По крайней мере, он поступает гораздо более цивилизованно, чем Вячко Кокнесский, сопроводивший разрыв вассальной клятвы с Ригой избиением посланного ему в помощь немецкого отряда. Может поэтому конфликт вокруг Межотне не завершается крупномасштабной войной между Ливонией и Земгалией. Впоследствии Хроника Генриха сообщает лишь о мелких пограничных стычках воинов Виестурса с ливами – подданными епископа.
По свидетельству источников, Виестурс еще долго правил земгалами. В 1225 году он заключает мирный договор с Ригой, но о возвращении к временам немецко-земгальского союза уже не может быть и речи. Даже дав официальное дозволение проповедовать в Земгале и разрешение на основание епископии, он наотрез отказался креститься сам. Ведь вслед за крещением великого князя последовала бы вассальная клятва рижскому епископу.
Но в вопросах политики Виестурс хотел оставаться независимым. Впрочем, мирное соглашение просуществовало недолго. В 1228 году оно было разорвано после инцидента у Дюнамюнде. А в начале 30-х годов, как свидетельствует Рифмованная хроника, уже войско магистра Фольквина грабит земли Виестурса, а земгальский князь совершает ответный поход под Ашераден, где он едва избежал плена. Время союзов с немцами и поиска политического признания завершилось. Наступало время отчаянной борьбы края за независимость. И Земгале практически осталась тем рубежом, который немецкие рыцари в своем покорении Прибалтийского края так и не смогли преодолеть до конца. Дважды впоследствии ненадолго подчиняли они Земгале, и дважды ее народ восставал и изгонял пришельцев. И не последнюю роль в этой необычайной стойкости маленького народа со славной историей сыграло то неожиданное политическое решение, которое не испугался принять князь Виестурс, подав руку извечному врагу. Немецкие рыцари уважали в Виестурсе сильного и смелого противника.
Первая коалиция. Набег латышских викингов
Внезапно враги рода христианского, куры, с восемью пиратскими судами появились на морском побережье у Зунда.
Генрих Латвийский. Хроника Ливонии
Rīta vēsma Ventas grīvā sīvā
Kūru kuģu burās dzied.
Prom uz Rīgu kaujā
Tie pret vāciem šodien iet.
V. Pludonis
На рассвете в устье Венты
Ветер в парусах поет.
То на Ригу против немцев
Куршский флот в поход идет.
В. Плудонис
Покоренные крестоносцами народы по мере сил оказывали сопротивление новым господам. Ливонские хроники говорят о многих битвах. Бывали очень опасные периоды, когда Рига могла быть сметена с лица земли. Но, пожалуй, никогда детище епископа Альберта не находилось под таким ударом, как в 1210 году. Все дело могло погибнуть в одночасье. Известно, чем была тогда Рига для окружавших ее народов. Враждебным оплотом чужеземцев, гидрой с множеством голов. И даже, когда закованные в латы всадники терпели сокрушительное поражение, когда, казалось, конец пришел господству новых хозяев с их непонятным богом, Рига давала им новые силы. В Ригу прибывали все новые и новые отряды вооруженных пилигримов, которые, растекаясь по всей округе, жгли селенья, безжалостно убивали непокорных. Недаром в поэме А. Пумпурса «Лачплесис» есть такие слова о Риге:
«Рига, сколько пролила ты
Наших братьев кровушки!
Рига, сколько ты исторгла
Слез и горестных стенаний!
Рига, ты опустошила
Сколько нив на наших землях!
Рига, сколько ты спалила
Хуторов, домов в селеньях!»
Куршам удалось собрать огромную военную силу, и они выступили в поход на Ригу. Попытаемся представить себе те далекие события.
* * *
Лето 1210 года. В Риге переполох и смятение. На башне неумолчно гудит тревожный набат. Немногочисленные обитатели крепости и деревеньки, раскинувшейся возле ее стен, собираются вместе на площади у церкви. В крепость с криками прибежали ливские рыбаки. Запыхавшись от быстрого бега и указывая на Даугаву, они выкрикивают только одно:
– Войско идет! Курши!
Страх отражается на лицах собравшихся. Еще бы! Имя куршей издавна наводит ужас на жителей всех прибрежных земель. Это опытные мореходы, отважные и жестокие воины. Мощь их напора, стремительность набегов знают в Швеции и на Готланде. Датчане в церквах молятся: «Да избавит нас Господь от гнева куршей!» Все, и рыцари, и ремесленники, и женщины, берутся за оружие. Им остается уповать лишь на защиту Всевышнего. Ведь епископ Альберт с частью рыцарей, завершивших свой срок службы в воинстве Христовом, отбыли в Немецкие земли. Только накануне ушли в Тевтонию корабли с рыцарем Марквардом, графом Сладемом и другими. В Риге осталось очень мало людей. А за воротами крепости враждебные леса, крещеный, но непокоренный край затаившихся до времени ливов. А дальше повсюду лесные замки язычников – латгалов, земгалов, селов, – таящие постоянную угрозу для незваных пришельцев.
Турайда, или Торейда, Турайдский край, Турайдская земля (лат. Thoreida, Thoreyda; лив. Taara aed – «Божественный сад») – земля гауиских ливов. Турайда была разделена на две части, на правом берегу Гауи (Турайдский край) правил Каупо и отчасти Анно и Весике, а на левом берегу (Саттезелский край) Дабрел. Дабрелскую часть затем перенял Орден меченосцев, а Каупоскую Ливонское епископство. На правом берегу находился замок Турайда (замок Каупо), а на левом Саттезеле (замок Дабрела)
* * *
Тем временем быстрые ладьи с широкими бортами поднимаются вверх по течению Даугавы. Вслед за ними с моря тучей надвигаются новые и новые ладьи, ощетинившись тысячами копий. В устье реки у монастыря Динамюнде стоят два снаряженных корабля крестоносцев. Те самые, что покинули Ригу накануне. Рыцари уже во всеоружии и готовы к неравному бою, с тревогой и страхом глядя на проплывающие мимо в полном молчании боевые корабли куршей. Но на них не обращают внимания. Что такое – потопить два немецких корабля? Нельзя давать времени чужеземцам. Застать Ригу врасплох – вот главное. Никто не сможет предупредить немцев. Курши решили одним ударом покончить с главным оплотом крестоносцев в Ливонии. Они долго ждали этого момента, обменивались грамотами с ливами и леттами, намереваясь собрать небывалое войско и вместе выступить на защиту отеческих богов. Наконец, курши получили от жрецов знак, что боги выступят в битве на их стороне.
Гребцы изо всех сил налегают на весла. Вокруг тишина и спокойствие. Легкий туман поднимается над широкой Даугавой, неспешно катящей свои волны в Янтарное море. Занимается ясный летний день. Суровые воины молча вглядываются вдаль. Вдали показались башни рижских укреплений. Старый усатый воин указывает молодому в сторону замка:
