— Год — больше, чем ничего, — согласилась я и искренне поблагодарила: — Спасибо.
На меня посмотрели даже немного оскорбленно.
— Лучше бы ты разрешила помочь, — с упреком заявил он.
Промолчала, сделав вид, что занавеска, отделяющая мою койку от остального лазарета, — самое интересное, что я видела в жизни.
— Упрямица, — неодобрительно вздохнул Хенрим, но тему сменил: — Будешь слушать о том, что я нашел в твоей крови?
Я немедленно перевела взгляд на него и вся обратилась в слух. Но мозгоправ, не спешил говорить, а продолжал пристально меня рассматривать, будто видел впервые.
— Удивительно, — вдруг сказал он. — Это ты все пять лет провела в таком напряжении, раз всего один целебный сон изменил не только эмоциональную окраску, но и поведение?
— Вероятнее всего да, но что с моими эмоциональной окраской и поведением? — непонимающе нахмурилась я.
— Эмоциональная окраска — выровнялась, с поправкой на твою проблему. Сейчас эмофон процентов на шестьдесят соответствует нормальному. Поведение, разумеется, тоже изменилось. Ты явно ощущаешь себя спокойнее и безопаснее, а еще — отдохнувшей. Все это выливается в проявления, которых я раньше у тебя не видел. Например, любопытство. Непосредственность реакций.
— Это ведь хорошо? — склонила я голову набок.
— Ну… да, — рассмеялся он.
— Вот и чудесно, — пожала плечами, теряя к этой теме интерес. — Так что там с кровью?
— Новостей в принципе достаточно, — медленно проговорил полуэльф. — Первая безусловно хорошая… При введении порошка из крови темной богини в твою начинается бурная реакция. Очень бурная. Частицы крови богини пытаются перетянуть на себя инородную связь, зациклить на себе. Когда это получается, частица становится инертной и не взаимодействует больше ни с чем.
— Подождите, — вскинула я ладонь. — Я правильно понимаю? Кровь богини перетягивает на себя связь, и та больше не ведет ко мне. Но при этом с моей кровью после этого никак не взаимодействует?
— Ты все верно уловила, — кивнул он. — Из данного наблюдения следуют две вещи: мы можем избавить тебя от этой связи, но при этом есть огромная вероятность, что ты больше ничего от крови богини не получишь.
— Да хотя бы так! — вырвалось у меня, и я перепуганно округлила глаза. — Ой! В смысле…
— Полностью с тобой согласен, — усмехнулся Хенрим. — Это совсем немало. Но суть состояла не в том, потому что экзамен по некромантии тебе еще как-то надо сдать.
Я задумчиво прикусила губу и пропустила через пальцы свой бессменный хвост.
— То есть шансов, что мне достанется что-то, кроме убранной связи, нет?
— Шансы есть, — не согласился он. — Но они минимальны. Более того, это станет хоть как-то возможно только в том случае, если Ник переведет на тебя всю кровь.
— Я поняла, — тяжело вздохнула.
— Давай мы с тобой договоримся так… — подался вперед полуэльф. — Дай мне неделю на эксперименты. С тебя — по пробирке крови каждое утро, натощак Я же со своей стороны постараюсь испробовать все варианты, чтобы усилить действие крови богини.
— Хорошо. — Я не видела смысла отказываться.
— Я думал, ты будешь спорить, — хмыкнул он недоверчиво.
— Это в моих интересах, так что спорить было бы глупо. — Я безразлично пожала плечами, озвучивая очевидное.
— Да, но убрать то, что в твоей голове, тоже в твоих интересах, а ты наотрез отказываешься, — тонко заметил Хенрим, непонятно улыбаясь.
Я промолчала, не собираясь поддаваться на провокацию.
— Упрямица, — повторил недовольно, а затем вдруг сказал: — Я могу тебя кое о чем попросить?
— Смотря что это будет, — подозрительно сощурилась я.
Я понимала, что мной движет чувство вины и благодарности. Все же этот непонятный мужчина помогал мне, к тому же сегодня достаточно чутко отнесся к моему состоянию. Плододающая, только за то, что трижды в неделю смогу спать, как обычный человек, я безмерно ему благодарна! Но я собиралась сохранить границу между тем, что можно сказать и что неминуемо меня погубит.
— Я уже понял, что свою версию произошедшего ты не озвучишь. Но хотя бы сказать мне, насколько близка к правде официальная, сможешь?
— Она близка к правде, очень, — усмехнулась я.
И поймала еще один непонятный взгляд.
Его так удивила моя усмешка?.. Впрочем, это не одна из тех эмоций, которые он видел у меня до сих пор. Пусть смотрит, мне не жаль.
— Так не пойдет, — покачал головой мозгоправ и ненадолго задумался. — А может… Если я буду озвучивать факты, ты сможешь дать свои комментарии по их поводу?
Теперь уже пришла моя очередь задуматься… С одной стороны, это могло быть опасно, с другой… Уж точно было безопаснее, чем вспоминать гораздо более ранний случай.
— Я постараюсь, — не стала давать я точного ответа.
— Тогда… Пять лет назад, когда ты гуляла вдоль реки, неподалеку от вашего особняка, тебя усыпил и утащил неизвестный некромант, — осторожно начал Хенрим.
— Так и было, — подтвердила я.
— Он принес тебя в обустроенное логово в склепе местного кладбища, где ты провела около шести часов, прежде чем тебя нашли.
— Совершенно верно.
Удивительно, но говорить об этом было достаточно легко. Словно это было миллион лет назад и больше не имело значения. Учитывая, что это не было моей нормальной реакцией, я пришла к выводу, что еще действуют выпитые мной зелья. Там было что-то о притуплении восприятия… Ну что же, так даже лучше.
— Дальше есть несколько вариантов. — Полуэльф вдруг переместился ко мне на кровать и обхватил виски узкими ладонями.
— Это зачем? — удивленно посмотрела на него.
— Воспоминания могут спровоцировать припадок. Если это случится, я его немедленно купирую.
— А, ладно, — почему-то расслабилась я.
— Целители писали, что твоя кожа была вся изрезана, а на ладонях — обуглена, — очень осторожно и мягко сказал он, и я почувствовала, как напряглись пальцы на моей голове.
Я судорожно вдохнула, не давая себе погрузиться в кровавые воспоминания. Это все в прошлом. И я не позволю, чтобы это повторилось.
— Да, — коротко произнесла я.
— Твои родители… — он запнулся, а потом нехотя закончил: — первое время настаивали, что было также сексуальное насилие, но этот факт не подтвердился.
И я, не сдержавшись, рассмеялась. Искренне и очень весело.
— Так, это не истерика, — услышала задумчивый голос мозгоправа. — Но реакция…
— Мои родители, — иронично проговорила я, обрывая смех и посматривая на обескураженного мужчину, — просто никак не могли поверить, что их шестнадцатилетняя дочь оказалась не девственницей. Вот и попытались склеить привычную картинку мира подобным образом. А так, да, как раз сексуального насилия не было. Вообще. Даже намеков на него, — закончила уверенно.
