2006. «От этих гомиков уже тошнит» (Роберто Кальдероли, политик, член партии «Лига Севера»). «Я фашистка и горжусь этим. Лучше фашист, чем пидор» (Алессандра Муссолини в программе Porta a porta). «У нас все замечательно… Вчера пошел с друзьями в ресторан – не нашлось свободных мест. В итоге пришлось сказать, что это я, и кого-то попросили освободить столик» (Берлускони на телеканале La7).
Кого-то попросили освободить столик. К счастью, это не диктатура. Жаль, что книга заканчивается 2006 годом. Она могла бы рассказать про Family Day
[603], где в первых рядах были многочисленные разведенцы, пары, сожительствующие на постоянной основе, и аскетически отвергающие брак холостяки (куда, по статистике, может затесаться и педофил).
My heart belongs to daddy
Размышление номер один. Читаю о высказывании нашего премьер-министра, что нет ничего плохого в том, чтобы выдвигать на государственные посты привлекательных женщин. Вопрос в том, как сформулированы некоторые положения. Все помнят анекдот про монахов – иезуита и доминиканца, которые молятся, и иезуит, читая молитвенник, блаженно курит. Доминиканец его спрашивает, разве можно курить во время молитвы, и тот отвечает, что получил разрешение у начальства. Наивный доминиканец говорит, что он тоже просил разрешения и ему было отказано. «А как ты спрашивал?» – интересуется иезуит. «Могу ли я курить во время молитвы?» – отвечает доминиканец. Естественно, ему ответили «нет». Иезуит же спросил: «Могу ли я молиться во время курения?» – на что ему было сказано, что молиться можно в любых обстоятельствах.
Если бы Берлускони сказал, что нет ничего плохого в том, чтобы выдвинутая кандидатура ко всему прочему была еще и хороша собой, все, включая феминисток, ему бы аплодировали. Но он имел в виду, что нет ничего плохого в выдвижении красотки, в том-то и дело. Пожалуй, плохо двигать девушку в правительство только за то, что она красива.
Размышление номер два. Про неаполитанку, которая называет Берлускони «папочка», конечно же, не нужно думать плохо. И все-таки вспоминается бессмертная песня Коула Портера, ставшая знаменитой благодаря Мэрилин Монро и Эрте Китт, My heart belongs to daddy
[604], в которой девочка очень сексуальным голосом рассказывает, что не может иметь настоящих отношений со сверстниками, потому что ее сердце принадлежит daddy, то есть «папочке». Много чернил было изведено на любовь этой девушки (инцест, педофилия, верность семейным ценностям?), и замысел автора по существу остается неясным – Коул Портер, кстати, был не так-то прост… Сказанное не отменяет того, что песня очень красивая и чувственная, и странно, что Апичелла ее не знает.
Размышление номер три. Похоже, сам премьер-министр сказал, что мы не хотим становиться многонациональным государством, поэтому нужно, как настаивает «Лига Севера», усилить иммиграционный контроль. На первый взгляд кажется, будто он сказал то же самое, что и Фассино
[605]: нужно контролировать нелегальную иммиграцию и помогать иммигрантам легальным. Но за этим стоит другой посыл, а именно, что решение, стать или нет многонациональной цивилизацией, – это свободный выбор. Как будто императорский Рим (и даже раньше) мог решать, хочет ли он быть захвачен варварами или нет. Когда варвары теснят границы, они просто приходят, и все. Мудрость императорского Рима (которая позволила ему продлить существование на несколько столетий) заключалась в том, чтобы издать законы, признающие права варварских поселений, дать гражданство тем, кто мирно проживал в пределах империи, и даже принимать их на воинскую службу. Таким образом он получил иллирийских и африканских императоров, новую религию, основанную турком по имени Саул, а среди его последних мыслителей был бербер по имени Августин
[606].
Когда огромные массы напирают на границы нашего мира, нельзя лукавить, что решение о том, впустить их или нет, зависит от нас. Кстати, если бы за последние десятилетия Италия создала себе образ нищей оборванки, возможно, тысячи африканцев (и балканцев) никогда бы не решились прийти к нам. Но дело в том, что они смотрели итальянское телевидение, особенно программы на каналах Mediaset, в которых наша страна представлена населенной невероятными красотками, где достаточно ответить, что Гарибальди – это не велосипедист, чтобы заработать золотые жетоны
[607]. Разумеется, все бросились сюда вплавь, не подозревая, что придется спать в картонной коробке в подземном переходе на вокзале и насиловать, если повезет, шестидесятилетних синьор.
Размышление номер четыре. Читаю, что хакеры не только взламывают банковские системы, но и ставят под удар спецслужбы, проникая даже на сайты ЦРУ. Этого следовало ожидать. Я думаю, что скоро (или уже сейчас) в Сети останутся только неверные супруги, блаженно не ведающие, что обманутая половина может все узнать, и те идиоты, которым нравится оплакивать пустой счет. Спецслужбы же откажутся от интернета. Отправить секретное сообщение из Лондона во вторник утром и быть уверенным, что оно сразу будет получено в Нью-Йорке, конечно, удобно, но, в сущности, агент, вылетающий из Лондона утренним девятичасовым рейсом, будет в Нью-Йорке в полдень по местному времени. И тогда гораздо удобнее спрятать сообщение в каблук ботинка, выучить наизусть или, в крайнем случае, засунуть в сфинктер. Итак, полный назад к прогрессу!
