Их просьба поразительна: получить удел среди братьев их отца (стихи 3–4). Еще поразительнее, что Яхве согласен с ними (стих 7): «Правду говорят дочери Целофхада». И по воле Божьей создан соответствующий закон (стихи 8–11). Книга Чисел заканчивается объяснением этого закона. Более того, высокохудожественным образом рассказчик создает с помощью перикоп о дочерях Целофхада «замыкание, где в начале и в конце раздела идет сознательно незаконченный рассказ о втором поколении. Дочери Целофхада явили веру и прилепились к Господу, невзирая на трудные обстоятельства».
[871] По контрасту с духовной близорукостью и неверием первого поколения (вышедшего из Египта) «эсхатологический взгляд этих дочерей дал необходимый толчок соблюдению Завета».
[872]
Узловой момент данного текста – гендерный вопрос… С учетом патриархальной культуры того времени, да и последующих веков, примечательно, что женщины обращаются к Богу напрямую, названы по имени и названы правыми/справедливыми. В пользу статуса дочерей говорит и следующий факт: отныне они носят имя семьи своего отца, что символизируется передачей им удела.
[873]
Это повествование, с его высокой оценкой женщин,
[874] подводит нас к вопросу о заповедях Пятикнижия, касающихся статуса женщин в сравнении со статусом мужчин.
Высокий статус женщин в заповедях Пятикнижия
Часто можно услышать, что законодательство Пятикнижия «лишает женщину прав» и «не считается с ней».
[875] Однако современные исследования показывают, что заповеди, которые при поверхностном чтении могут быть поняты как умаление женщины, на самом деле защищают уязвимых членов общества, особенно женщин и людей, страдающих физическими недостатками.
Соотношение статуса женщин и мужчин в заповедях Пятикнижия
Женщины участвовали в церемонии Завета [Втор 29:9–12 (СП 10–13)], а значит, вопреки мнению некоторых позднейших авторов, считались полноценными членами общины Завета.
[876] Подобно мужчинам, они были обязаны соблюдать Закон (Втор 31:12). Моисей призывает внимать Закону весь Израиль, включая женщин и детей, ибо понимает: «и мужчины, и женщины должны слушать и учиться, чтобы блюсти и распространять веру и культуру».
[877] Законы, касающиеся основных культовых, этических и нравственных запретов и нарушений, глубоко эгалитарны. Декалог явно относится к мужчинам и женщинам.
[878] Суждения глав после Декалога («кодекс Завета»), которые применяют «Десятисловие» к конкретным ситуациям, показывают, что имеются в виду оба пола (Исх 21:15, 17, 20, 26–29, 31–32), – такова, видимо, и норма в более поздних уставах, где, несмотря на мужскую терминологию, предполагается гендерная инклюзивность.
[879] «Пора понять: если речь напрямую идет о мужчинах, содержание может относиться и к женщинам. Они подразумеваются в законодательных и культовых текстах, если не сказано обратного или если не ставятся другие вопросы».
[880]
Законодательство Книг Левит и Второзаконие иногда содержит прямые упоминания об обоих полах. Это не означает, что в остальных случаях имеется в виду лишь один пол, но просто «важность предмета заставляет автора более четко прояснить очевидное».
[881] Занятия оккультизмом влекут за собой одинаковое наказание и для мужчин, и для женщин (Лев 20:27; Втор 17:2–7); равно запрещены мужская и женская культовая проституция [Втор 23:18 (СП 23:17)]; за отступничество наказывались и мужчины, и женщины [Втор 13:7–11 (СП 13:6–10)]. За незаконную сексуальную связь полагалась смертная казнь людям обоих полов [Лев 18:6–18; 20:10–21; Втор 23:1 (СП 22:30)].
Джонатан Клаванс подытоживает ситуацию с гендерным вопросом в заповедях о ритуальной и нравственной нечистоте. Ветхозаветная система ритуальной нечистоты «достаточно равно обращается с мужчинами и женщинами».
[882] За вычетом менструальной нечистоты, которая может существовать лишь у женщин, причем соответствующие правила, возможно, призваны «помочь женщинам»,
[883] «прочие основные источники ритуальной нечистоты носят гендерно-слепой характер».
[884] В плане же нравственной нечистоты, «хотя сексуальные запреты (Лев 18 и 20. – Р. Д.) адресованы мужчинам, они в целом равно применимы и к мужчинам, и к женщинам».
[885] Клаванс делает вывод: «Большей частью древнеизраильская система нравственной нечистоты равно применима к мужчинам и женщинам».
[886]
