Известно, что в 1226 году меченосцы, находившиеся в Риге, при посредничестве папского легата заключили договор, по которому орден и город обязывались защищать друг друга. В связи с этим меченосцы получили права граждан города. Сделавшись полноправными горожанами, хозяевами недвижимого имущества, братья пользовались правом участвовать в заседаниях ратуши в количестве одного или двух братьев. Горожане, в свою очередь, получили право вступать в ряды ордена меченосцев. Вообще, меченосцам в Риге принадлежало значительное недвижимое имущество, кроме замка. Будучи владельцами недвижимости, меченосцы в Риге платили налоги так же, как и прочие городские домохозяева. Имущество ордена в городе в целях налогообложения оценивалось в 700 марок серебра (около 140 кг).
Первоначально орден как епископский ленник подчинялся власти епископа Риги. В лице братьев епископ получил постоянную военную силу в Ливонии, что было жизненно важно для нового государства. Но очень скоро между епископом и орденом начались постоянные разногласия. В своих землях меченосцы желали управлять самостоятельно.
Уже в 1207 году они получили право в своих землях собирать и церковную десятину, правда, с условием отдавать епископу четвертую часть собранного епископу.
Получив земли по левому берегу Гауи, меченосцы начали строить здесь свой замок Венден. Впервые в хронике Генриха Венден упоминается под 1208 годом. После раздела Ливонии 1207 года братья ордена появились в деревянном замке живших там вендов. Постройку каменного замка начали только в 1209 году. Весь этот год сохранялся мир с эстами, что позволило возвести каменные стены вокруг замка вендов. Как считает Г. Скутанс, конструкции на каменных стенах были деревянными, поэтому «первые немецкие замки в Латвии не были собственно каменными замками, а представляли собой гибрид с более ранними деревянными замками. Хроника Генриха, рассказывая об осаде Вендена русским войском, упоминает о существовании в 1218 году уже двух замков в Вендене:
«Стрелки братьев-рыцарей, выйдя из своего замка, перешли к вендам и из своих балист много русских перебили и еще больше ранили, так что немало тяжело раненых из знатных людей увезено было полумертвыми на носилках между двух коней»
[75].
Однако о начале строительства каменного замка меченосцев нет никаких данных. На основании исторических документов, в частности, свидетельства бывшего меченосца Иоганна из Магдебурга, который в 1259 году утверждал, что жил в венденском замке еще за пять лет до постройки там каменных стен, Г. Скутанс делает вывод о том, что строительство каменного орденского замка началось не ранее 1213 года. Со временем этот замок делается важным центром ордена, иногда его называют столицей ордена. Хроника свидетельствует о том, что резиденция магистра находилась все-таки в Риге. Однако венденские рыцари действовали очень самостоятельно. Их комтур Бертольд называется в хронике Генриха «магистром венденских братьев». Именно венденские братья становятся главными действующими лицами исторической драмы покорения Эстонии. Можно даже говорить о соперничестве Риги и Вендена, которое в чем-то напоминает отношения между Новгородом и Псково в миниатюре.
Замок Зегевальден (Сигулда в Латвии) меченосцы построили примерно в полутора километрах от ливской крепости Сатезеле, которую они смогли захватить только в 1212 году.
Среди замков меченосцев в Ливонии упоминается также Ашерате (Айзкраукле в Латвии). Археологические раскопки показали, что меченосцы жили в ливском замке вместе с ливами и участвовали в укреплении его стен. В хронике Генриха упоминается ливский правитель из Айзкраукле, который в 1220 году участвовал в осаде земгальского замка Межотне совместно с немцами. Таким образом, в государстве меченосцев, не считая рижского, были замки Венден (Цесис), Зегевольде (Сигулда), Ашерате (Айзкраукле). Орденские братья стояли также в занятом земгальском замке Межотне. Это только на территории современной Латвии. Орден братьев воинства Христова играл главную роль и в завоевании Эстонии. Здесь меченосцы владели основанным датчанами Ревелем, а позднее захватили русский замок Юрьев (Дорпат) (1224). В их руках был также замок Феллин (Вильянди).
Особыми укреплениями были мельницы. Они строились для обеспечения ордена продовольствием, поскольку водяные мельницы служили для помола зерна. Мельницы были весьма распространены в Европе. Так, согласно «Книге Страшного суда» (1086), в Англии в конце XI века насчитывалось 5624 мельницы. Мельницы меченосцев соединяли две функции – экономическую и военную. Это были крепости. Первой меченосцы построили мельницу Бертольда возле Риги. Полагают, что ее название связано с именем Бертольда из Вендена. Вторая мельница (Новая мельница) была построена уже после вхождения меченосцев в состав Тевтонского ордена в районе современного населенного пункта Адажи (Латвия).
Какова же была территория, принадлежавшая ордену? И. Штернс пишет: «На территории Латвии меченосцы владели левым берегом Гауи, который они получили в 1207 г. после раздела завоеванной Ливонии; после 1207 г. во владении меченосцев находился также округ Малпилс. Аутину меченосцы получили в 1213 г. Западную часть княжества Талава с округами Буртниеку и Триката – после 1224 г… Округ Гауиену меченосцы получили в 1224 г. одновременно с разделом Талавы»
[76]. В Эстонии ордену принадлежали земли Хариен, Вирония, Йервен и Ревель.
Отношения ордена с Германской империей
Из хроники Генриха мы знаем, что епископ Альберт поклонился Ливонией императору Филиппу, получив ее от него в лен. Произошло это в 1207 году:
«Епископ Альберт между тем обходил в Тевтонии каждый квартал, улицу и церковь, ища пилигримов. Пройдя Саксонию и Вестфалию, он прибыл наконец ко двору короля Филиппа и, так как не ожидал помощи ни от какого короля, обратился к империи и получил от империи Ливонию, после чего блаженной памяти король Филипп обещал давать ему каждый год пособие в сто марок, но от обещаний никто богатым не бывает».
Номинально Ливония стала частью империи. Сделавшись имперским князем, Альберт, скорее всего, желал получить приоритет в обладании новыми землями и тем самым обойти меченосцев, которые, по-видимому, уже требовали раздела Ливонии и самостоятельности в управлении своими землями. Во всяком случае, раздел новых земель назревал.
А что же империя? Мы не знаем, как отнесся император Филипп к такому приобретению, как далекая земля Девы Марии, полная опасностей и воинственных язычников. Как ехидно заметил хронист, обещание материальной поддержки нового имперского княжества так и не было выполнено. Да и до того ли было Филиппу? Слишком бурно протекала жизнь в самой Германии. В 1196 году собрание германских князей во Франкфурте выбрало двухлетнего мальчика Фридриха, сына императора Генриха VI королем. Мальчика, который находился далеко в Италии, при дворе сполетанского герцога в Фолиньяно, на коронацию должен был доставить брат императора Филипп Швабский. Тот отправился в путь из Германии. Но, едва доехав до Монтефиасконе, он получил известие о смерти императора. Это известие всколыхнуло Италию. Повсюду вспыхивали восстания против немцев и императорской власти. Филипп повернул коня назад, в немецкие земли, оставив мысль о коронации маленького Фридриха. Германские князья не желали правления регентов-временщиков при малолетнем короле. Поэтому в марте 1198 года прошли новые выборы, и королем был избран Филипп, которого короновали только в сентябре. Но избран он был не один. В этом же году архиепископ Кельна Адольф со своими сторонниками выдвинули своего претендента на германский престол. Им стал племянник легендарного английского короля Ричарда Львиное Сердце, граф Пуату Оттон Брауншвейгский. Уже в июле Адольф Кельнский водрузил на голову Оттона в Аахене фальшивую корону.
