– Трое танцовщиц позвонили и сказали, что заболели. Еще одна так напугана, что собирается увольняться и ехать в Колорадо. Даже из гримерки выходить не хочет.
– Нэш был здесь сегодня вечером? – спросила Трейси.
– Я не видел, – сказал Котар. – Вопросы будете задавать им в перерывах, когда они не работают на сцене и в зале.
– Эти девушки работали с Вероникой?
– Трое, – сказал Котар. – Четвертая сейчас на сцене.
Вместе с Котаром они вошли в такую же тесную, забитую всякой всячиной комнатенку. За гримировочным столиком сидела рыжеволосая, топлесс; в руках она держала аппликатор для туши, но не делала никаких попыток накраситься. Блондинка, сидевшая на складном металлическом стуле за вторым столом, плотнее завернулась в красный шелковый халат. Третья женщина, брюнетка в таком прозрачном платье, что оно не оставляло ничего воображению, стояла у вешалки и задумчиво перебирала белье.
– Это детективы, – объявил Котар. Трейси и Кинсу он сказал: – Пойду принесу вам парочку стульев.
– Мы видели новости, – сказала брюнетка, когда за Котаром закрылась дверь. Китайский символ взбегал по ее шее вверх, к мочке уха, утыканного многочисленными серебряными колечками. Еще одно кольцо пронзало ее правый сосок. – Я смотрю: «О черт, это же Вероника». Анжела тоже была ничего девчонка, но она обычно танцевала в другом клубе, к тому же она была новенькая. Я не так хорошо ее знала. А Вероника здесь уже давно. – Она пропустила свои трехдюймовые платформы в трусики и, ерзая задом, стала натягивать их вверх по своим длинным ногам. – Говорят, это опять серийный убийца; и почему всем психам надо жить именно здесь?
– Это все дождь, – сказала рыжая. – Небо все время серое, вот и депресняк. – У нее был высокий тонкий голосок, и лет ей, судя по всему, было маловато, чтобы иметь разрешение танцевать стриптиз.
Вернулся Набиль и протянул Кинсу два складных стула.
– Покороче только, – сказал он, почти извиняясь. И снова ушел.
– Все напуганы, – продолжала рыжая. – В смысле, я вчера танцевала с Ви. Она была ничего, всем довольна и все такое. Поверить не могу. Завтра же возвращаюсь в Колорадо.
Трейси и Кинс сели у двери. Оба отлично знали, что не стоит прерывать свидетеля, который говорит сам, по своей воле.
– Я думала, вы его уже поймали, – сказала блондинка. На вид она была старше двух других, однако толстый слой «штукатурки» на лице мешал судить о ее возрасте. – Он же школьный учитель или кто-то вроде.
– Анжела раз приводила его с собой, – сказала рыжая. – Не сюда. На Аврору.
– Почему вы его не арестовали? – спросила блондинка.
– Улик недостаточно, – сказала Трейси.
Блондинка закатила глаза и отвернулась к столику для макияжа.
– А вы не замечали, никто вчера не обращал на Веронику особого внимания? – спросила Кроссуайт.
– Я не видела, – сказала рыжая.
Трейси перевела взгляд на блондинку, которая отрицательно помотала головой, продолжая глядеть в зеркало и пудрить грудь.
– Не знаю даже, что это за штука такая – особое внимание.
– Кто-нибудь видел вчера здесь Дэррела Нэша? – снова спросила Трейси.
– Я видела. – Брюнетка натянула чулки и теперь пристегивала их к поясу.
– Ты видела, как он говорил с Вероникой? – спросила Трейси.
– Нет.
– Я видела, – сказала блондинка, по-прежнему глядя на них в зеркало. – Я была на сцене. А Ви только что закончила в кабинке.
– Долго они говорили? – спросил Кинс.
– Нет.
– Вероника ничего потом об этом не говорила? – спросила Трейси.
– Типа?
– Ну вообще что-нибудь.
Она потрясла головой.
– Нэш часто сюда приходит? – спросил Кинс.
– Он же хозяин, – сказала блондинка, и Трейси сразу уловила ее настрой. – У Ви был бойфренд. Вы с ним уже говорили?
– Поганец. – Брюнетка набросила на себя коротенькую сорочку и стала разворачивать длинные сетчатые перчатки.
– Почему поганец? – спросила Трейси.
– Ви здесь танцевала, и он решил, что может нас щупать. Задница.
– А как к этому относится администрация клуба? – спросила Трейси.
– Каждая девушка проводит свои границы, – сказала блондинка. – Не хочешь, чтобы тебя трогали, – хорошо. Мужики все равно будут пытаться. Но тогда просто вставай и уходи.
– А они не злятся?
– Бывает.
– Особенно когда пьяные, – сказала рыжая.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы клиент злился на Веронику или Анжелу?
– Нет, такого не помню, – сказала блондинка. Две другие только пожали плечами.
– Родители Вероники говорили, что этот парень ее поколачивал, – сказала Трейси.
Рыжая кивнула.
– Она раз пришла со здоровыми синяками, но говорить об этом не захотела.
Брюнетка шагнула в сторону сидевшего у двери Кинса.
– Мой номер, – сказала она.
Кинс хотел было встать, но брюнетка положила руки ему на плечи, ловко перекинула одну ногу через его колени и на миг оседлала его, прежде чем переступить через него второй ногой. Улыбнулась ему и подмигнула.
– Это за счет заведения.
Едва она вышла, как в комнату ввалилась афроамериканка, которую они видели на сцене. Она тяжело дышала и промокала бумажным полотенцем разгоряченное лицо и грудь. Формы у нее были пышнее, чем у других.
– Это детективы, насчет Ангел и Велвет, – сказала рыжая.
– Я сразу поняла, что вы копы, еще когда днем вас видела. Спросила у Набиля, в чем дело.
– И что он вам сказал? – поинтересовалась Трейси.
– Вероника умерла. Вы считаете, что это тот же парень. Это так?
– Мы над этим работаем.
Кинс предложил женщине свой стул, так как больше сесть в комнате было не на что.
Она заулыбалась.
– Это ты серьезно? Спасибо. Спина болит, сил нет. Меня зовут Шерис.
– Они хотят знать, не приставал ли кто вчера к Веронике, не оказывал ли ей особое внимание, – сказала блондинка.
Шерис стянула с себя парик, открыв облегающую шапочку цвета кожи. Трейси оценила ее возраст на тридцать с лишним.
– Да нет, вчера все было довольно тихо.
– Никто не выделялся? – спросил Кинс.
– А как насчет Мистера Адвоката? – подсказала блондинка.
– Любитель больших сисек, – сказала рыжая. – Меня он никогда не вызывает.
– Я его не видела, – сказала Шерис.
– Как его зовут, знаете? – спросила Трейси.
