Преодолеть барьеры на пути к простоте
Используемые представителями центральных банков простые правила замыкают круг и приводят нас к тому, с чего мы начали. Как и военные медики, финансисты руководствуются простыми правилами, помогающими принимать решения перед лицом устрашающей сложности. Сам факт, что простые правила применяются в ситуациях с неимоверно высокими ставками — например, когда на кону миллионы рабочих мест или чьи-то жизни, — убеждает нас в их могущественности, даже если речь идет о самых трудных обстоятельствах. Это заставляет нас задаться вопросом: если простые правила столь эффективны в таком разнообразии положений, то почему у нас до сих пор преобладают сложные решения? Правовые акты чем дальше, тем больше детализируют правила, кадровые службы выпускают для сотрудников целые тома должностных инструкций, а самозваные эксперты так и норовят всунуть наивному обывателю новый, еще более заумный, режим питания и упражнений. Люди же истосковались по простоте. Тем более мы уже многократно доказали на этих страницах, что простые правила нередко куда эффективнее, чем усложненные подходы. Почему же простые правила не распространяются дальше? Какие барьеры мешают нам хоть немного упростить нашу жизнь, наши компании и наше общество? И главное: как преодолеть препятствия, преграждающие нам путь к простоте?
Первое препятствие — это усилия, которые необходимо приложить, чтобы разработать простые правила. Как и большинство стоящих начинаний, простые правила можно довести до ума, только потратив на это определенное количество сил и времени. Сам процесс их разработки требует решительно и беспощадно определить приоритеты: отточить до совершенства все важное, а все второстепенное отбросить как хлам. Из множества целей и задач предстоит выбрать те, что способны раздвинуть наши стрелки; затем нужно определить, какое из наших конкретных дел или решений является главным узким местом на пути к успеху, а потом проверить и отсеять дюжины потенциальных правил, чтобы их осталась самая малость. На каждом этапе придется искать трудные компромиссы и ставить острые вопросы. Но если мы надумаем оценить, во что обойдется нам выработка простых правил, нам стоит приплюсовать издержки от их неиспользования: нервное напряжение, к которому ведут усложненные решения, или, например, горечь от осознания того, что годы идут, а заветные цели ничуть не становятся ближе. Стив Джобс, объясняя, как он возвращал к жизни стоявшую на грани банкротства Apple, особо подчеркивал великую силу простоты. «Надо хорошенько напрячься, чтобы обрести ясность мышления, а через нее и простоту, — говорил Джобс. — Но в конечном счете оно того стоит, ведь тогда тебе по плечу свернуть любые горы»
[345]. И действительно, простота нередко приносит такие выгоды, которые с лихвой покрывают связанные с ней издержки.
Второй барьер на пути к простоте воздвигают те, кому сложность идет во благо. Издержки от усложненных решений распределяются между многими, а выгоды от них часто сосредоточены в руках единиц. И значит, у бенефициаров имеются сильные мотивы противиться упрощению. Многочисленными сложностями в налоговом кодексе США, например, мы обязаны особым группам влияния, которые стоят на страже налоговых льгот, в том числе налоговых вычетов за владение скаковой лошадью или за постройку скаковой дорожки, сулящих выгоды очень немногим
[346]. Очевидно, что данная группа получает пользу от сложности налогового законодательства, но прибавьте к ней лоббистов, которые представляют ее интересы перед законодателями, а также самих законодателей. Кто не слышал о пресловутых «вращающихся дверях», через которые политики и законники, городящие целые лабиринты правил, проходят с необыкновенной легкостью? Благодаря им они пересаживаются со своих сановных кресел на теплые места в частных компаниях, чьи интересы в свое время и защищали. Еще бы, ведь, приземлившись в частном секторе, они, словно поводыри, помогают своим нанимателям не заплутать в хитросплетениях правил, к которым сами же приложили руку. А когда регулятивные сложности нарастают, двери-вертушки между политикой и бизнесом вращаются с усиленной скоростью. Недавнее исследование показало, что число бывших законотворцев на службе у фирм, оказывающих финансовые услуги, с 2001 по 2013 год возросло на 55 %
[347].
Третий барьер на пути к простоте воздвигает феномен под названием «миф о необходимой сложности». Имеется в виду ошибочная точка зрения, в соответствии с которой сложные проблемы будто бы требуют усложненных решений. Естественно, в отдельных ситуациях сложные решения как нельзя более уместны, — вспомним длинные контрольные списки (чек-листы) летчиков и хирургов. Но подробно расписанные правила и регламенты — далеко не единственный способ обуздывать сложность. Помнится, конгресс США отреагировал на финансовый кризис 2008 года законопроектами на десятках тысяч страниц, в мельчайших деталях регламентирующими все стороны деятельности сферы финансовых услуг. Возможно, это наилучший способ предотвращать кризисы в будущем, но явно не единственный. Энди Халдейн — главный экономист Банка Англии, включенный журналом Time в список самых влиятельных персон мира
[348]. На недавно проходившей конференции представителей Центральных банков многих стран он заявил, что простые правила способны лучше предотвращать банковские кризисы, чем кипы страниц нормативных актов
[349]. Возможно, Халдейн прав, а возможно, и ошибается, — однако сам этот вопрос обсуждать нужно. Сложные решения не стоит штамповать на автопилоте, они должны быть результатом сознательного, продуманного выбора.
Эффективнее простые правила, чем детализированные регламенты, или нет — вопрос эмпирический; его следует решать при помощи тестирования, которое и покажет, что на практике работает лучше. Таких исследований очень мало, а те немногие, что существуют, подчеркивают опасность предположения о том, что большее количество правил — всегда лучше. Возьмем результаты недавнего исследования, в рамках которого анализировались правовые системы разных стран мира
[350]. Авторы сопоставляют действенность правосудия 109 стран в таких распространенных судебных тяжбах, как выселение недобросовестного арендатора и возмещение за возвращенный чек (когда с вами расплатились чеком, а банк вернул его ввиду отсутствия средств на счете). Исследование вскрыло огромные расхождения в том, что касается количества правил, ограничивающих судейское усмотрение, причем в юрисдикциях, отягощенных большим количеством правил, правосудие вершится в разы дольше. Так, в США собственник недвижимости может выселить недобросовестного арендатора менее чем за два месяца, а в Австрии на это уйдет полтора года. Авторы оценивали справедливость правосудия по целому ряду критериев, в частности учитывали мнение граждан, насколько они считают отечественную юстицию беспристрастной, свободной от коррупции, доступной с точки зрения расходов и последовательной. Количество правил демонстрировало обратную корреляцию со всеми показателями справедливости системы правосудия. В каком разрезе ни изучались бы массивы данных, авторы неизменно приходили к одному и тому же результату: чем больше правил — тем меньше справедливости.
