Малый совет состоял из семнадцати человек: дюжины бояр, трех представителей духовенства и двоих – из крупных ремесленных объединений. Самые родовитые бояре занимали первый ряд стульев от возвышенной площадки, где восседал председатель высокого собрания. Во втором сидели менее знатные бояре, духовенство и ремесленники.
– По какому праву Троицкое вдруг под наем попало? – спросил член совета со второго ряда.
– Год назад владелец его, уважаемый боярин Рачинский Данила Ярилович, сгинул в сече со степняками. Его наследники пока так и не объявились, а тут еще и с урожаем у жителей беда. В зиму деревенские собирались идти с пустыми закромами.
– Могли бы ко мне обратиться, разве соседи не должны помогать друг другу? – произнес Тадеуш.
– Крашен гораздо дальше от Троицкого, чем Смоленск, – возразил Огнедар, один из самых уважаемых бояр города, – но русскому человеку негоже идти с протянутой рукой, ежели он сам чует в себе силы справиться с бедой. Они нашли такой способ, чтобы и чести хозяина урон не нанести, и с трудностями разобраться. Наем – неплохой выход.
– Кто такой этот Данила? – подал голос сидевший справа от Тадеуша. – Не слышал ранее о таком купце. Может, это выскочка из низов, который возомнил себя важным мужем? Земли наши под себя решил подмять!
– Податель заявки из роду купеческого с восточных окраин Смоленской республики. Он молод, всего семнадцать лет, однако…
– А не кажется ли уважаемому вече, – один из бояр второго ряда перебил председателя, хотя это считалось дурным тоном, – что наем Троицкого и захват Крашена – звенья одной цепи? Просто город взяли силой, а жителей запугали, заставив подписать челобитную?
– Заявка подана за пару дней до нападения на Крашен, – так же спокойно поведал председатель. – Купец в это время находился в Смоленске.
– Значит, действует он не один, а с подельниками, – не унимался невоспитанный муж. – Вот же вражина! Небось за ним еще и Московия стоит, почерк явно их. Своего человека хотят ближе к Смоленску пристроить…
– Плавен, ты бы сначала немного думал, а потом говорил, – приструнил Огнедар. – Чего на человека напраслину возводишь, даже не зная о нем ничего?
– А чего там знать? Лошадок ему наверняка из Москвии пригнали. Откуда у молодого купчишки столько доходов?
– О том, господа, я вам сейчас поведаю, – поднялся отец Серафим. – Нам тоже показалась подозрительной эта заявка, а потому мы поспешили проверить, как и почему некий Данила вдруг решил взять в наем бедствующую деревню.
– Рады выслушать тебя, батюшка. – Огнедар преклонил голову.
– Ежели кому неведомо, в Троицком находится служитель православной церкви, призванный помочь местным отыскать свой путь к Богу. Он приложил к челобитной некоторые пояснения, из коих многое сразу стало понятно. Тут пытали, почему деревенские не обратились к пану Тадеушу за помощью? Есть тому пояснение. Управляющий из Крашена дал деревенским взаймы невеликую сумму, а потом прибыл стребовать ее втрое, когда люди лишились урожая. Понимаю, что господин Тадеуш не знал о том, но деревенские ведь явно решили, что слуга действовал с ведома хозяина, ибо судить должников прибыли из Крашена.
– Иногда слуги выказывают ненужную живость. Но им воздастся за содеянное, – сказал шляхтич, ни к кому не обращаясь.
– Так вот, Данила оказался проездом в Троицком и заплатил долг жителей деревни. Что же касаемо лошадок, то они достались купцу после схватки со степняками, кои числом с полсотни пытались совершить набег на беззащитную деревню. Скажите, уважаемые бояре, кто из вас может похвастать тем, что в семнадцать сумел организовать простых селян против кочевников и одержать полную победу?
– Я тоже считаю, что сие невозможно без помощи со стороны, – подключился к обсуждению еще один член малого совета. – И прежде чем давать разрешение на наем, следует точно выяснить, кто этого «героя» поддерживает. Одолеть полсотни всадников с бухты-барахты не получится.
Отец Серафим попытался объяснить, как было дело, но его и слушать не стали. Знать начала высказывать самые невероятные предположения, начиная от помощи Московии и заканчивая обращением купца к нечистой силе. Время уже близилось к обеду, а заявка по-прежнему не была рассмотрена.
Тадеуша подобный расклад вполне устраивал: отложить решение на пару дней, а потом вече наверняка и не вспомнит об этом деле – не до того будет.
Шляхтичу уже докладывали о некоем Даниле, сорвавшем закабаление десяти молодых парней из Троицкого. Новые сведения об этом человеке сильно разозлили пана.
– Господа! – поднялся Огнедар. – Мы пришли сюда делами заниматься или перепалку устраивать? Услышали про достойного молодого человека, но вместо того, чтобы что-то о нем узнать, начали подозревать в гнусных деяниях, коих он не совершал. Или вы ставите под сомнение слова слуг божьих?
– Закон о республиканском вече гласит, что здесь все равны, невзирая на чины и сан. – Тадеуш тоже поднялся. – Но ты прав, боярин: негоже высокое собрание превращать в балаган. Мы нынче долго заседаем и, видимо, устали. Чтобы не наделать ошибок, надобно отложить вопрос. Кто за это предложение…
– Минутку, – остановил шляхтича Огнедар, – разве не председатель вече обязан ставить предложения наши на голосование? К тому же отец Серафим еще не закончил свою речь…
– Господа! – Дверь отворилась, и в зал вошел мужчина в красном кафтане с золотым шитьем. – Прибыл гонец из Крашена со срочными новостями.
– Надеюсь, наш председатель не будет против позвать прибывшего? – Шляхтич посчитал это удачным поводом замять вопрос о найме.
– Пригласите гонца, – промолвил председатель и обратился к вошедшему: – Сказывай, что в Крашене?
– Сегодня ночью город освобожден, уважаемые, – сообщил тот. – Захватчики большей частью уничтожены, часть угодила в полон. Никто не ушел из города.
– И откуда пришла подмога? – спросил кто-то из второго ряда.
– Небольшой отряд тайно проник в город, освободил плененных пограничников и вместе с ними напал на захватчиков. Командовал людьми некий Данила-купец, прибывший в город из Троицкого.
В зале повисла звенящая тишина. Отец Серафим очнулся первым:
– Господа, думаю, самое время поставить вопрос по заявке о найме на голосование. Этот молодец решил наш первый вопрос, теперь не надо направлять дружину из Смоленска.
Больше никто возражать не стал. Большинством голосов заявка была утверждена.
– Я обязательно отблагодарю этого, несомненно, достойного молодого человека, как только мы повстречаемся, – пообещал шляхтич высокому собранию.
На обед пан Тадеуш отправился при полном отсутствии аппетита, хотя ему требовалось изображать радость. Это был очередной провал, за который Тагур по головке не погладит.
Последняя встреча с гномом, когда Тадеуша привезли на опасной карете к зданию банка, прошла в очень нервной обстановке. Глаза у собеседника были красными с самого начала разговора. Высокородному пану пришлось выложить все подробности последних неудач, выслушав которые, Тагур объявил:
