Белые участницы, «внедренные» в Черные мнимые тела на указанные шесть минут, смотрели на Черных виртуальных партнерш как на представителей собственной группы (что подтверждалось анализом мимикрии). После этого в течение шести минут они относились к партнершам, «внедренным» в Белые тела, как к представительницам чужой группы (что было подтверждением снижения мимикрии). Другими словами, их виртуальное тело в большей степени, чем реальное, влияло на проявление мимикрии в отношении представительниц двух расовых групп. Представьте себе, что такая наведенная эмпатия сможет продлиться намного больше шести минут и существовать без громоздких головных устройств и видеокамер. Возможности преодолеть скрытые предрассудки и предубеждения так же бесчисленны, как и трудны.
Иногда нам удается и в неврологии находить ответы и эффективно лечить больных, и последний абзац благополучно завершает рассказанное в главе. Но так бывает не всегда, и, во всяком случае, не с Кевином. Я назначила ему несколько тестов, сканирование головного мозга и ЭЭГ, и в тот день мы поговорили с ним о том, какие причины могут вызывать пережитое им состояние, а какие – нет. Но Кевин так и не явился на исследования и не пришел в мой кабинет, в клинику на Квин-Сквер.
В тот вечер я возвращалась домой с Квин-Сквер пешком. Я шла мимо дома, где король Георг лечил приступы своего безумия. Прошла мимо Блумсбери, где витают тени Дарвина, Диккенса и Китса. Потом вниз, по Юстон-Роуд, где злой дух господина Бесселя «бродил с канистрой горючего рапсового масла и выливал горящую жидкость в окна домов, мимо которых проходил». Прошла я и мимо музея мадам Тюссо, куда каждый день выстраиваются очереди, чтобы поглазеть на двойников мертвых злодеев и знаменитостей. Вот и Бейкер-стрит, где когда-то был, и, одновременно, не был Шерлок Холмс.
Все это время я была реальным «я» в моем реальном теле, «я» было средоточием моего чувственного опыта и моего мышления. Несмотря на то, что стало темнеть, я пошла через Риджент-Парк. Я чувствовала себя уверенно и полностью самой собой. Надеюсь, что так же чувствовал себя и Кевин.
Но, несмотря ни на что, я понимала, что глубинное ощущение отделения самости от собственного тела не обязательно говорит о чем-то зловещем и страшном и не всегда напоминает о мрачных сюжетах готических романов. Наоборот, это отделение может стать путем к выздоровлению или реабилитации, путем к достижению эмпатии и сопереживания. В потере себя есть потенциал найти нечто лучшее и самому стать лучше.
Глава 8
Сон
Дело было в 1845 году. Богатый гражданин Массачусетса Альберт Дж. Тиррелл пришел в публичный дом на Седар-Лейн близ Бикон-Хилла. Там он перерезал горло 21-летней Марии Бикфорд, с которой ранее состоял в связи, поджег дом и бежал.
Позже следователи так описали место преступления:
«Яремная вена и трахея мертвой женщины были вскрыты, волосы частично уничтожены огнем, лицо обожжено и покрыто копотью. В комнате, где было обнаружено тело, обнаружено несколько очагов возгорания, стены забрызганы кровью, в умывальном тазу осталась вода с большой примесью крови. На полу было найдено лезвие, испачканное кровью. Были найдены предметы мужской одежды, а также письмо, адресованное М.А.Б. от А. Дж. Т.».
Двадцатидвухлетний преступник был пойман через несколько месяцев в Новом Орлеане и доставлен в Бостон для проведения суда.
Защита настаивала на том, что свидетелей преступления не было. Вполне возможно, что Бикфорд по собственной воле свела счеты с жизнью. И даже если Тиррелл на самом деле совершил убийство, то сделал он это во сне, находясь, как заявил его адвокат Руфус Чоут, «в состоянии бессознательного транса или под действием ночного кошмара». Уолтер Ченнинг, бывший декан медицинской школы Гарвардского университета, подтвердил, что сомнамбула может во сне совершить убийство.
Это был образцовый пример адвокатского профессионализма, к тому же Чоут был превосходным оратором. В своей шестичасовой речи он поведал присяжным долгую историю сомнамбулизма Тиррелла – рассказал, что в этом состоянии он в прошлом разбил оконное стекло, напал с ножом на своего двоюродного брата, выбил дверь, преследуя воображаемую лошадь, а однажды едва не задушил собственную жену.
Присяжные совещались два часа. По обвинению в убийстве Тиррелл был оправдан, хотя и получил три года тюрьмы за супружескую неверность.
[42]
Вы погружаетесь в сон. Движения глаз замедляются, они лишь медленно перекатываются из стороны в сторону, мышцы расслабляются. Возможно, возникает кратковременное ощущение падения и непроизвольные подергивания рук и ног. Сознание и восприятие окружающего мира начинают угасать. Мышцы окончательно расслабляются. Отчуждение от мира бодрствования нарастает. Очень скоро вы погружаетесь в глубокий сон. Движения глаз прекращаются. Если я постараюсь вас разбудить, то, вероятно, вы очнетесь в состоянии растерянности и дезориентации. Затем начинаются быстрые движения глаз – наступает почти тотальная мышечная релаксация. Зрачки сужаются – сейчас нет никакой необходимости в реакции борьбы или бегства. На стадии быстрых движений глаз спящему снятся самые живые, самые яркие, самые красочные сны – воображаемый виртуальный мир создается без всяких реальных стимулов из мира реальности.
Затем все повторяется. Цикл сна, который я описала, продолжается около 100 минут и за ночь повторяется четыре-пять раз. Глубокой ночью продолжительность фаз быстрых движений глаз становится дольше и дольше. То есть мозг, пусть и в иной форме, сохраняет свою активность.
Если я помещу вас в лабораторию сна и разбужу во время фазы быстрых движений глаз, то, скорее всего, вы сможете рассказать мне содержание сновидения (такое происходит в 80 процентах случаев), вероятно, со всеми хитросплетениями сюжета, посторонними звуками, сменами декораций и интригами.
Однако, если я даже разбужу вас не в фазу быстрых движений глаз, то вы все равно, в той или иной форме, расскажете мне о виденных вами сновидениях, хотя и без излишней детализации, и без украшательства, только голые факты (приблизительно в 60 процентах случаев) – это будут лишь эфемерные образы, неприхотливые мысли и короткие сцены.
Время от времени сознание во сне исчезает, но переживание сновидений – будь это сновидения в фазу быстрых движений глаз или вне ее, будь это сновидения кинематические или прозаические – обращается во сне именно к сознанию. За восприятие и переживание сновидений независимо от фазы отвечает одна и та же область головного мозга, особая «горячая зона» в задней части мозга (на границе теменной и затылочной области). Здесь находится нейронный коррелят сновидений во всех их формах.
Тема насилия во сне настолько же спорная, насколько и сложная. Когда оно случается, оно имеет непосредственное отношение к самой сущности сознания и, в свою очередь, к идентичности. Кем мы являемся, когда видим сны или ходим во сне? Если это не мы, то в кого же мы в это время превращаемся?
