На большей части территории Калифорнии царит средиземноморский климат, дарящий ее жителям бездонное голубое небо, мягкие теплые зимы и продолжительные периоды ясной, солнечной погоды
[289]. Таким же комфортным климатом — при котором не докучают насекомые и не приходится из-за дождей откладывать пикники — могут похвастаться южная и юго-западная Австралия, центральные районы Чили, запад Капской провинции ЮАР и, разумеется, само Средиземноморье. Смена сезонов в Средиземноморье выглядит совсем не так, как в умеренном поясе, ведь здесь их только два, а не четыре. Дождливую и холодную зиму с небольшими морозами, чаще всего малоснежную, а иногда и вовсе без снега, сменяет более продолжительный летний период с жаркой и сухой погодой, иногда при полном отсутствии дождей. Годовое количество осадков сильно варьируется по годам, нередки длительные засухи или периоды проливных дождей, а в Чили и Австралию, бывает, наведываются тропические муссоны. Но в целом средиземноморский климат складывается из короткой сырой и прохладной зимы и долгого жаркого и сухого лета.
Большинство калифорнийцев, проживая в средиземноморском климате, тем не менее не всегда представляют, на какие каверзы он способен, и, в частности, не учитывают его особенности при занятиях садоводством. Типичный пример — подруга Кэти Эмили. Многие годы и Эмили, и другие местные жители возделывали свои сады так, словно живут в умеренном климате с четырьмя отчетливыми сезонами и осадками круглый год. В их представлении идеальный палисадник должен иметь вид классического английского сада с его плодородной почвой и буйством цветущих растений, обрамляющих сочную зеленую лужайку. Как вариант — японский чайный садик с камелиями, азалиями и изящными кленами, среди которых причудливо петляют аккуратные дорожки. Эти архетипы идеального садоводства особенно живучи в калифорнийцах североевропейского и североазиатского происхождения. И потому в Калифорнии на каждом шагу попадаются живописные лужайки, окруженные гортензиями, георгинами и другими растениями, которые нуждаются в обильном поливе и точно таком же уходе, какой обеспечивают своим питомцам садоводы в умеренном климате. А поскольку воды в Калифорнии всегда было вдоволь, цветущие сады неизменно радовали глаз и сохраняли жизнеспособность.
Как и миллионы других садоводов штата, Эмили в ответ на нарастающий дефицит воды решила изменить свой подход к садоводству. Первый рецепт, который приходит на ум в такой ситуации, — делать поменьше лужаек и побольше бетонных площадок, а также сажать засухоустойчивые растения. Однако такая рефлекторная реакция отражает скорее поверхностное понимание нового положения вещей. Ведь груды уныло-серых камней и ощетинившиеся иголками кактусы — не единственное решение. Эмили не спешила следовать этим скучным рекомендациям. Она, скорее, соглашалась с доводом знаменитого ученого-садовода Криса Вудса: «Народ по привычке опасается того, что засуха пагубно повлияет на сады, а на мой взгляд, засуха дает отличную возможность пересмотреть саму концепцию своего сада»
[290]. И пока одни калифорнийские садоводы прятали свои лужайки под плитку и на место влаголюбивых цветов высаживали неприхотливые кактусы, другие, включая и Эмили, подошли к делу с большей рассудительностью. Они прислушались к совету Вудса и примерили на свои сады новую ситуацию, постаравшись преодолеть поверхностные представления и проникнуть в ее суть. А потом направили свое усердие в другое русло, отвечающее их новому идеалу — саду средиземноморского типа.
Поддавшись новой идее, Эмили без сожалений отбросила прежнюю мечту — сад, идеальный для умеренного климата, — и принялась активно изучать особенности условий Средиземноморья применительно к правилам садоводства. Подобно основателям Airbnb из предыдущей главы, она решила сочетать несколько способов обучения. Эмили штудировала книги о средиземноморских садах, ходила на Going Native Garden Tours (специально организованные бесплатные экскурсии «Лицом к природе» по приусадебным участкам, где произрастают естественные для Калифорнии растения) и экспериментировала на своей земле с разными видами растений
[291]. Как обнаружила Эмили, средиземноморская экосистема благоприятна для самых разнообразных засухоустойчивых растений, обитающих во многих уголках мира. Она то и дело натыкалась на поразительные открытия, которые совершенно опрокидывали ее прежние представления о садоводстве; в частности, выяснилось, что изучаемая растительность нетребовательна и прекрасно чувствует себя на тощих почвах, — а Эмили всегда старалась щедро сдабривать почву плодородным суглинком
[292].
Самые важные открытия были связаны с вегетативным периодом жизни растений
[293]. В умеренном климате, характерном для севера Европы и Японии, вегетация начинается весной, когда теплые дожди помогают растениям пробудиться от зимней спячки. В Средиземноморье же все наоборот: здесь пик роста приходится на осень. Влажная осенняя погода выводит растения из дремлющего состояния, в котором они пребывают летом, и одевает в сочную зелень выцветшие за лето бурые холмы. На протяжении мягкой зимы продолжительные периоды дождей чередуются с солнечными днями, а по ночам иногда случаются заморозки. В конце января у деревьев и цветов набухают почки. Благодаря обильным дождям в осенне-зимний период весной все расцветает буйным цветом, а затем приходит долгое жаркое лето, и растительность увядает, чтобы в дреме переждать жару и засуху. Затем цикл повторяется.
Разобравшись в особенностях средиземноморского климата, Эмили произвела переоценку своих садоводческих возможностей и, отойдя от прежних методов вроде капельного орошения и изобилия мульчи, принялась вырабатывать правила, более соответствующие новому идеалу. Взять, например, старое правило разграничения, в соответствии с которым Эмили подбирала растения для своего сада. Пока хватало воды на обильный полив, она предпочитала экземпляры, благодаря которым сад долгие месяцы оставался в цвету, поскольку одни растения расцветали по весне, другие летом, а третьи осенью. Модель растянутого на месяцы цветения придавала саду неизменное великолепие, однако требовала усиленного полива, особенно летом. Новые правила Эмили учитывали тот факт, что выходцы из Средиземноморья цветут главным образом весной. А поскольку погода позволяет круглый год проводить много времени на открытом воздухе, Эмили решила сделать акцент на интересном облике сада, выбирая растения с листьями причудливой формы, необычной пигментацией или фактурностью. Одно из новых правил Эмили требовало сочетать дикие луговые травы (которые стелются на ветру) с суккулентами (у них и правда причудливые формы стеблей и листьев) и засухоустойчивыми цветами, например лавандой и кенгуровой лапкой (анигозантосом)
[294]. Другое правило предписывало круглый год держать на террасе пять ярко раскрашенных горшков с суккулентами, чтобы, не тратя воду, разнообразить облик сада сочными цветовыми пятнами
[295].
