Ванпельт снова взялась за чашку, но опустила, не донеся до рта.
– Насколько эта информация надежна?
– Неопровержима. Все, что тебе нужно будет сделать, – это позвонить в пару мест. – Он пододвинул ей через стол листок бумаги. – Начни вот с этого. Это номер архива штата.
– И что я им скажу?
– Попросишь выдать тебе документ. Номер дела написан под номером телефона.
– Они не дадут мне файл без специального запроса.
– Они и по запросу тебе его не дадут, потому что документов нет на месте. Спроси, кто в последний раз делал запрос на них и когда.
– А что это за документ?
Ноласко откинулся на спинку стула.
– А теперь доставай ручку и блокнот и записывай.
Ванпельт медленно опустила руку в сумочку и вытащила оттуда ручку, но не блокнот. Вместо блокнота взяла со стола салфетку.
– Девять лет назад в Северном Сиэтле жила молодая женщина по имени Бет Стинсон, – начал Джонни. – Как-то раз она вызвала из компании «Рото-Рутерс» мастера, чтобы прочистить засорившийся слив в ванной. Мастером оказался Уэйн Герхардт. Он пришел, прочистил слив, а поздно вечером вернулся и убил хозяйку. Свидетельница видела, как он выходил из дома Стинсон рано утром. В доме повсюду были его отпечатки и следы его ДНК. Алиби у него не было, он сознался в убийстве и получил срок – двадцать пять лет.
– А что тут могло заинтересовать Кроссуайт?
– Это уж ты сама узнавай.
– А почему не ты?
– Потому что она делает это за моей спиной, значит, не хочет, чтобы я узнал, и вряд ли даст мне прямой ответ. Скажу тебе вот еще что: она работает в паре с тем самым адвокатом, который представлял Эдмунда Хауса. Он уже поговорил со свидетельницей и посетил Герхардта в Уолла-Уолла.
– Дэн О’Лири, – сказала Ванпельт с улыбкой – она хорошо помнила адвоката. Черкнув еще что-то на салфетке, она положила ручку, откинулась на спинку стула и стала изучать Ноласко с насмешливым взглядом. – А ты, похоже, встревожен.
– Зол как черт, если сказать точнее.
Ванпельт ухмыльнулась. Вид у нее стал прямо-таки ликующий.
– Это было твое дело. – Ноласко не ответил. И она продолжила: – Что, интересно, надеется вытащить из него Кроссуайт?
– Думаю, что это ее способ доставить мне неприятности, отомстить за все былые несправедливости и обиды, которые я ей якобы причинил.
– Доставить тебе неприятности? – Брови журналистки поехали наверх. – Ты же говоришь, что у тебя была свидетельница, ДНК и признание обвиняемого. Чем она может тебе в таком случае насолить? – Она сделала паузу. – Неужели тот парень был невиновен?
– Конечно, нет.
– Тогда о чем ты так беспокоишься?
– Говорю тебе, я не беспокоюсь. Я злюсь.
– А кажется, что беспокоишься.
– Слушай, я только что бросил тебе кость. Тебе она не нужна – я позвоню другому.
– Кому другому?
– Думаешь, из этого не получится интересной теледрамы?
Ванпельт фыркнула:
– Даже не знаю, Джонни. Если Кроссуайт попрут из полиции, я потеряю мои лучшие сюжеты.
– Тебе не нужна Кроссуайт, чтобы сделать карьеру. С этим помогу тебе я.
– Как?
– У меня есть еще кое-какие наработки, поважнее того, что я тебе рассказал, – заявил Ноласко. – Но ты их пока не получишь. – Пусть Трейси Кроссуайт решила насолить ему, но и он в долгу не останется.
– Что такое? – спросила Ванпельт.
– Один из главных подозреваемых по делу Ковбоя завалил полиграф.
– Кто?
– А вот это, как я уже говорил, тебе еще рано знать.
* * *
Трейси подъехала к обочине и стала рассматривать дом, ничем не отличающийся от многих других домов Центрального района. Два этажа, узкое крыльцо фасада, из-за покатого двора казалось, будто дом нависает над улицей. Трейси поднялась по деревянным ступенькам и постучала в красную дверь. Миг – и она уже смотрела сверху вниз на малыша с мордашкой херувима, в синей пижаме с красными баскетбольными мячами. На вид ему было семь-восемь.
– Здравствуйте, – сказал он. – Резиденция Скоттов, чем могу помочь?
Это вызвало у нее улыбку.
– Да, мне нужна помощь. Твоя мама дома?
Трейси совсем не узнала бы женщину, которая вдруг появилась на пороге, если бы не голос.
– Почему вы не в постели, молодой человек? И что я говорила вам насчет дверей и незнакомцев?
– Это же леди.
– А ты с ней знаком? – спросила Шерис, уперев руки в бедра. – А? Ты ее знаешь?
Мальчик покачал головой.
– Значит, она незнакомка.
Мальчик лукаво усмехнулся, сверкнув дыркой на месте двух передних зубов. Трейси не сомневалась – хлопот с ним не оберешься.
– Может быть, ты кого-нибудь ждешь? – продолжала мать.
Он снова помотал головой.
– Тогда забирайся-ка по лестнице наверх – и в постель.
– До свидания, незнакомая леди. – Мальчишка шмыгнул матери под руку и затопотал вверх по крытым ковровой дорожкой ступеням.
Шерис не могла скрыть улыбки.
– Входите. – Длинные локоны обрамляли лицо, смягчая внешность. На тот же эффект работали прилегающая белая рубашка с длинными рукавами и черные легинсы.
– Пари держу, этот парнишка заставляет вас побегать, – сказала Трейси.
– Это мой билет в рай, – ответила Шерис. – Если мне удастся уберечь его от беды, то меня назначат святой, это точно.
Женщина постарше, очень похожая на Шерис, появилась откуда-то из глубины дома и остановилась у лестницы, положив руку на перила.
– Здравствуйте, – сказала ей Трейси.
– Вы детектив, я видела вас по телевизору.
– Да.
– Когда вы его поймаете, этого типа?
– Надеюсь, что скоро. Мы очень стараемся.
Женщина поглядела на Трейси с недоверием.
– Это я тоже слышала по телевизору, пару дней назад.
– Ти Джей сбежал из постели, мама, – сказала Шерис. – Ты справишься?
В синих джинсах и толстовке с капюшоном мать Шерис выглядела ненамного старше Трейси.
– Справлюсь ли я? Да, думаю, что справлюсь. – Она начала подниматься вверх по лестнице, остановилась, повернулась и посмотрела на Кроссуайт. – Приятно было встретиться.
– Мне также.
Шерис дождалась, когда мать поднимется на самый верх и скроется в одной из спален.
– Прошу прощения.
– Ничего страшного.
