– Джо Энн Андерсон?
– Да, – сказала она.
– Меня зовут Дэн О’Лири. Я прошу прощения, что вот так сразу, без предварительного звонка, стучусь в вашу дверь. – Большинство людей с легкостью бросают трубку телефона, а вот захлопнуть дверь перед носом у человека куда сложнее. – Мне бы очень хотелось задать вам несколько вопросов о том, что случилось здесь около десяти лет тому назад.
– Убийство Бет Стинсон, – сказала женщина. – Это было девять лет назад. Десять будет только 20 апреля. Такие вещи не забываются.
– Конечно, вы правы.
– Как, вы говорите, ваше имя?
– Дэн О’Лири. Я из Седар Гроув.
– Седар Гроув? – переспросила она.
– Это к северу отсюда, в Каскадных горах.
– Я знаю, где это. Мы возили туда детей каждое лето. Озеро Росс знаете?
– Много раз там рыбачил.
– У нас там была плавучая хижина.
– Должно быть, вы рано там устроились. Я слышал, сейчас, чтобы только встать на очередь, надо иметь близких родственников в тех местах.
Андерсон улыбнулась.
– Сорок лет назад таких проблем еще не было. А где вы, говорите, работаете?
– Я адвокат. Интересуюсь делами вроде этого, – сказал он, балансируя на грани между правдой и полуправдой.
– И что у вас за интерес?
– Я изучаю свидетельские показания и пытаюсь понять, достаточны ли они были для того, чтобы осудить человека.
– Но Уэйн Герхардт сознался.
– Да, я знаю.
– Он что, написал отказ?
– Мистеру Герхардту грозила смертная казнь. Я пересматриваю показания.
– То есть у вас что-то вроде проекта «Невиновность»?
– Вы об этом слышали? – ответил он вопросом на вопрос, балансируя все на той же грани.
– Да, конечно, – ответила она.
– Могу я задать вам несколько вопросов?
Андерсон пожала плечами.
– Почему бы и нет. – Но в дом его не пригласила.
– Вы говорили детективам, что встали ночью и пошли в кухню выпить воды.
– Да, верно.
– Еще вы сказали им, что не были уверены, надели вы перед этим очки или нет.
– Верно, не была.
– Но на процессе вы сказали «скорее всего, да». Почему вы так решили?
– С тех пор уже много времени прошло, таких подробностей я не помню.
– Да, я понимаю, лет прошло много. Но вдруг вы вспомните.
– Наверное, я сказала так потому, что без них я бы его вообще не увидела. Я бы и вас сейчас без них толком не разглядела.
– А вы помните, какое у вас было зрение девять лет назад?
– К счастью, такое же, как сегодня.
– А какое оно у вас сейчас?
– Понятия не имею. – Она посмотрела ему через плечо, на улицу. – Это ваша машина?
– Да, моя.
– Вот так я могу прочесть номер. – Она сняла очки. – А так он расплывается.
– Значит, из-за того, что вы вообще видели Уэйна Герхардта, – сказал Дэн, поворачиваясь и показывая пальцем, – который, как я помню, вы говорили, стоял вон там, у дальнего отсюда угла дома Бет Стинсон…
– Совершенно верно…
– Вы и сделали вывод, что, «скорее всего», надели очки. Это верно?
– Да, там я его и видела.
– Значит, вы предполагаете, что были в очках.
– Это не предположение. Я точно в них была, иначе я бы его не видела.
Они ходили кругами, как, несомненно, и было бы на суде, если бы защитник Герхардта не отказался преследовать эту тему.
– А детектив, который к вам приходил, показал вам несколько фотографий и спросил, узнаете ли вы на них человека, которого видели той ночью?
– Детективы, – сказала она. – Их было двое.
– Они показывали вам фотографии?
– Не сразу. В первый раз я сказала им, что не уверена, мистера Герхардта я видела или нет. Я не хотела брать на себя ответственность за осуждение невиновного, а уверенности у меня не было. Кто захочет жить с таким грузом на совести?
– И тогда они вернулись и показали вам фотографии?
– Вернулся тот, что помоложе, имя еще такое необычное… нет, забыла. В общем, он спросил, смогу ли я прийти к ним в полицейский участок для процедуры опознания.
– И вы смогли?
– Сначала я не собиралась.
– Почему нет?
– Уверенности не было.
– Что заставило вас переменить мнение?
– Человек, которого я видела, выглядел в точности как тот, с фотографии, которую показывал мне детектив.
– Сколько фотографий он вам показал?
– Только одну, ту самую, – сказала она.
– И вам показали ее прежде, чем вы пришли в полицейский участок и выбрали Уэйна Герхардта из нескольких человек?
– Да, верно.
– И вы были уверены, что видели мистера Герхардта.
– Тогда я еще не знала его имени.
– Но вы его выбрали.
– Я была практически уверена.
Дэн старался, чтобы его голос звучал ровно.
– Но все же не на сто процентов?
– Вряд ли можно быть уверенной в чем-то на все сто. Но мне стало легче, когда я услышала, что мистер Герхардт был в тот день в доме Бет и что у него нет алиби.
– Это сказали вам детективы?
– Совершенно верно. А потом я вспомнила, что в тот же день видела фургон с надписью «Рото-Рутер» на дорожке у дома Бет.
– А мистера Герхардта вы в тот день тоже видели или только фургон?
– Я видела его. – И женщина махнула рукой в сторону своего двора. – Я как раз полола сорняки вон в том горшке и присела отдохнуть немного, а тут и он вышел из двери. Подошел к фургону и стал складывать инструменты.
– Вы были в очках?
– Ну конечно. Я же снимаю их, только когда ложусь спать.
– То есть вы хорошо его разглядели.
– Да.
– Как он был одет?
– А что я тогда написала в своих показаниях?
Дэн притворился, будто не знает.
– Знаете, я не помню.
– По-моему, я говорила, что на нем был синий комбинезон с красно-белым логотипом на спине.
– Вы говорите о том моменте, когда вы видели мистера Герхардта днем?
– А вы о чем?
– Я о человеке, которого вы видели ночью. Что было на нем?
