем
легонько подтолкнул меня в сторону лифтов.
— Невеста? — спросила я его сквозь зубы, напряженно пытаясь
изображать улыбку, на всякий случай, если бы кому-то вздумалось смотреть на
нас. — Не помню, чтобы я соглашалась идти с тобой в мэрию.
— Это ближайшее определение нашим отношениям, существующее в
мире смертных, — ответил он.
— Ах вот как; понятно. Спасибо за то, что выручил меня, хотя
я могла бы обойтись и без насмешек. А почему ты не сказал этому человеку, что я
не имею отношения к убийствам? Наверное, он решил, что ты мой сообщник и
покрываешь меня.
Он остановился у дверей лифта, которые придерживали Иштван и
Пал:
— Ты идешь со мной в номер? Я взглянула на часы:
— Черт, парк закроется через двадцать минут! А я надеялась
съездить туда и отдать Дьёрдю его амулет, но теперь не успею. Мне нужно
позвонить в ветклинику, а потом попробую попасть хотя бы на один семинар. А
потом ужин. Я почти всю конференцию пропустила, поэтому нужно пообщаться с
людьми, познакомиться с новыми Стражами.
— Не забудь о нашей встрече, — напомнил Дрейк, заходя в лифт.
— Хорошо. В семь. Как мне одеваться на вашу вечеринку?
— Одеваться? — Глаза его загорелись зеленым огнем. — Я
считаю, что тебе нужно надеть что-нибудь... такое, что не линяет.
Двери лифта закрылись, и я не успела спросить его, что он
имел в виду. Только держа в руке телефонную трубку, я сообразила, что он не
ответил на мой вопрос: почему он не сказал человеку у стойки администратора,
что я не связана с убийствами.
Позднее я выяснила, что Дрейк лжет только в самом крайнем
случае.
Глава шестнадцатая
Я поговорила с ветеринаром и с облегчением узнала, что Джим
пришел в сознание; он был еще вялым, но, по-видимому, оправился от отравления.
Два часа спустя, сидя в одиночестве за большим круглым
столом в набитом до предела банкетном зале, я едва не разрыдалась при виде
знакомого и, что еще более важно, дружелюбного лица.
— Нора, слава богу, я так рада вас видеть. Гм. То есть вы не
откажетесь присесть со мной?
— А почему бы мне отказываться?
Я кивнула в сторону соседних столиков. Все они были заняты.
— Обо мне уже ходят слухи. Очевидно, я превратилась в изгоя.
— Ах. Вы имеете в виду слухи насчет смерти Стражей? —
переспросила она, усаживаясь.
Я была так несчастна, что меня теперь буквально переполняло
ликование из-за того, что я не буду ужинать в одиночестве. Я даже не
вздрогнула, когда Нора снова упомянула об этих смертях.
— Да. Я здесь совершенно ни при чем! Я уверена, вы слышали,
что обо мне говорят. Никто прямо не обвиняет меня в убийстве, но болтают, что
на мне проклятие, что Стражи, согласившиеся назначить мне встречу, умрут во
сне, как Моа и Теодора.
За безвкусными очками я видела ее темные проницательные
глаза.
— Но я же разговаривала с вами и тем не менее не умерла во
сне.
— Значит, вы из везучих, — угрюмо ответила я, но тут же
извинилась. — Простите. Я не хотела вас обидеть, но в последнее время на меня
постоянно валятся несчастья. Почти постоянно. Кое-что хорошее тоже происходит.
Но плохого больше.
