Шагая по высокой траве, которая заговорщицки о чем-то шептала, касаясь его брюк, он ощущал себя скорее полевой мышью, чем совой с острым клювом.
Впереди стоял дуб с огромной раскидистой кроной. Когда Билли вошел под нее, на ветвях зашевелилась невидимая живность, но обошлось без хлопанья крыльев.
Позади «эксплорера» высилась церковь, напоминающая огромное, ледяное, чуть фосфоресцирующее сооружение.
Подходя к «эксплореру», он открыл центральный замок, нажав кнопку на брелоке дистанционного управления. Внедорожник дважды пикнул и мигнул подфарниками.
Билли сел за руль, захлопнул дверцу, запер ее. Револьвер положил на пассажирское сиденье.
Когда попытался вставить ключ в замок зажигания, что-то ему помешало. К рулевой колонке скотчем прикрепили сложенный листок бумаги.
Записка.
Третья записка.
Должно быть, убийца занял позицию на автостраде, наблюдая за поворотом к дому Лэнни Олсена, чтобы увидеть, проглотил ли Билли приманку. Должно быть, заметил, как «эксплорер» свернул на стоянку у церкви.
Внедорожник он запер. Выродок мог проникнуть в кабину, разбив стекло, но все стекла были целыми. И система сигнализации не сработала.
До этого Билли все понимал ясно и отчетливо. Теперь же появление третьей записки в кабине надежно запертого внедорожника, казалось, забросило его из реального в какой-то фантастический мир.
Вне себя от ужаса, Билли отлепил записку от рулевой колонки.
Развернул листок.
Свет в кабине, включившийся автоматически, как только он открыл дверцу, еще не погас, потому что в современных моделях конструкторы придумали так называемый «свет любезности»: после закрытия дверцы лампочка гасла не сразу, а через какое-то время. Так что короткую записку, один вопрос, прочитать Билли успел:
«Ты готов к своей первой ране?»
Глава 15
«Ты готов к своей первой ране?»
Словно эйнштейновский переключатель перевел время в замедленный режим: записка выскользнула из пальцев и, как перышко, спланировала ему на колени. Свет погас.
Охваченный ужасом, потянувшись правой рукой к револьверу на пассажирском сиденье, Билли одновременно повернулся направо, с намерением посмотреть через плечо на заднее сиденье.
Места за спинкой переднего сиденья было не много, – наверное, мужчина не смог бы там спрятаться, но в «эксплорер» Билли забирался торопливо, не подумав о том, что в кабине его может поджидать сюрприз.
Рука его искала револьвер, пальцы уже взялись за рифленую рукоятку, и тут безопасное стекло
[29] окна в водительской дверце взорвалось.
Лавиной крошек обрушилось ему на грудь и бедра, револьвер выскользнул из пальцев и упал на пол.
Стеклянные крошки еще падали, Билли не успел повернуть голову к окну, когда выродок сунул руку в кабину, взялся за волосы на макушке, крутанул их и сильно дернул к себе.
Зажатый между рулем и консолью, не имея возможности перебраться на пассажирское сиденье и достать с пола револьвер, Билли ухватился за руку, которая безжалостно рвала его волосы, попытался вцепиться в нее, но кожу надежно защищала перчатка.
Выродок был сильным, злобным, безжалостным.
Волосы Билли, должно быть, уже отрывались от корней. Боль убивала. Перед глазами все плыло.
Убийца хотел вытащить его из кабины головой вперед через разбитое стекло.
Затылок Билли с силой ударился о дверцу. После еще одного рывка с губ сорвался хриплый крик.
Левой рукой он схватился за рулевое колесо, правой – за подголовник водительского сиденья, сопротивляясь изо всех сил. Ему оставалось лишь надеяться, что выродок вырвет волосы и Билли обретет свободу.
Но волосы не вырывались, свободы он не обрел и тогда подумал о клаксоне. Если бы он нажал на него, то раздался бы громкий автомобильный гудок, пришла бы помощь, выродок бы убежал.
Но тут же Билли осознал, что автомобильный гудок услышит только священник, а если он поспешит на автостоянку, то убийца не убежит. Нет, он пристрелит священника точно так же, как пристрелил Лэнни.
Минуло, возможно, десять секунд с того момента, как разлетелось окно водительской дверцы, и затылок Билли неумолимо втягивался в образовавшуюся дыру.
Боль, и без того сильная, увеличивалась. Казалось, корни волос проросли сквозь кожу и мышцы лица, потому что болело все лицо, его жгло, будто огнем. Болели также плечи и руки, но уже от напряжения.
Вот холодной дверцы коснулась и шея. Крошка, в которую превратилось стекло, царапала кожу.
Теперь голову загибали вниз. Как быстро нож может перерезать подставленное под удар горло? Много ли еще нужно, чтобы переломился позвоночник?
Оторвавшись от рулевого колеса, Билли сунул руку под спину в поисках дверной ручки.
Если бы он сумел открыть дверцу и толкнуть с достаточной силой, нападавший мог бы потерять равновесие, отпустить его волосы или хотя бы ослабить хватку.
Чтобы достать до ручки (скользкой в потных пальцах), ему пришлось завести руку назад и так вывернуть кисть, что не осталось сил для того, чтобы справиться с ручкой.
Словно угадав намерения Билли, выродок навалился телом на дверцу.
Голова Билли уже находилась вне кабины, и внезапно над ним появилось лицо, аккурат над его лицом. Лицо-фантом, укрытое колпаком.
Билли моргнул, чтобы получше разглядеть нападавшего.
Никакого колпака, темная, натянутая на лицо лыжная вязаная шапочка с прорезями для глаз.
Даже при слабом звездном свете Билли увидел, как яростно сверкали в прорезях глаза выродка.
На нижнюю часть лица Билли, от носа и ниже, чем-то прыснули, мокрым, холодным, горьковатым и при этом со сладким медицинским запахом.
От неожиданности он вдохнул, попытался задержать дыхание, но первого и единственного вдоха вполне хватило. Едкие пары жгли ноздри. Рот наполнился слюной.
Лицо в маске надвинулось на него, словно темная туча.
Глава 16
Действие анестезирующего средства сошло на нет, боль медленно, но верно привела Билли в чувство.
По вкусу во рту складывалось впечатление, что он выпил кленового сиропа, а потом запил его отбеливателем. Сладкое и горькое. Сама жизнь.
Какое-то время он не понимал, где находится. Его это и не волновало. Вырванному из моря оцепенения, ему хотелось незамедлительно нырнуть обратно.
Но постепенно безжалостная боль заставила его окончательно вернуться в реальность, не закрывать глаза на происходящее, проанализировать сложившуюся ситуацию, прикинуть, что к чему. Он лежал на спине на твердой поверхности – асфальте автомобильной стоянки у церкви.
