— Давай так, — рассудил Саша, — мы попали сюда практически в момент убийства евнуха. Это знак, мимо которого мы не сможем пройти.
— А жаль! — вздохнул Ваня. — Я бы не хотел во всё это впутываться, — и он повернулся к Сергею, ища поддержки. — Вы согласны со мной?
Но Сергей не успел ответить, потому что вдалеке послышались шаги.
— Бежим! Быстрее! — скомандовал Саша.
— Направо, в соседний переулок! — успела подсказать Аня.
Сергей бежал первым. Ваня и Саша замыкали группу, не обгоняя друг друга: они оба хотели непременно видеть Анюту, потому что очень тревожились за неё.
Глава 12
ТАИНСТВЕННЫЕ ТЕНИ
Императрица Цыси положила трубку на столик и, наконец, вышла из задумчивости. Странное ощущение: будто вся долгая жизнь за один миг пронеслась у неё перед глазами.
Цыси медленно поднялась с кресла и подошла к алькову. Откинув атласную занавеску, вошла внутрь ниши, взяла с полки небольшую шкатулку из лакированного дерева, инкрустированную перламутром. Маленьким ключиком, который всегда носила с собой, отперла крышку, взяла в руки пожелтевший свиток и аккуратно развернула его…
Ты, как дымки мираж,
Как волшебный цветок;
Ты, как сказочный сон,
Как морской ветерок…
Глаза её наполнились слезами. «Вот оно, счастье, — думала Великая императрица. — Разве может власть и богатство сравниться с простым земным счастьем?»
Цыси всегда с болью в сердце вспоминала три самых счастливых дня своей юности. Даже сейчас, спустя почти двадцать лет, она бы бросила всё: роскошь, могущество, славу, чтобы хоть на мгновенье вернуться в то безмятежное время и увидеть любимого юношу, которого она так и не сумела забыть…
Ещё в самом начале своего возвышения при дворе, Ланьэр попросила императора Сяньфэна, чтобы тот разрешил ей встретиться со своей сестрой Дафэн. Сестра пришла во дворец, и Ланьэр, выбрав удобный момент, спросила её:
— Ты помнишь тот день, когда меня отправили на смотрины?
— Конечно, — ответила Дафэн. — Очень хорошо помню.
— А после? К нам в дом никто не приходил?
Сестра удивилась вопросу.
— Кого ты имеешь в виду? К нам многие приходили.
Ланьэр немного замялась, не решаясь спросить впрямую о юноше по имени Лю Чанг. А Дафэн посмотрела на неё пристально и вдруг сама всё поняла.
— Я догадалась, о ком ты спрашиваешь. На следующий день после твоего отъезда к нам пришёл молодой человек, спрашивал о тебе и, когда узнал, что ты теперь наложница императора, ужасно расстроился. У него было такое лицо… будто ему стало плохо. Я пригласила его в дом и напоила чаем.
— Что он говорил? — взволнованно спросила Ланьэр.
— Он был так расстроен, что уже ничего не мог говорить.
Ланьэр тяжело вздохнула.
— Ах, да, — вспомнила сестра, — ещё через день он принёс письмо и попросил передать его тебе.
Ланьэр порывисто схватила Дафэн за руку.
— Оно у тебя с собой? — выпалила она.
— Нет, — сказала сестра. — Честно говоря, я совсем забыла о нём.
Ланьэр очень расстроилась.
— Вряд ли мне удастся упросить императора об ещё одной встрече с тобой, — произнесла она горестно.
— Давай я передам письмо с каким-нибудь евнухом, — предложила Дафэн.
— Ты что! — испугалась Ланьэр. — Даже не вздумай! Евнухи могут донести императору.
— Да, наверное, это действительно опасно, — Дафэн пожала плечами. — Но ты не расстраивайся. Как только появится возможность снова прийти сюда, я принесу письмо… Обязательно, — добавила сестра.
Ланьэр улыбнулась и тихо произнесла:
— Для меня это очень важно.
— Я понимаю, — так же тихо ответила сестра.
Ланьэр получила это письмо спустя несколько лет, когда уже стала драгоценной наложницей. Император Сяньфэн души в ней не чаял и старался исполнять все её просьбы. Например, когда Ланьэр узнала, что у князя Чуня умерла жена, то сразу попросила императора, чтобы тот женил своего брата на её сестре. Сяньфэн не мог отказать, состоялась свадьба. Дафэн стала Великой княгиней Чунь и теперь могла чаще видеться с Ланьэр. Обещания своего она не забыла и однажды принесла то самое письмо.
Ланьэр долго не решалась развернуть заветный листок. Руки дрожали, в глазах всё плыло от подступающих слёз. С замиранием сердца начала она читать первые строки:
Легко ль надежду сохранить,
Когда судьбы порвалась нить?!
На что посетуешь, коль жизнь
Теченье хочет изменить!
Пытаюсь я стихи сложить,
Утешить сердце хоть на время.
Смогу ли я тебя забыть?
Разлуку вынести сумею?
Мне чудятся шаги твои
Чуть ветер зашумит в ветвях.
Твой нежный голос слышу я
Чуть птица запоёт в ветвях.
Как поздней осенью листва,
Слезинки падают в тиши…
Смотрю в ночное небо я,
Луна — тень отнятой души?
А сердце, как осколки звёзд?
Разбилось в тысячу кусков!
Мечтаю только об одном —
Заснуть и не проснуться вновь…
[13]
Ланьэр читала письмо и, уже не пытаясь сдержаться, горько плакала.
— Но почему? Почему всё так случилось? — шептала она.
Княгиня Чунь ласково гладила её, пытаясь утешить. А Ланьэр вдруг перестала плакать и, схватив сестру за руку, выпалила:
— Может, мне убежать?
Дафэн испуганно замахала руками, оглядываясь по сторонам: вдруг кто-то услышал неосторожно брошенные слова.
— Ты, сестрёнка, пользуешься при дворе такими привилегиями — никому и не снилось! — прошептала Дафэн. — Куда тебе бежать? Гоняться за призрачным счастьем? Да ведь сам император без ума от тебя!
— Ты ничего не поняла, — устало произнесла Ланьэр. — И, наверно, никогда не поймёшь. К чему всё это, — она обвела рукой свои роскошные покои, — если в сердце пустота?
— Разве тебе не нравится император? — вновь озираясь по сторонам, зашипела Дафэн. — Он молод и очень привлекателен.
— Конечно, он мне нравится, — вздохнула Ланьэр и отвернулась: какой смысл говорить на эту тему с Дафэн?
И будто прочитав её мысли, сестра осторожно проговорила:
— Знаешь, мне неловко было говорить тебе это, но письмо, которое ты держишь в руках, я прочла. Меня встревожил тогда наш разговор, я отыскала свиток дома и не удержалась. Ты не обижаешься?
