А на деле пришлось первых двух таких особо одаренных отправить приказом в арестантские роты, чтоб другим было неповадно. У меня все же оружейный завод, а не богадельня для трусов, не желающих возвращаться на фронт. Остальные хитрецы, денёк покрутившись на заводе, послушав разговоры, сами ко мне с повинной приходили. Тут уж поступал по симпатии: кого обратно в окопы, а кого к делу пристраивал. Периметр у нас вырос, а охрана — нет. Пока спасались двойным забором с колючей проволокой поверху и цепными кобелями на блоке между заборами.
Но чаще попадались рабочие, которые добровольно ушли в армию с самого начала войны из патриотических побуждений. Этих мне приходилось уговаривать вернуться на завод, а не на фронт. Большинство их прекрасно понимало, что такое для фронта легкий пулемет, и соглашалось с моими доводами, что такие машинки надо делать хорошо и качественно. И если не они, то кто? Реже встречались упрямцы, обещавшие вернуться на завод только после победы.
«Не вернутся», — подумал я, глядя на очередного такого «пса войны». Наемничать пойдут в колонии после войны. Крепко все же народ подсаживается на адреналин.
Это хорошо еще, что цены и заработки на время войны заморозили, а то бы рабочий класс быстро предпринимателям руки выкрутил и объяснил популярно, что такое дефицит трудовых ресурсов. Мало никому бы не показалось. Но казна тоже свой интерес блюсти умеет. В итоге платить за все именно ей бы пришлось. Вот и сработал имперский Минфин на опережение.
В одной фигуре, стучащей костылями навстречу по дорожке, показалось мне что-то знакомое. Ну да… «брала рецкая бригада цугуцульские поля»… Хотя ноги у этого раненого в полном комплекте, одна только в гипсе.
— Унтер-офицер Зверзз? — заступил я дорогу рыжему увечному воину с вопросом на общеимперском языке.
— Простите, ваша милость, но вы ошиблись… Фельдфебель Зверзз. — Он с гордостью и достоинством сделал ударение на своем новом воинском звании.
— Не узнаешь? — посмотрел я ему прямо в глаза.
— Простите, ваша милость, осмелюсь спросить: разве мы раньше встречались? — недоумевал Зверь. — У меня память на лица неплохая. И бородатого моряка я бы не забыл.
— А военного строителя, кузнеца с аккуратными усиками помнишь? — не отставал я от него.
— Не может такого быть… — усмехнулся фельдфебель.
— Ну-ну, смелее… — ободрил я его.
— Кобчик? — наконец выдохнул он мою фамилию.
— Так точно. Военного флота техник-лейтенант Савва Кобчик, барон Бадонверт.
Фельдфебель только головой покачал:
— Я сразу заподозрил что-то такое, еще там на пересылке… Вроде солдат как солдат, но… было в вас нечто этакое… Гордый слишком. Не страшился начальства. Да и опыт воинский за месяц не приобретается. У меня на то глаз наметан.
— Отойдем, сядем. Незачем на солнцепеке стоять, — предложил я.
— Благодарствуем, ваша милость, — слегка поклонился он и застучал костылями в указанном направлении. Там под развесистыми кустами облетевшей сирени стояла садовая скамейка из деревянных реек на фигурном чугунном основании.
— Хватит меня «милостью» дразнить. Я тебе не Тортфорт, чтобы снобизмом упиваться, — сказал ему я и спросил: — Где тебя ранило?
Зверзз осторожно сел, аккуратно приставив костыли к спинке лавочки, и, вытянув загипсованную ногу, огорченно махнул рукой.
— А-а-а-а-а… Если бы ранило, ваша милость, то не так обидно было бы. А то бревном ногу отдавило на болоте. По дурости…
— Гать строили? — сделал я предположение.
— Ее, проклятую, — подтвердил фельдфебель.
— Что врачи говорят?
— К комиссии приказали готовиться. Завтра гипс снимут и скажут, что я зря четыре года армии отдал. Всего месяца с тремя днями не хватает до четырех календарных лет. До гражданства… — Он запнулся и робко спросил после заминки: — Вы не знаете, ваша милость, сколько пенсии за ногу дадут?
— Извини, не в курсе. Но вот оставить тебя на нестроевой службе в моих силах даже без ноги. Ты как, готов? Какая твоя последняя должность была?
— Батальонный фельдфебель, господин лейтенант.
Угу… Батальонный фельдфебель — это главный унтер в хозяйстве батальонного инженера. Величина немалая в саперных частях, наряды выписать, фронт работ всему батальону ежедневно нарезать, потом работу принять — тут навыки нужны специфические.
— Значит, с работой прораба на стройке знаком? — предположил я.
— А что там сложного? — пожал Зверзз плечами. — Выполняй указания инженера скрупулезно, и все дела. А что строить-то надо?
— Цеха заводские. Здесь, в Будвице.
— Цеха… — протянул он уважительно. — Там же пролеты гигантские… А как не справлюсь, ваша милость, куда тогда меня?
— Справишься, — убежденно высказался я. — Я тебя по перевалу еще помню.
Хорошо помню. Зверзз никогда не торопился, но всегда все успевал. Хорошее качество. И Вахрумка им всегда доволен был.
— По крайней мере, — добавил я с улыбкой, — месяц до гражданства ты у меня всяко дослужишь. Пошли к твоему врачу.
Рабочий кабинет кронпринца отделывали, наверное, в позапрошлом веке. Я бы в такой пестроте работать не смог. Хотя все не только богато, но и красиво… Особенно фигурный паркет из ценных пород дерева. Просто мозаика.
— Что это? — спросил кронпринц, когда я выложил на его резной позолоченный стол стопку исписанной бумаги.
Как же мне здесь не хватает компа с принтером. Кто бы знал… Все вручную оформлять приходится. Хорошо, что у меня почерк еще разборчивый и стальные перья уже изобретены. А то местные агрегаты, которые по чьей-то злой шутке называют пишущими машинами, мало того что размером с хороший шкаф, так еще и усилий неимоверных требуют прилагать при работе на них. Вот пока и нет тут пишбарышень — одни машинисты мужского пола. У самого на заводе два таких облома трудятся с гимназическим образованием. Инструкции и наставления к печати готовят. Препресс, так сказать, местный.
— Это, ваше высочество, наставление по стрелковому делу по станковым пулеметам по отдельности с воздушным и водяным охлаждением. И еще наставление по применению ручного пулемета «Гочкиз». Требуется ваша подпись, чтобы отдать их в гарнизонную типографию. Также здесь проект приказа о создании на Королевском артиллерийском полигоне унтер-офицерской пулеметной школы во исполнение воли монарха. И проект рескрипта о назначении начальником этой школы лейтенанта Щолича.
— А на чем у тебя солдаты там учиться будут? — поднял на меня свой ясный взгляд кронпринц.
— Учебные пособия, ваше высочество, уже отправлены на полигон под расписку Щоличу, — заверил я его. — Как боевые образцы, так и деактивированные для отработки сборки-разборки и мелкого полевого ремонта. Кстати, вот и счет казне за эту продукцию завода, — положил я на стол еще одну бумагу.
