– Что? – прошептала она.
– Вы потанцуете со мной?
– Здесь? Как это возможно? – задохнулась девушка.
– Вы сами это сказали. Дафна дает бал. Будет играть музыка. Будут танцы. Когда планируется этот бал?
– Миссис Хаклберри сказала что-то насчет следующей недели.
– Превосходно. Тогда потанцуйте со мной.
Он опять ее дразнит? На этот раз его слова ей не понравились. В ней поднялся гнев:
– О да! Я просто появлюсь в бальном зале в униформе горничной, под руку с братом моего хозяина. И все это будет совершенно прилично и в порядке вещей, и никто даже бровью не поведет.
– Не в бальном зале, конечно, – продолжал Кейд. – Музыка разносится по всему дому.
– Вы не шутите, – прищурилась она.
– Ничуть.
– Я буду наступать вам на ноги.
– Это я вынесу.
– А вдруг случайно сделаю подножку?
– Рискну.
– Где же мы встретимся? Нет, вы не можете быть серьезны!
– Встречаемся здесь. В полночь.
Глава 19
Верный слову, Кейд был готов к часу дня и стоял в фойе, одетый в лосины, серый жилет, зеленое пальто с белой рубашкой и галстуком и высокие черные сапоги. Он не только идеально подходил для поездки за духами, но и вообще был чересчур хорош. Пока он провожал их к экипажу, Мэри постоянно заикалась и краснела, особенно, когда он подсадил их на сиденья, как знатных леди.
– Как любезно со стороны леди Дафны отпустить нас и позволить воспользоваться экипажем, – пробормотала Даньелл и, опираясь на руку Кейда, поднялась в экипаж и устроилась рядом с Мэри на бархатистом сиденье изумрудного цвета.
– Леди Дафна слишком добра к нам, – согласилась Мэри.
– Вздор. – Кейд поднялся по лесенке и уселся напротив девушек. – Она согласилась исключительно ради того, чтобы я хоть на время убрался из дома.
– Это таким образом вам удалось ее убедить?
Даньелл покачала головой и улыбнулась его дерзости.
– Она велела мне держаться подальше от вас, – ответил Кейд. – Но я убедил ее в том, что всего лишь хочу побыть рыцарем. Кроме того, подозреваю, что она не думает, будто я смогу сделать что-то непристойное в присутствии мисс Хартфилд.
Экипаж тронулся, лошади шли бодрой рысью по направлению к Бонд-стрит. Все трое весело смеялись. Вскоре стало ясно, что Мэри не удовольствуется только одним парфюмерным магазином. Ей хотелось посетить каждый и перенюхать все духи, прежде чем сделать какой-либо выбор.
– Я забегу туда сама, – сказала она, когда они остановились перед четвертым магазином. – Вижу, что надоела вам.
– Вовсе нет, – заверила Даньелл. – Я хочу убедиться, что вы найдете идеальный запах.
– Пусть будет, как желает мисс Хартфилд, – вмешался Кейд. – Уверен, она пробудет там недолго.
Даньелл сверкнула глазами, но промолчала. По правде сказать, ей надоело бесконечно нюхать духи и ноги у нее болели. Она не привыкла так долго ходить в туфельках на тонкой подошве. Ботинки куда удобнее. Еще более соблазнительной была мысль побыть наедине с Кейдом.
Грум опустил лестницу и помог Мэри выйти. Убедившись, что он проводит девушку в магазин, Кейд быстро и бесцеремонно захлопнул дверь.
– Мисс Хартфилд больше нет с нами, – сказала Даньелл. – Означает ли это, что вы перестали быть рыцарем?
– Если вам повезет, – ухмыльнулся Кейд. – Как считаете, найдет она там идеальный аромат?
– Ни за что на свете, – вздохнула Даньелл, теребя завязки ридикюля. Теперь, когда они остались одни, она слишком остро ощущала исходящий от него запах мыла и чистоты и его близость.
– Я тоже так думаю.
– Мне было куда легче. Мои духи выбрала и подарила мне бабушка, когда я была девочкой.
– Какой вы были девочкой? – спросил он внезапно.
Совершенно неожиданный вопрос. Она продолжала возиться с завязками, пытаясь придумать, что ответить.
– Полагаю, что была нетерпеливой и любознательной.
– И? – не унимался он.
– Постоянно изучала языки, любила родителей. Отчаянно хотела иметь сестру. И слишком часто бросалась в приключения, не успев хорошенько все обдумать.
Он рассмеялся.
– А вы? Каким вы были в детстве? – спросила девушка нерешительно, осознавая, как интересно ей услышать ответ, причем это не имеет ничего общего с заданием.
Кейд прислонился головой к спинке сиденья и пожал плечами:
– Посмотрим… Буяном, озлобленным, переполненным энергией, никогда не ладившим с братом.
– И?
– Ненавидевшим отца и вечно раздраженным на мать.
Вот этого она точно не ожидала.
– Вы ненавидели отца?
– Да, – процедил Кейд.
Даньелл не станет ни о чем допытываться. Очевидно, она ошибалась: не все дети любят родителей.
– Почему вы раздражались на мать?
Кейд вздохнул и выглянул в окно, словно призывая воспоминания о прошлом.
– Мать была… слабой. Я часто умолял ее оставить моего отца. Защищаться. Как-то противостоять ему.
– Противостоять?
Сердце Даньелл гулко забилось.
– Он был склонен к насилию и буйству. И его склонности проявлялись сильнее, когда он был пьян. А пил он часто.
Даньелл сглотнула. Она была слишком хорошо знакома с насилием. Жить на судах означало каждый день видеть стычки мужчин и мальчишек, но силы их были примерно равны. Она представить не могла, чтобы взрослый человек мог хладнокровно избивать ребенка или женщину. Как запуганы, должно быть, были Кейд и Рейф! Маленькие, беззащитные, трясущиеся от страха.
Она подумала о своем отце, терпеливом, любящем и добром. Невозможно представить ребенка, который боится родителей.
– Что делал Рейф?
– Пытался драться с отцом. Защитить мать. По мнению Рейфа, она была святой. Он оставался в доме слишком долго, чтобы ее защищать.
– А вы?
Губы Кейда скривила невеселая улыбка.
– Я ушел в тот момент, когда понял, что смогу выжить. Я всегда оставлял героические подвиги брату.
Лежавший на коленях ридикюль был забыт.
– Куда вы пошли? На кого могли положиться?
– Я был повсюду. Полагался на себя и нескольких верных друзей.
– Друзей?
Опять это слово!
– Полагаю, можно сказать, что у меня много хороших друзей.
– Откуда у вас столько друзей?
Кейд коснулся полей шляпы:
