Заметив в глазах Лотти разочарование, Элли смягчилась.
– Дело не только в этом. Если с Эдмундом что-то пойдет не так, представляешь, какие пойдут слухи? И все, ставь крест на моей репутации. – Она старалась говорить спокойнее, но напряжение в голосе сохранялось.
Что может пойти не так? Лотти не понимала.
– Ты лучше других знаешь, каково это – когда окружающие выдумывают нелепицы и говорят о тебе всякое.
Что, если и с Эдмундом так? Что, если о нем неверно судят?
Элли вздохнула, точно Лотти была капризным ребенком, а не девушкой, которая жаждет признаться, что встретила любовь всей своей жизни.
– Лотти, ты должна нам довериться, – тихо, но с прежним напором произнесла Элли.
– А может, наоборот, это вы должны довериться мне! – воскликнула Лотти, встав нос к носу с принцессой. – Нельзя оценивать человека по слухам и сплетням. Уж кому, как не тебе, понимать это!
– Лотти, пора уже перестать быть такой по-детски наивной.
Безжалостный тон Джейми поразил ее. Она посмотрела на его лицо, искаженное свирепой гримасой, и похолодела.
– Ты – просто глупая маленькая девочка, помешанная на сказках. Ты ведешь себя не по-взрослому и этим ставишь Элли под угрозу.
Лотти неподвижно застыла, утратив дар речи. В глазах щипало, но она мужественно пыталась взять себя в руки. Она привыкла к тому, что ее называют наивной, и даже к тому, что окружающим ее интересы казались детскими, но слышать, что из-за ее поведения риску подвергается другой человек – это совсем иное. На уроке леди Присциллы Лотти приложила столько стараний, она так надеялась, что наконец убедила Джейми в своей пригодности, и вот, оказывается, все не так. Она не только не сумела впечатлить Джейми, но и, возможно, поставила под удар Элли. Лотти потребовалась вся сила воли, чтобы не расплакаться перед друзьями.
– Я… так… – залепетала она.
Элли испустила громкий, протяжный стон.
– Ты, – она ткнула пальцем в Джейми, – помолчи пока.
Обернувшись к Лотти, принцесса схватила ее за плечи и заставила посмотреть в глаза. В глубине взгляда Элли бушевала гроза, но Лотти, как ни странно, это успокоило.
– А теперь слушай меня. Слушай и услышь. – Элли набрала полную грудь воздуха. – Твои мечты и грезы о парнях – это не… плохо. – Судя по дрогнувшему голосу, фраза далась ей нелегко. – Мне также нравится, что в каждом человеке ты стараешься видеть хорошее, и, кто знает, возможно, у Эдмунда и вправду нет скрытых мотивов. Я люблю тебя со всеми твоими милыми заскоками и никогда, обещаю, никогда не буду упрекать в наивности. – Элли умолкла, состроив гримасу в сторону Джейми. – Но… – она снова сделала паузу, готовясь произнести главное, – я не хочу, чтобы ты страдала, если твои ожидания не оправдаются.
– Элли. – Лотти выдохнула это имя, и в голове у нее прояснилось. Глядя на печальное лицо лучшей подруги, она почувствовала нарастающее чувство вины. Не нужно за нее беспокоиться, она докажет, что сама способна контролировать ситуацию. Лотти вымученно улыбнулась. Интересно, а как она поступит, если Эдмунд действительно захочет с ней пообщаться? – Клянусь, вы можете на меня рассчитывать, ребята, – твердо сказала она.
На губах Элли заиграла характерная кривоватая усмешка, но глаза оставались серьезными.
– Ну, в любом случае отныне Джейми запрещается повышать на тебя голос. – Она выставила вверх указательный палец. – Это королевский приказ.
Вспомнив о нем, Элли оглянулась, ожидая увидеть негодование либо досаду – вот сейчас Джейми закатит глаза и прочтет лекцию о серьезности их положения, – но… на лице юноши была написана боль. Он смотрел в сторону и тер лоб рукой, как при нервном стрессе. Грызущее чувство вины в душе Лотти усилилось вдвое. Она вновь с грустью осознала, что Джейми приходится нести на своих плечах намного более тяжкий груз ответственности, чем большинству его сверстников. Неудивительно, что он так резко на все реагирует. Принцесса и ее доброе имя для него на первом месте.
– Не волнуйся, Джейми. – Лотти дождалась, пока он на нее посмотрит. – Я понимаю.
Их глаза встретились, Джейми кивнул. Лотти знала: он догадался, о чем она говорит, но теперь ей предстоит доказать это делом. «Элли – важнее всего», – сказала она себе.
– Ну, что, все остыли? – усмехнулась Элли.
– Кажется, да. – Лотти повернулась к Джейми с самым беззаботным выражением, на какое была способна. – Джейми, тебе пора уходить. Элли нужно доделать домашнее задание, да и вообще всем нам неплохо бы отдохнуть.
Джейми позволил себе слабо улыбнуться.
– Ладно, увидимся утром, – сказал он, берясь за дверную ручку, а затем с той же еле заметной улыбкой прибавил: – Да, Лотти, и постарайся сегодня поспать.
– Обязательно, – бодро отозвалась она, несмотря на то что под ложечкой засосало от тоскливого страха.
Входная дверь со щелчком закрылась. Лотти достала снотворные таблетки – подарок Анастейши. Внутренний голос подсказывал, что в ближайшее время легче ей не станет.
-28-
Конец первого семестра быстро приближался. С карнизов учебных корпусов рядами свисали сосульки, пруд перед зданием Айви покрылся льдом. Каждый день хмурое небо грозило разразиться снегопадом, но воздух неизменно оставался звеняще-прозрачным. Выяснилось, что не общаться с Эдмундом – довольно просто, ведь мобильные телефоны в Роузвуде были запрещены, а другого столь же удобного способа быть на связи не существовало. После того как Джейми сорвался на нее, Лотти с утроенным рвением училась быть «идеальной принцессой» – отчасти потому, что предпочитала скрывать свою усталость, но в большей степени благодаря тому, что понимала, как важно восстановить подмоченную репутацию Элли.
«Будь добрее», – напоминала она себе.
Вечер одного из четвергов выдался особенно тихим. До предэкзаменационной лихорадки и отбора в команду по фехтованию еще оставалось время, и девочки воспользовались возможностью спокойно поразмышлять над ребусом Бины.
Лотти перечитала строчки, которые, как ей казалось, содержали ключ к разгадке, в надежде, что ответ всплывет сам собой.
А тот, кто над ними, из окон своих
Взирает сквозь синюю тишь
На двоих, что смотрят в ответ на него, —
Лисицу и нежную мышь.
Элли выжидающе смотрела на Лотти, которая повторила четверостишие во второй раз. Они стояли у подножия каменной лестницы, ведущей в кабинет директора – сердце школы.
– Получается, «тот, кто над ними», – это Уильям Тафти, – заключила Лотти. – «Из окон своих» – из этого самого кабинета. Вряд ли речь идет о помещении в Айви-Вуде. Значит, в кабинете должен висеть портрет Тафти. Это единственное разумное объяснение.
– Поверю тебе на слово, – отозвалась Элли, которая была не слишком сильна в символике и поисках скрытого смысла в словах, предпочитая буквам цифры.
