С обеих сторон двери в главную спальню висели листы с такой же рукой-револьвером на каждом. Пальцы-стволы, понятное дело, указывали на открытую дверь.
Недовольный тем, что его ведут, думая о животных на бойне, Билли оставил главную спальню напоследок. Сначала проверил ванную, дверь которой выходила в коридор. Потом чулан и две другие спальни, в одной из них Лэнни держал стол для игры в покер.
После того как необследованной осталась только одна комната, Билли застыл в коридоре и прислушался. Тишина, ни единого звука.
В горле застрял комок, Билли делал глотательные движения, но это не помогало.
Он вошел в главную спальню, где горели две лампы на прикроватных столиках.
Обои с розами, которые выбирала еще мать Лэнни, оставались на стенах и теперь, через несколько лет после того, как Лэнни перебрался сюда из своей старой комнаты. Со временем розы потемнели, цветом стали напоминать чайные пятна.
На кровати лежало любимое покрывало Перл Олсен: большая роза по центру, орнамент из маленьких роз по периметру.
В периоды ее болезни, после курсов химио– и радиационной терапии, Билли часто сидел в этой комнате. Иногда разговаривал с ней или наблюдал, как миссис Олсен спит. Бывало, читал ей вслух.
Она обожала приключенческие истории, действие которых разворачивалось на экзотическом фоне: об индийских раджах, о гейшах и самураях, о китайских военачальниках, пиратах Карибского моря.
Перл умерла, а теперь та же участь постигла и Лэнни. В полицейской форме, он сидел в кресле, положив ноги на подставку, но мертвый.
Пулю пустили ему в лоб.
Билли не хотелось это видеть. Он боялся, что образ этот врежется ему в память. Он хотел уйти.
Однако понимал, что бегство – не вариант. Никогда им не было, ни двадцать лет тому назад, ни теперь, ни в промежутке между этими датами. Быстрота ног спасти его не могла. Эта быстрота никогда не спасала лисицу. Чтобы убежать от собак и охотников, лисице требовались хитрость и готовность рискнуть.
Билли не чувствовал себя лисом. Скорее зайцем, но не собирался бежать, уподобляясь трусохвосту.
Отсутствие крови на лице указывало на то, что смерть была мгновенной и пуля разнесла затылок.
Однако ни кровавых пятен, ни ошметков мозга на обоях за креслом не было, Лэнни убили не в кресле, в котором он сейчас сидел, вообще не в этой комнате.
Поскольку в доме Билли нигде крови не видел, получалось, что его друга убили снаружи.
Возможно, Лэнни поднялся из-за кухонного стола, оторвался от рома и колы, вышел за дверь, чтобы подышать свежим воздухом. Или сообразил, что может не попасть в унитаз, и решил похвалиться харчишками во дворе.
Выродок, должно быть, воспользовался полотнищем из пластика или чем-то еще, чтобы протащить труп по дому, не оставив кровавого следа.
Даже если природа и не обидела убийцу силой, переправить труп со двора в главную спальню, учитывая лестницу, было делом нелегким. Нелегким и вроде бы ненужным.
Однако убийца затащил труп в спальню, следовательно, на то была важная для него причина.
Оба широко открытых глаза Лэнни чуть вылезали из орбит. Левый немного ушел в сторону, словно Лэнни при жизни косил.
Давление. В тот момент, когда пуля пролетала сквозь мозг, внутричерепное давление возросло, прежде чем упасть после того, как пуля разнесла затылок.
На коленях Лэнни лежала закрытая книга, издание книжного клуба, меньших размеров и более дешевое, чем издание того же романа, экземпляры которого продавались в книжных магазинах. По крайней мере две сотни подобных книг стояли на полках у одной стены спальни.
Билли видел название, фамилию автора, иллюстрацию на обложке. Роман был о поиске сокровищ и истинной любви в южной части Тихого океана.
Давным-давно он читал этот роман Перл Олсен. Ей он понравился, но, с другой стороны, в ее вкусе такие романы.
Правая рука Лэнни покоилась на книге. Из нее торчал уголок фотографии, ею Лэнни вроде бы заложил страницу, на которой остановился.
Все это устроил социопат. «Живая картина» то ли имела для него некое значение, то ли служила посланием: головоломкой, загадкой.
Прежде чем порушить эту «живую картину», Билли внимательно ее изучил. Но ничего особенного не увидел, не понял, что именно могло побудить киллера приложить столько усилий для ее создания.
Билли скорбел по Лэнни, но куда сильнее ненавидел Лэнни за то, что тот не мог сохранить достоинства даже в смерти. Выродок проволок его по всему дому и усадил в кресло, как манекен, словно и существовал Лэнни лишь для того, чтобы стать игрушкой в руках этого подонка.
Лэнни предал Билли, но теперь это не имело никакого значения. На краю Тьмы, над Бездной об этом не стоило и вспоминать. Билли полагал, что лучше сохранить в памяти куда более приятные моменты, когда они были друзьями и радовались жизни.
И если в последний день жизни Лэнни у них возникло непонимание, то теперь они снова стали одной командой, и противник у них был один.
Билли показалось, что из коридора донесся шум.
Без малейшего колебания, ухватив револьвер обеими руками, он вышел из спальни, направив оружие сначала направо, потом налево. Никого.
Двери в ванную, обе спальни и чулан были закрыты, – такими он их и оставил.
Заглядывать в них по новой желания у него не было. Он не мог сказать, что это был за шум – может, дом скрипнул под собственным весом, – но точно знал, что это не было звуком открываемой или закрываемой двери.
Билли вытер о рубашку влажную ладонь левой руки, перекинул в нее револьвер, вытер ладонь правой, вернул в нее оружие и двинулся к лестнице.
С первого этажа, из открытой двери, доносились лишь обычные звуки теплой летней ночи.
Глава 13
Стоя на верхней лестничной площадке, прислушиваясь, Билли почувствовал, как боль запульсировала в висках. И тут же понял, что зубы его сжаты сильнее, чем щечки тисков.
Он попытался расслабиться, начал дышать через рот. Покачал головой из стороны в сторону, чтобы размять закаменевшие мышцы шеи.
Стресс мог пойти на пользу, только если повышал концентрацию и бдительность. Страх мог парализовать, а мог и обострить инстинкт выживания.
Билли вернулся в главную спальню.
Подходя к двери, внезапно подумал, что и тело, и книга за время его отсутствия исчезли. Но Лэнни по-прежнему сидел в кресле.
Из коробки с бумажными салфетками, которая стояла на одном из прикроватных столиков, Билли достал несколько штук. Используя их вместо перчатки, сдвинул руку мертвеца с книги.
Оставив ее на коленях трупа, раскрыл на заложенных фотографией страницах.
Ожидал увидеть подчеркнутые предложения или абзацы – еще одно послание. Но никаких пометок в тексте не было.
