Дэвид Бэнкстон. С удавкой в руке.
Трейси ударила его обеими ногами, так сильно, что он потерял равновесие, но, падая спиной вперед, все же успел ухватиться за нее. Они кувырком полетели по лестнице вниз, ударяясь то о стену, то о перила. В какой-то момент Кроссуайт зацепилась за них, чтобы остановить падение, но услышала треск: перила отошли от стены. Она продолжала кувыркаться по ступенькам, пока не приземлилась на живот со всего размаха. Бэнкстон рухнул прямо на нее, она услышала треск и почувствовала обжигающую боль в ключице. Удар об пол едва не вышиб из нее дух. Силясь вдохнуть, она подняла голову.
И в ту же минуту убийца набросил ей на шею петлю и начал затягивать ее.
* * *
Рекс и Шерлок залаяли и завыли от восторга, едва машина появилась на дорожке перед домом. Дэн видел их в окно: бок о бок, передние лапы упираются в подоконник так, что видны широченные грудные клетки, уши торчком, хвосты молотят воздух. Когда он вышел из машины, они и вовсе вошли в раж.
– Здорово, парни. Я тоже рад вас видеть! – крикнул Дэн, пытаясь успокоить их еще до того, как откроет дверь. Главное было поздороваться с ними так, чтобы не дать им затоптать себя сразу. Безусловная любовь – прекрасная вещь; хорошо бы еще она обходилась без увечий. Именно поэтому он решил не доставать пока коробку с документами «Грязного Эрни» из машины. Когда он подошел к входной двери, собаки запрыгали так, что Дэн слышал стук их когтей по оконному стеклу и подоконнику. И это после того, как сосед каждый день выводил их на прогулки и давал им побегать в парке Седар Гроув. Дэну страшно было даже подумать о том, что бы они вытворяли без этого. Наверное, выбили бы сейчас стекло и выскочили ему навстречу.
Едва заслышав щелчок замка, собаки оторвались от подоконника и со всех ног бросились ему навстречу. Все его попытки успокоить их ни к чему не привели.
– Ладно, ладно. Я дома. Я тоже по вам скучал. Ну тише, тише.
Он давил на дверь изо всех сил, стараясь сдвинуть с места 280 фунтов
[44] псины, которые навалились на нее с обратной стороны, не желая уступать друг другу в борьбе за право первым приветствовать хозяина. Наконец они догадались просунуть в щель морды и вырвались наружу. Собаки едва не сбили Дэна с ног, но он сохранил равновесие и не растянулся. Хозяин гладил их жесткую шерсть, чесал затылки, а они кружили возле него, повизгивая от жуткой радости. Минуту спустя Дэн уже стоял на лужайке.
– Ну идите, побегайте.
Собаки понеслись по двору, налетая друг на друга и снова отскакивая, как два электрических автомобильчика. Он их не удерживал – все, что угодно, только пусть потратят избыток энергии прежде, чем опять зайдут в дом. К счастью, псы у него были хотя и резвые, но не особенно выносливые, и через несколько минут они уже приплелись к нему, вывесив языки, как флаги. Дэн позанимался ими еще с минуту, после чего они все вместе пошли в дом.
Там он закрыл дверь и снова набрал Трейси. Он пытался позвонить ей раньше, с дороги, но наткнулся на голосовую почту. Вот и теперь то же самое. Дэн взглянул на часы, удивился, подумал, может, она решила пойти побегать, но даже если так, то ее пробежка явно затянулась, да и вообще, не пойдет она на улицу ночью одна, при сложившихся-то обстоятельствах. Он набрал домашний номер, но и тут услышал голос автоответчика.
Это встревожило, но не сильно. Дэн ведь говорил с ней не так давно, и она сказала ему, что она дома, закрыта на все замки изнутри и у нее все нормально.
Так почему же она тогда не отвечает на звонки?
Он положил телефон на мраморную столешницу, включил местные новости и пошел в кухню. В холодильнике сиротливо жались к задней стенке бутылка пива и кусок пармезана. В кладовой обнаружилась коробка крекеров, и Дэн, вытащив из ящика нож, сел закусить и выпить пива. Повернувшись к телевизору, замер, не донеся бутылку до рта: по низу экрана бежала новостная строка.
Он вспомнил про свет, который то и дело вспыхивал на заднем дворе у Трейси. И снова спросил себя, почему она не отвечает на звонки.
* * *
Кинс свернул в Западный Сиэтл, взял у развилки влево и дунул вдоль очереди машин, ждущих смены сигнала. Вечернее движение на мосту тоже было довольно затрудненным, люди ехали домой с работы, но здесь было больше полос, так что другим машинам было куда убраться с пути.
Вик дал отбой после разговора с диспетчером, который позвонил ему, чтобы сообщить, что полиция уже едет к дому Трейси.
– Они смогли с ней связаться? – спросил Кинс.
– Нет пока.
– При таких пробках мы будем там раньше, чем они, – сказал Кинс, чье напряжение уже достигло предела.
Адмирал Уэй был первым съездом. Кинс повернул вправо и начал карабкаться по крутому склону вверх. Почти у самой вершины он притормозил для поворота, перенес ногу на педаль газа и тут же ударил по тормозам. Машина остановилась в дюймах от кормы огромного почтового фургона, который занял собой почти весь узкий проезд.
* * *
Трейси лежала на животе на полу, Бэнкстон на ней, она чувствовала его теплое дыхание и слюни на своей шее, которую перетягивала веревка. Но прежде чем Бэнкстон затянул петлю, она успела вставить пальцы левой руки между веревкой и шеей и теперь отчаянно боролась за эти драгоценные полдюйма, которые отделяли ее от полного перекрытия кислорода.
Что-то острое втыкалось ей в ребра. Пощупав правой рукой, она обнаружила, что лежит на куске сломанных перил. Ухватившись за него, Кроссуайт напряглась и сумела приподнять бедра и нижнюю часть живота настолько, чтобы вытащить из-под себя обломок.
Веревка затягивалась все туже. Искры замелькали перед глазами.
Она снова приподнялась, повернулась и, размахнувшись обломком, словно дубинкой, с силой ударила Бэнкстона по голове слева, так, что раздался глухой стук. От удара тот повалился вправо и выпустил веревку. Трейси тут же сорвала ее с себя и сделала глубокий вдох. Не раздумывая, она размахнулась дубинкой во второй раз, а затем в третий. Бэнкстон свалился с нее, прикрывая голову руками. Она откатилась от него и с трудом встала на колени – было больно дышать, воздуха все еще не хватало. Размахнувшись, швырнула веревку в угол комнаты. Сделала второй глубокий вдох, хватая воздух ртом; в горле свистело. Плечо жгло, точно кто-то приложил к нему раскаленное тавро. Голова кружилась, она чувствовала тошноту.
И еще злость. Настоящую ярость.
Все еще пошатываясь, она поднялась на ноги.
Убийца, у которого из пореза на голове текла кровь, тоже едва встал. Трейси подняла кусок перил.
– Ну давай, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Иди сюда, сукин ты сын.
Бэнкстон ринулся на нее.
* * *
Кинс в жизни не видел, чтобы водитель почтового фургона двигался с такой скоростью. Когда Вик заорал, чтобы тот убрал с дороги свою машину, мужик как ветер пронесся по лужайке перед домом и одним прыжком вскочил на свое место за рулем. Взвизгнули тормоза, грузовик рванулся вперед, и передние колеса оказались на тротуаре. Кинс протиснулся в образовавшуюся щель, и они помчались дальше к дому Трейси, где затормозили, едва не спалив шины. Распахнули обе дверцы и выскочили наружу. Кинс подбежал к калитке и стал давить на кнопку интеркома, все еще надеясь, что Трейси ему ответит.
