Шеф полиции Риклз выждал, пока все утихомирятся, потом подождал еще, потому как наслаждался долгой, исполненной драматизма тишиной. Дороти подпрыгнула чуточку ближе к экрану.
– Слишком близко, кнопочка, – заметила Айша.
– Мне прямо перед экраном нравится, чтоб я видела, не обманывает ли кто.
– Мне за твоей шапкой не видно.
Дороти отползла назад на неприметный сантиметр.
«Приветствую и добрый вечер, – начал Риклз хрипловатым, как у заядлого курильщика, голосом. – Я начальник полиции Джэй Риклз и начать собираюсь с краткого заявления, суммирующего события этого утра в торговом центре «Чудо-Водопады». Примерно в десять тридцать утра в магазине «Бриллианты посвящения» на втором этаже произошла перестрелка. В настоящее время нами точно установлено, что стрельбу начала Ребекка Колберт, 20 лет, проживавшая в Сент-Поссенти, работавшая в этом магазине продавщицей. По нашим сведениям, мисс Колберт зашла в магазин, где застрелила Роджера Льюиса, 47 лет, управляющего розничной сетью «Бриллианты посвящения», Ясмин Хасвар, покупательницу, и младенца – сына Ясмин, Ибрагима. После чего на пути мисс Колберт встал Рэндал Келлауэй, начальник охраны торгцентра и служащий охранного агентства «Сокол», в прошлом служивший в военной полиции армии США. – После этих слов Риклз подался вперед и через весь стол бросил восхищенный взгляд на крупного мужчину в толстовке. – Мистер Келлауэй дал указание мисс Колберт сложить оружие. Вместо этого она подняла свой револьвер, чтобы продолжить стрельбу, и в этот момент охранник выстрелил в нее. Посчитав, что он убил стрелявшую, охранник поспешил к миссис Хасвар предложить ей медицинскую помощь. Еще один мужчина, Роберт Лутц, зашел в магазин в попытке оказать содействие и был застрелен мисс Колберт. После чего мистер Келлауэй обезоружил стрелявшую. Вскоре после этого на месте происшествия появились бойцы СОБР и сотрудники «Скорой помощи». Мисс Колберт сочли мертвой в одиннадцать часов шестнадцать минут. – Руки говоривший сложил перед собой. У Риклза был безмятежный вид человека, любующегося на восход солнца на крылечке с банкой пива в руках. – Некоторым из вас уже известно, что моя дочь и двое ее детей находились в торгцентре во время происшествия. Нет никаких причин считать, что им грозила хоть какая-то физическая опасность. Но нет и причин считать, что она им не грозила. Мисс Колберт была вполне неразборчива, чтобы отнять невинную жизнь, и мы не можем быть уверены, каковы могли бы быть ее окончательные намерения. Разумеется, она намеревалась убивать до последнего своего вздоха. Мне не хотелось бы думать о том, что могло случиться, если бы не столь быстрые и решительные действия мистера Келлауэя. Нет места сомнению: произошла несказанная трагедия. Всего за несколько минут мы утратили уважаемого местного работодателя, невинного очевидца, зашедшего в магазин, движимого бесстрашным сочувствием, мать и ее младенца. Ее малютку. Прелестного мальчика, бывшего частицей патриотического мусульманского сообщества Сент-Поссенти. Мукам нашим не будет конца ни через дни, ни через недели, ни через месяцы. Однако сегодня мы убедились, что случается, когда плохой человек с оружием сталкивается с хорошим человеком с оружием. Сегодня наше горе уравновешивает наша признательность, боль наша терпимее рядом с нашей гордостью. – Шеф полиции умолк, наклонился вперед, взглянул на заместителя районного прокурора. – Мистер Лопес? Не хотите ли сейчас добавить что-нибудь?»
– Зачем кому-то убивать младенца? – спросила Дороти. – Это по правде случилось?
– Это, – отозвалась Лантернгласс, – по правде случилось.
– По-моему, это глупо.
– По-моему, тоже.
На экране телевизора Лопес подался вперед и заговорил: «Районная прокуратура округа Флаглер выделила все наши ресурсы, в том числе двух штатных следователей, чтобы выявить мотивы, стоящие за сегодняшними гнусными и трагическими событиями, и выяснить, действовала ли миссис Колберт одна или получала поддержку от любых сообщников». Он говорил еще с полминуты, пережевывая стереотипное: если у кого-то есть любые дополнительные сведения… бу-бу-бу… в данное время не предъявлено никаких обвинений… бу-бу-бу… высокое искусство судебной экспертизы… бла-бла-бла. Потом он закончил, и Риклз опять подался вперед: «Рэнд, вы не хотели бы сказать что-нибудь?» – спросил он, глядя через стол на крупного мужчину в толстовке с надписью «Мир моря».
Новая волна фотовспышек прошлась по залу.
Келлауэй сидел, положив руки на колени, низко свесив голову, вид у него был и напуганный, и слегка затравленный. Подумав немного, он подвинулся вперед на стуле и склонился к микрофону.
«Если мой сын сейчас смотрит, я просто хочу, чтоб он знал: с папой все в порядке», – выговорил Келлауэй.
Толпа в зале встретила эти слова нежным воркованием, напомнившим Лантернгласс о голубях.
– А он не такой уж и хороший, – объявила Дороти.
– Он остановил безумную с револьвером.
– Но он еще и в «Мир моря» ходит, – сказала Дороти, тыча пальцем в толстовку. – Там косаток взаперти держат в маленьких-маленьких баках. Вроде как тебя посадит кто в кладовку и заставит сидеть там весь день. Никто не должен ходить в «Мир моря».
«Да-а, – мягко протянул Джэй Риклз, едва не дрожа от удовольствия. – С папой все в порядке. Все о’кей с папой, люди. С папой все просто прекрасно».
Последний вал яростных фотовспышек заполнил зал. В их мигающем, почти слепящем свете очень бледная кожа Келлауэя отливала синевой, как оружейная сталь.
21 час. 18 мин.
Они все еще торчали там: фургоны теленовостей, съемочные группы заполонили всю улицу перед его домом. Он сидел на тахте посреди гостиной с домашним телефоном на коленях. Его мобильный забрала полиция. Транслирующие фургоны были видны ему в зазоре между шторами, скрывавшими широкое окно. Си-эн-эн. Телекомпания ФОКС. Его телевизор был включен: единственный источник света в комнате, – но звук выключен. Крутили все тот же клип, где Джэй Риклз говорит свою фразу про плохого человека с оружием, встречающего хорошего человека с оружием.
Келлауэй сам себя чувствовал пулей в пистолете, чувствовал, что взведен и готов сорваться, полететь куда-то навстречу конечному, мощному удару. Неся в себе заряд, способный проломить дырищу в том, что все до одного считали, что знают о нем. Когда пистолет выстреливает, все поворачивают головы, чтобы взглянуть, вот и сейчас все тоже оборачиваются, глядя на него. На него, а не мимо него или сквозь него.
Он ждал, что телефон зазвонит, и тот зазвонил. Он поднес трубку к уху.
Холли говорила едва дыша, тихим голосом:
– Ты дома. Не была уверена, что ты уже дома. Только что видела тебя по телику.
– Запись делали несколько часов назад. Ты только сейчас ее видишь?
– Д-да. Только сейчас смотрю. С тобой все в порядке? Не ранен?
– Нет, милая, – сказал он своей жене. Все еще жене, даже сейчас. На бумаге, во всяком случае.
Слегка задохнулась:
