Но Казарин смотрел на Стрижака такими глазами, что тот не стал больше томить и интриговать.
– Вот, ознакомься, – сунул он Артему принесенную с собой бумажку. Похоже, ему и самому не терпелось увидеть реакцию друга на ее содержание.
Майор с Казариным отошли к лавке для посетителей, которая, ввиду раннего часа, была совершенно пуста, уселись, и Артем с выражением продекламировал:
– «Второе октября. Около 15.00 на территории завода имени Цюрупы неизвестные в состоянии алкогольного опьянения кидали камнями в низколетящие самолеты, принадлежащие областному обществу ДОСААФ. В результате хулиганских действий разбито три стекла в окнах второго этажа, камнями повреждены лоб Ленина и лицо профсоюзного активиста Бабайкина, висящего в «Красном уголке». Виновные не установлены», – Казарин хохотнул. – А что, они там оба висели, что ли, и Ленин и Бабайкин?
– Да не то, дальше давай! – нетерпеливо оборвал его Стрижак, и Артем продолжил зачитывать сводку городских происшествий.
– «Третье октября. Около 11.30 в очереди за спиртным в винно-водочный магазин № 15 (в народе именуемый «Птичка») задавлен насмерть мужчина 40–45 лет. Личность устанавливается».
– Да нет же, за четвертое читай! – недовольно проворчал Стрижак.
– «Четвертое октября. В парке имени Тридцатой ноябрьской годовщины Великой Октябрьской революции, в Аллее Героев труда дворником обнаружен бюстгальтер марки текстильной фабрики «Большевичка», надетый неизвестным на бюст ткачихи Курочкиной. Возбуждено уголовное дело по статье «Вандализм» УК РСФСР», – прочитал Артем и расхохотался. – А почему одевание бюстгальтера на бюст ткачихи Курочкиной сочтено актом вандализма? Это ж не грудь Венеры Милосской! Вот ее портить лифчиком, да еще фабрики «Большевичка», – форменный вандализм…
– Да погоди ты! – вновь оборвал его майор. – Ты же меня просил все, что в сводках появляется из преступлений на сексуальной почве или просто разные необычные случаи к тебе тащить? Просил. Вот я и притащил! Но это еще не все. Слушай, что было дальше…
Глава 17
Грудь ткачихи Курочкиной
Читатель узнаёт, почему Ильичи лепятся как куличи, а простую ткачиху изваять не так-то легко, видит, как социалистический реализм сдаёт свои позиции под напором современных форм искусства, а также убеждается, что в очереди за водкой можно встретить вполне реальное чудовище, а не то, которое порождает повышенная концентрация винных паров в организме.
Ситуация в самом деле сложилась из рубрики «и смех и грех», только пока непонятно было, чего в ней больше – смеха или греха.
Все началось пять лет назад, с того, что скромную ткачиху Курочкину стали выдвигать в Героини труда. То ли ядреная деревенская буренка – кровь с молоком – приглянулась кому-то из обкомовского начальства, то ли просто план по Героям выполняли – в точности неизвестно, да и не важно. Далее все пошло по отработанному десятилетиями стахановскому сценарию. За ткачиху исправно вкалывали девчонки-ученицы, выдавая на-гора́ по дюжине норм в сутки. Сама Курочкина тем временем разъезжала по партконференциям, где гневно клеймила с высоких трибун империалистов и разжигателей войн. Все вроде бы были довольны – особенно империалисты и разжигатели, которым взволнованный голос советской ткачихи и ее пламенные речи никоим образом не мешали продолжать творить их черные дела. Так и шло дальше по накатанной, пока наконец лично Леонид Ильич Брежнев не нацепил на полную ткачихину грудь вожделенную геройскую звездочку. В родном Светлопутинске так обрадовались этому событию, что решили в честь трудовой славы землячки срочно установить в аллее Героев труда бюст, изображающий новоиспеченную Героиню.
Все бы ничего, но обком вдруг решил сэкономить, и в итоге скульптуру заказали не какой-нибудь столичной знаменитости, а местному виртуозу резца и кисти, почетному члену Союза художников СССР Ринату Крюкину. Виртуоз сдал работу в срок, успев, как и было оговорено, отлить ее в бронзе.
Но у комиссии обкома от увиденного зашевелились редкие волосики на розовых лысинах. Во-первых, то ли скульптор торопился поскорее выполнить заказ и получить гонорар, то ли у местного самородка, в соответствии с его «говорящей» фамилией, оказались руки-крюки. Одним словом, ткачиха Курочкина вышла больше похожей лицом на вождя мирового пролетариата В. И. Ленина, которых Крюкин к тому времени наклепал уже несметное количество, чем на самоё себя. Но зато простодушный резец Крюкина в высшей степени реалистично изваял непомерно высокую грудь Героини – видимо, единственное, что мастер нашел достойным отображения в простонародном пролетарском облике ткачихи-ударницы. И это было «во-вторых». И этого хватило с лихвой.
Комиссия обкома поначалу вынесла резолюцию: «Признать вкус члена СХ СССР тов. Крюкина не отвечающим высоким требованиям морали советского общества и отправить работу «Бюст Героини труда ткачихи Курочкиной» на переплавку».
Крюкину было, в сущности, наплевать, отвечает или не отвечает вкус его члена высоким требованиям морали советского общества, ибо все общество его не интересовало, а только один социальный срез в виде молоденьких студенток художественного училища, в котором он числился преподавателем. Но обидеть творца может каждый, а поднести стакан – только тонкий ценитель искусства. Оскорбленный в лучших чувствах художник наотрез отказался возвращать аванс, выданный ему перед началом работы. Таким образом, списать бюст как производственный брак местным бюрократам стало значительно сложнее – деньги-то за его изготовление уже частично уплачены. И тогда обкомовская верхушка, скрипя зубами, выдала новое постановление: «Бюст ткачихи Курочкиной установить в аллее Героев труда для всеобщего обозрения в целях воспитания трудового энтузиазма в гуще народных масс. Для наиболее сильного воздействия данного произведения на зрителя выбить на постаменте надпись: «Героиня труда Курочкина С. И.». Это, значит, чтоб ткачиху не приняли за Ленина с сиськами.
Постановление было выполнено в кратчайшие сроки, и мощный бронзовый бюст с соответствующей помпой установили куда следует. Опять вроде бы все довольны. И Крюкин, оставшийся при авансе (который он, к слову сказать, уже успел спустить на кутежи в ресторанах города с молоденькими студенточками). И обком, с честью выбравшийся из сложного бюрократического капкана. И даже сама ткачиха Курочкина, которой, как ни крути, все же было приятно, что ее изображение, пусть и слегка напоминающее нетленный образ Ильича с сиськами, красуется на главной аллее центрального городского парка. Особенно же были довольны горожане, ибо бронзовая грудь ткачихи Курочкиной тут же обрела вполне реальную жизнь в многочисленных городских легендах и анекдотах. Анекдоты переходили из уст в уста горожан, член союза художников переходил из уст в уста студенток, Ильичи пеклись как куличи, а ткачиха Курочкина украшала своей знаменитой персоной чахлую аллейку.
Так продолжалось до сентября текущего года, когда в один из дней ранним утром сторож парка Егорыч узрел на бронзовых персях ткачихи… бюстгальтер! Поначалу старик не поверил своим глазам – и не столько потому, что лифчик был невероятных габаритов: иначе бы он попросту не налез на мощные груди. Но и главным образом оттого, что Егорыч, по всегдашнему своему обыкновению, был изрядно пьян. Сторож протер глаза сухонькими кулачками – но бюстгальтер, в отличие от пляшущих чертенят зеленого цвета, которые также однажды привиделись Егорычу, от этого не исчез. Напротив, он продолжал вызывающе сверкать белизной на фоне благородной темной бронзы.
